А потому не лови на взлете
его, удерживая в себе.
В полете оно, замыкая круги,
вновь буравит в ухе ходы:
Стуком товарища по беде,
звуком, рыдающего невдалеке,
суком, рвущим одежду везде,
где
тонко.
Звонко
Слово, вернувшееся ко мне.
Слово владеет способностью снежного кома:
передаваемо бережно от одного к другому
уху, оно нарастает в значенье оценки События-
к тебе возвращаясь одушевленным Открытием.
Чем откровенно пользуются Подлецы:
снова и снова они замыкают концы- хвосты Слова
в звенья единой цепи, выстраивая Змеин Путь,
жалящий через ухо в грудь.
А Добрые?
Добрые тащат Слово к Воде-
там полощут, полощут его в воде.
И лишь убедившись, что Слово неотмываемо,
Ночью тайно хоронят его на дне.
Наивно?- Очень!
Ведь Слово неутопляемо,
как впрочем, и несгораемо.
Поэтому глупо себе прижигать языки.
Слово, дробясь от звука на буквы,
родимо касаньем Руки, гладящей
формы поверхности, с нежностью
чертящей Словин Путь:
минуя ушные ущелья
прямо в Сердце сквозь грудь.
Стуком товарища по беде,
звуком, рыдающего вдалеке,
суком, рвущим одежду везде,
где
тонко,
и звонко
Слово, вернись ко мне!
31.07.08
