равно неверному стараться
давно с неведеньем умелым
мне странно было распрощаться
потряс катарсис
мыслей, чувств
в себе искал я сон исскуств
я знаю что в мечте я нов
я значу то, что в тьме основ
предстало в голой суете
и больно сделало судьбе
у меня нету я
я меня не узнал поэтому
я во мне все берет на себя
хочется больно мне сделать я этому
эхо пульсирует в злости
мятая слабая суть
смехом трясуться кости
грамм привлекает путь
эха магнитого тока
событий и судеб потока
блефуют радости гости
бывает незнаемо кем-то
тяжесть присуствия камня
сила и ветер лета
сравнивается мховым эхом
эпох и гранитного смеха
мне грани видны света
в безумной твердости меха
унылой плесени завета
в лучшую грозу благополучия
звездной былью резус бытия
внутреннею болью случая
внешней сыростью святого дня
растерзаюсь себя мучая
растерзаясь мучая меня
в небесной тверди
русской правды
отчайный скрежет молитв
на тьмы румяные тирады
прозрачен, юный патриот
призрачный ветер битв
победы в смятение нот
мелодии веры и беды
мучения страха несет
в нем дыры заслонили мир
и наслаждается эмир
в гарем свой пряный элексир
истомно помещать
и женский громогласный вой
стремителен и унисонен
прерывесто ритмично болен
он ласку сил в себя вмещать
бывает сдавленно доволен
вкручивая движение застывшее
траектория прекрасного
линия в себе сама же бывшая
ставшая собой другой напрасною
унисонной ленью зеркала
себя растягивает винт
эхом движение вмиг
себя близницом повторит
природная мерзость высшего.
во мне кричит святыня
и ненависть огня
вопит ярость гордыни
и балует меня
мне больность рока ныне
дешевле слова я
себя в своей рутине
я оскраблял шутя
воздушной струёю свежесть
шприцует пряную прелесть
и нежною негой нежность
искристого шепота шелест
пьянящай страстью жалит
холодным знанием верит
рассудок в разуме варит
количество качеством мерит
герой сути себя
влюбись в иную суть
иную суть любя
своею сутью будь
и ненавистен я
и ненависти путь
надеждою шутя
влюблю во что-нибудь
и совестью огня
сомнений воя жуть
вдруг магарыч ревя
заставит кровь заснуть
гладкая плоскость времени
остановившееся нечто
суспензия плотности млечной
сечение вечного семени.
глаз знаний страхов будущих
преданий глас несущий
и враг врагов идущих
в ад ненависти вездесущей
гормон идей забуду их
в алмазных копях райских кущей.
гул мирной серости туманов
штиль одинаковых обманов
свою глухую поют роль
не связанных друг с другом воль
в бездонной смелости карманов
всесущих внутренностей боль
собой себя убить контроль
и в смерти быть собою самым
моментом боли для другого он
и чистым соком сути быть
быть второстепенным в главном
и властно главностностью выть
заблудился я в не и в илях
парность малостей мерно одна
курс потоков в мысленных милях
в потолках притяжение дна
нежность взрывности в кучных силах
отношенье разума и сна
миром выразился беременно хилым
исчезающе согранная она
звездность породных бурь
плавит природы шыш
мнется живая дурь
жалит малыш мой кыш
в судорогах млеет лазурь
правда стекает с крыш
воздухом легких глупыш
бреет руками боль
в душах законов и мышь
писком пьет роль
странных сомнений тишь
идет путь к пути
клетка последовательностей
внутренности рутин
слепой календарь ненавистей
жрешься сутью алой
чисельники дней
правят пьяным балом
святостью людей
кляксой кряква крякнула
кряксой клякса рявкнула
вынула, сгинула
пьяная, рваная
нежная снежная
кряквачка брюковка
клюковка луковка
бьет и боится
пьет и летает
крякве не спится
она умирает
кора весной сдавилась в ноль
и аверс вылизался в решку
игумен съел ладьею пешку
и умер на другой доске король
кувшинный запах твоих
губ, груб в нежных лапах их
придуманный мой смех,
грех в снах моих кувшин
морщинистым наполнен светом
эх ах я их пятнистым эхом
любил, и бешено боготворил
легкий сон пространства
проснулся в я
прогул, и бытия убранство
стонущего себя
убрал в ничто и мирный ужас
пылает серебристо в нас
ввонзает оборотнем в вас
вырывзнущее упрямство
легкий умный змей рутины
могильный зной равности
гротеск визга отсталости
дивный слепок первоглины
легких мыслей ветер
пылью звезд в ночи
груз сомнений этих
превратит в лучи
света дней последних
солнечных морщин
все рассеет ветер
мысленных кручин.
