Берёза летела, летела. Скользнула по воде. Прильнув к тёплому оперенью старого селезня, взмыла вверх. Обсохла. Но от влаги, будто огонь внутри появился. Берёза затяжелела и упала. Упала, бедная, неудачно - в ямину, близ болотца. В сырости и темноте расти нелегко. Чахлые, уродливые деревца ютятся, едва находя за что уцепиться. Муравей, пробегавший рядом, случайно уронил сосновую иголочку и вместо неё схватил берёзу. Полез, побежал. Торопился, пока солнышко не зашло. На горочке муравей заметил гусеницу и тут же бросил берёзу… Не дано ей было пропасть, а дано жить на просторе. Берёза выпустила маленький, совсем нежный корешок - держи, земля- матушка.
-2-
Старик Брюсов, когда хутор строил, весь лес вокруг расчистил. За три года он с сыновьями все пни выкорчевал и стал пахать. Сад посадил. Садовые деревья растут куда медленней лесных. Кроме них других быть не должно: не успеть яблоням да сливам за елями и осинами. Заглушит лес, сомнет. Это старик Брюсов знал. Но берёзу трогать запретил.
-Красивая больно!- сказал, как отрезал.
Летом под берёзой сиживали мужики. Старик Брюсов пел:
-Эх ты, берёза,
Ты моя берёза,
Все мы пьяны,
Ты одна тверёза.
И то ли от широты души, то ли от жары дурея, выливал на берёзу стопочку горькой.
Не успели яблони до урожая дозреть - хутора запретили. Уехал старик Брюсов с большой семьёй, куда глаза глядят. И, будто не поливал землю пот крестьянский - через несколько лет всё заросло. Сгинуло. А берёза вымахала - на вырубке света много.
-3-
Выросла она: всем берёзам - берёза. Других таких во всей округе не сыщешь. Среди прочих деревьев - царица. Под ней лисички рыжими шляпками мох украсили. Кто знал места, тот и ходил сюда.
-Откуда грибы?
-Да, с Брюсова хутора.
Сильно название. Ведь от хутора только берёза осталась. Сергей- внук старика Брюсова захаживал. Песен не пел. Лисички надёргает и вперёд…
Ещё странный человек забредал, упавшие стволы ворочал. Чудно так! На плечи взвалит колоду гнилую, крякнет и тащит куда-то. Немудрено, что они встретились.
- Сергей, может, продашь лисички, я дороже дам,- попросил странный человек, утирая пот.
Сергей замотал головой. Дороже? Что ему деньги. Сейчас есть - завтра нет. Зачем, если лавка приедет за грибы и закуски даст, и лекарство от дрожи в руках.
-Нет, Яков Семёнович, не нужны мне твои деньги, не торгаш я,- с достоинством произнёс Сергей,- а чего ты делаешь-то?
Странный человек- Яков Семёнович охотно объяснил:
- Забор. Столбы нужны.
Сергей улыбку спрятал - такая труха на столбы не годится. Выглядит жирно, но через несколько лет попадает. Ничего не сказал. Помог даже очередную колоду Якову Семёновичу на широкие плечи взвалить. А потом пожалел - ведь похожи они. Обоим уже за полтинник, живут бобылями, ни детям, ни жёнам ненужные. Семёныч старается, бодрится, да ничего у него не выйдет. Всего ведь не объяснишь. Чужой он и есть чужой. Жил бы себе в городе, ходил бы в свой институт. Чего ему здесь?
-Эй,- окликнул Сергей,- там вот есть чуток грибочков. У меня не вмещались - я их листьями укрыл.
Семёныч просиял. Как дитё малое, присел на корточки, достал пакетик, ножичек, затараторил:
- Мне вот никак не научиться находить места. А так люблю их с картошечкой, с лучком. Нажарить полную сковороду. Сколько ездил за границу, нигде так вкусно не ел! Что это?
Семёныч отрыл стопочку, обтёр и захохотал:
-Вот наша Раша - везде одно. Да, тут, наверно вся земля этим полна, только копни.
Хотел ещё что-то добавить, но увидел, как Сергей бледнеет, сжимается от дикой, ощутимой на расстоянии ярости. Стопка поблёскивала на солнце, будто проклятое золото Нибелунгов.
-Эх, берёза,
Ты моя берёза!
-4-
Берёза ощущала, как расходятся люди, сутулясь от усталости. Усталость их - особая. Трудная. От беспамятства. Подул ветер, стараясь помочь им вспомнить, но мысли обоих были слишком тяжелы, слишком привязаны к насущным делам.
Берёза взмахнула ветвями, как крыльями. Она знала, что ствол её снаружи могучий и прочный- в сердцевине стал крошиться и сохнуть. Берёза покачнулась, но не пришла пора ещё ей падать. Тысячи дочерей зрели на ней, чтобы в урочный час оторваться и полететь, полететь…