Если б Бог задумался об аде,
Он бы не спросил у сатаны.
Просто выбрал место в Ленинграде
Посреди одной большой войны.
Там где горло стягивал гароттой
Голод тем, кто силы исчерпал.
Там где косари нашли работу,
Пряча в капюшоны черепа.
Где, страшней отчетов инквизиций,
Дневника страницы под стеклом.
В нем закрыты скорбной маской лица
Всех родных. И ужас входит в дом.
Некому воскликнуть: «Боже, ратуй!
Меч в руке, карающий, сожми».
Холод застывал в глазницах статуй -
Тех, кто были только что людьми...
Тем кто выжил многого не надо.
Сухарей и спичек про запас.
Да еще сознания, что ада
Можно не бояться в смертный час.
17.03.2008.
