Воздух разрезав, на солнце блеснул.
Пьяной от крови черни пучина.
Страшный, звериный, бессмысленный гул.
Бедная, бедная, бедная Франция...
Вспомнишь со страхом ещё ты сто крат,
Как методично вскрывал тело нации
Скальпелем острым горбатый Марат.
Гревская площадь. Бастилия пала.
Плаха вернее решёток тюрьмы.
Те, что верны и в великом, и в малом,
Будут отныне навеки немы.
Крикнул последний отчаянно-искренно:
Viva, Бурбон! - беззащитный герой.
Тотчас кровь свежая, алая брызнула...
Хохот... Царит голова над толпой.
Гревская площадь. Руссо и Вольтеры
Прекраснодушным учением книг
Нянчили жуткий кошмар Робеспьера...
Меркнет над площадью солнечный блик.
Вот и расходятся, до зари сыты.
Нож занесённый блестит при луне.
Только поэт всех сегодня убитых
Будет ночами вновь видеть во сне.