В холодный склеп, где царствует покой.
Там затхлый дух мою отнимет силу,
И хлынет мрак подземною рекой.
Один здесь звук – великое молчанье.
Один здесь цвет – цвет ночи и земли.
Тут чувства спят. Не спит лишь осязанье,
И пальцы рук – как в море корабли.
Но в тишину не прыгнуть словно в воду,
Не зачерпнуть, чтоб жажду утолить.
Я сам арестовал свою свободу,
А отпущу, когда попросит: пить!
Пить небо и леса, пить шум листвы зеленой,
Купаться в море света и цветов…
Но свет луны надменно-удаленной
Стирает пыль с молящихся крестов.
Не отдых это – скорбное желанье.
Усталость так нельзя похоронить.
Есть жизнь и смерть. Меж ними расстоянье
И без того – лишь тоненькая нить.
Я жить любил еще совсем недавно,
Да и теперь покамест не убит.
Зачем вселился Самоминотавром
В пародию на критский Лабиринт?
Из склепа выйду, побреду, шатаясь.
Что ж, я устал, но там мне не уснуть.
Я лягу в рожь, всё больше убеждаясь:
Живут, чтобы от смерти отдохнуть.