сны длинны соседних
смыслу величин
медленных но вечных
мне не хватает очень для контента
манящей силы
аргумента, и
пьяной сциллы
нежного аплодисмента
нечто большее в нечто меньшем
упростилось предельно отныне
этим нечто в ничто в этом мире
разделилась мысль бесконечней
чем то меньшее что большее все же
запредельность времени вечней
бытие невозможно тоже
если большие меньших конечней
а коненечное не невозможно
ночью в поле с конем
погребенные в пепле
рваный воздух днем
тенью странника ветра
сложит песню глухую о нем
и не будет смешного ответа
окей и зимнее неуторь
дремавший растлеет хруст
упавший поднимет, пусть
веками спавшие веки он
уснает с ними сонный сон
и круговерть преображений
пьянящая рябь движений
томящаяся нега наслаждений
и сонный, маятниковый стон
бубонный памятник свершений
панкреатит нуля ничто
созерцает эмоцию
жалкой воли негоцию
с жалостью пустого что
попробуй выскажи суждение
туда заказан светлый путь
тебя ведут в учреждение
тебя в учреждение ведут
и мрака коридорного сужение
и строком боли каменный холодный стук
не квакай в своем положении
не плакай запрещенный звук
тебя всосало сис учереждение
теперь ты Родины абстрактный внук
прямая странность
опасность яви
и сна опасность
обман предъявят
и воля ветра
потоком видеть
осенним летом
не ненавидеть
и просьбу Бога
быть бытием
молитв истока
в себе несем
рынок сенсорных процессов
бьющих в душу интересов
игра выходов и входов
и культурных обиходов
смердная среда обмена
мрачный рай для супермэна
свет душу фотовсгинул
всего за пару сек
и мерный ритм покинул
на целый век,
парсек
веков из времени он вынул
соком бьется в сердце ласка
и играют блики сказки
в черно-белую тень
дорога ночи бегущая очень
в прохладную веру лучей
тьма времени в день
проглядывается, плачет и хочет
стать рабскою волей ничей
сон колен проник
в растленный дня дневник
тленный ветер по-немногу
листья разлистал в дорогу
это жизни черновик
это рая чистовик
это же и любовь к Богу
теплая влажность событий
в кровности Бога с тобой
сырость есть нервность небытий
красный ликвидный гной
суть ощущения тела
духовность родила
путь от сердца к делу
красного я
что спокойнее покоя
плен реки в поэме зноя
капли бешенего стресса
непрерывного процесса
спаривания тварей Ноя
время принц, судьба принцесса
счастье королева боя
с темным и зеленоватым бесом
с роком и с самим собою
я усталый враг
знания себя
делать каждый шаг
манию любя
млечных истин сын
нового основа
красный клавесин
звук немого слова
явствует сложность почти
мрачная неосторожность
пламя скупого пути
ревностная невозможность
вновь обнавляет меня
гнев и сухая угожесть
правда и танец рутин
в мире талантливых сложность
Устал холодный свет луны дышать
холодным оловянным светом
Устали звезды вдохновлять поэтов
Устала ночь устали мы
Устало мирозданье это
И тени дети тишины
Вновь выпьют время
Вплоть до мертвого рассвета
Звездный, утренний
голос внутренний
манит смутно
будит мутно
бранит жутко
ранит шуткой
гладит робко
как коробка,
белая, стоит на подоконнике
смелая не боясь боли
глазющая лишая воли
прекрасная и никакая
вдруг стала мне нужна
и неожиданно нежна
и неоправдано живая
жестокая, как боль другая
торс мертвым скосом линии лилии
ах как обычен это скос
ой вы меня так выбили, вылили
я так весь выбился весь вылился
в могучий, в умный торс
ссорюсь с роком живым
молюсь телом мертвым
отдаю себя стыдово им
инеем крика холодныm
вечность - исчезнувшая
времени конечность
в границах треснувшая
своих с собою вечность
в куполе теней цветных
узоров инистых руины,
вуаль тумана и долины.
Просторы музыки и сны
разнятся в роскоши своей
простятся в вечности они
простятся растворившись в ней
Трясина засасывает тела
жизнь белой и черной скороговоркой
бормочет что то.
Пусть совсем не будет дней
только ночь будет совсем
играя на струнах музыку.
Музыка это плач счастья
обмани музыку
обмани счастье
плач.
Голубоглазое ребус-свинство
Внезапностью ад воскрешает
В оргазме самоубийства
Душа тело удушает
Прекрасное это пиршество
Небесных лет слезы
Небесных лет излишество
В небесные вплакать грезы
Слабой точкой извлезть
В какую то сильную точку
И взять в свинцовую рассрочку
Ада вечности лесть
Созвучно лето с отблеском
Теней благополучия
И в смерти не разлучны мы
С коварным рока отпрыском
В душе зеркальным оттиском
Вдруг не узнаю лучше я
Судьбы кривого случая
Кривого судьбы отблеска
за тобой улыбается тень
освещая себя пред тобою
не спеша отражается день
тихо шепча звенящей весною
пробуждался от яви сон
в тишине растворяя усталость
возвращал мне тебя в себе он
только в нем ты со мною осталась
проступали сквозь явь черты
отражаясь в зеркалах смутно
в сером дне исчезала ты
словно пепельно-звездное утро
наяву в целом мире вдвоем
как во сне оставались одними
а теперь мы друг другу простили
то что к небу потом вознесем
как молчали с тобой обо всем
ни о чем как со мной говорили
слышу музыки смех глубокий.
ледяною пронзает словно
голос грустью твой одинокий,
душу смеха дышащую ровно
как бабочка ресницами
порхают веки
как лампочка лицами
сияют человеки
как знамя пламенем
пылают беды
как пламя знаменем
несем победы
как эхом бренно мы
творим беспечность
так эту временем
познаем вечность
рычи, хриплая слеза
ет слеза хрустальной
лентой горя,
глаза
упреком усталым
и запоздалым
все в боли
и губ щекастая дуга
все вынет из
кто лишь сюрприз
ов для тебя слуга