Не любите? Тогда просто весенняя оттепель в словесном переплёте из узорного инея.
Волки - хищники. Волки - одиночки в стае, чья вечная спутница луна, подслеповато щурящаяся с ночного неба. Она словно силится разглядеть каждого, кто предан ей с рождения до смерти. Только ей они верны всю жизнь, только с ней они не расстаются ради другой привязанности. Только при ней они могут спокойно спать и только ей протяжно поют о своих лишениях. Своей белой властительнице они приносят кровавую жертву, перегрызая чьё-то горло. Волчья стая. Сонм размытых серых теней с проблесками седины. Они не нужны друг другу. Но они держатся вместе. Как паломники, бредущие бесконечной дорогой в гору, на вершине которой им обещана встреча с Богом. Богиней. Единственной, в которую и которой они верят. Богиня не ждёт их. Богиня всевидяща и равнодушна. Она принимает молитвы, не отзываясь, не обещая лучшей доли. Но они верят. Потому что одинокому волку не в кого больше верить. Только в себя и тусклое сияние богини, скупо освещающее тёмный жизненный путь.
Ночью все кошки серы. Хищники. Убийцы. Впрочем… Они, наверное, почли за лучшее забыть об этом пути. Так гораздо проще. При свете дня они ласковы, ленивы, даже глупы. Они любят тепло и удобство человеческого жилья, оставляя за собой сомнительное право свободы выбора. Они могут уйти. Но уходят, только чтобы умереть. Слишком ценен для них комфорт. Их не манит волчья богиня. Они предпочтут каждую ночь засыпать на тёплом коврике возле камина, чем всю жизнь скитаться без дома и семьи в поисках призрачного благословения небесного светила.
Маленький котёнок, самонадеянный и твёрдо верящий в собственную неуязвимость. Пушистый клубочек шерсти с яркими глазами и острыми коготками. Крохотное недоразумение, самое место которому в корзинке с нитками для вышивания, а не в ночном лесу, где у каждой коряги свой хозяин, лакомящийся такими вот наивными до нелепости созданиями. Что ищет это взъерошенное чудушко, целеустремлённо бредя по волчьим следам? Что выгнало его из тёплого людского дома, отправив в чужой мир глубокой ночи? И владелец коряги с любопытством смотрит вслед храброму котёнку. Ему интересно, сколько ещё протянет этот дурачок. Дойдёт ли до поворота тропинки, или та сова, что во все глаза смотрит с ветки, камнем упадёт вниз на непутёвого путешественника.
А котёнок идёт и идёт. Ему страшно, потому что мир вокруг не принадлежит ему, не отражается, не становится привычным. Чужое место, полное теней и пахнущее опасностью. Но ступают мягкие лапки по твёрдой земле, усыпанной осенними листьями и колючим снегом. Светятся в темноте зелёные глаза, отыскивая следы. И деревья расступаются перед упорством маленького создания. В свете изогнутой тонким серпом месяца луны, закрыв глаза и сметая дыханием наметённую позёмку, спит огромный волк. Подтаявший снег блестит в серой шерсти. Словно полоска изморози тянется от уха к затылку. Или это седые шерстинки решили сложиться в строгий незатейливый узор? Волк спит… Котёнок осторожно крадётся ближе. Подбирается тихо-тихо, боясь спугнуть обретённое ночным зверем чувство спокойного одиночества. Невозможно. Поздно. Хищник проснулся. Мгновенно, не тратя времени на зевки и потягивания. Лохматая голова поднялась, дёрнулись уши, ловя окружающие звуки. Бежать некуда. И незачем. Котёнок останавливается и садится, обернув задние лапки пушистым хвостом. В тишине слышно только удаляющееся уханье разочарованной совы. Её добыча досталась волку.
А волк только смотрит на маленькое недоразумение, добровольно приносящее себя в жертву. Хочется крови. И одиночества. Один раз сжать зубы, и тоненький позвоночник с хрустом переломится пополам. Горячая кровь в морозную ночь… Богиня будет довольна. Мелькнул в приоткрытой пасти розовый язык. Будет вкусно. В горле глухо забурлил утробный рык. Котёнок вскочил и ощерился. Шерсть на загривке встала дыбом, сквозь зубы вырвалось решительное шипение.
Волки не умеют хохотать. Поэтому он просто умолкает и кладёт голову обратно на лапы, искоса, в ожидании, глядя на безрассудный клочок шерсти с горящими глазами. И котёнок вдруг перестаёт шипеть, делает несколько шагов и усаживается возле волчьей морды.
Мягкая лапка дотрагивается до холодного носа.
И волк закрывает глаза.
Зверь засыпает.
Между деревьев поднимается предрассветный ветер. Несётся по земле снежное крошево.
Зверь спит.
Котёнок ёжится от холода, потягивается. Это не помогает. Смешное создание. Бедное создание. Жалкое в своём стремлении жить иначе, пустившись в безумное путешествие. Ветер усиливается. Он не найдёт дороги домой. Замело уже его крошечные следы. Подушечкам лап холодно. Между ними уже свалялись жёсткие комочки колючего снега. Но нельзя сидеть на месте.
Котёнок отряхнулся и медленно побрёл прочь от спящего волка.
Шорох позади. Клыки убийцы смыкаются на кошачьей холке. Короткое парение в воздухе и… тепло. Огромная лапа закрывает крохотного котёнка от ветра, прижимая к мохнатому телу. Опускается обратно волчья голова, подставляя котёнку остроконечное ухо…
Волки – одиночки. Им не нужен никто, кроме их богини. Ради неё и себя они способны на безумства. Но никто не подступится к волку с седой прядью на голове. Сквозь метель бредёт к своей несбыточной мечте огромная серая тень, на загривке которой дремлет, крохотный пушистый клубочек. Он никогда не затмит собой вечной недостижимой волчьей цели. Но одинокими морозными ночами тихонько помурлычет на ухо незатейливую песенку о тепле и ласке.
