из серых будней взвилась птица,
и над трубою стаей песен
пылали скошенные лица.
Вздымаю молча грудь сомнений,
сжимаю в кисти мыслей дрожь я.
Ковром потресканных сплетений
покрылась снова искра божья.
Найдя в себе остаток смысла,
слепая мгла оделась ярко.
Взошло во мне и вновь повисло
с мечтой последнего огарка.