Доносятся до нас.
Князь Тьмы с ручным Нетопырём
Таращит красный глаз.
Туманно-чёрный эспадон
Трепещет на руках…
Влюблён несчастный Келиддон
В дщерь горя – Айталах.
Её отец, как гончий пёс
Напал на свежий след.
Он громыхал как сотня гроз,
Пророча сотню бед.
Бежит охотник Келиддон
Сквозь чащу, над ручьём.
За ним летит протяжный стон:
Гайнор с Нетопырём.
«О, рукокрылый, ты лети!»
Кричит Гайнор Мышу.
«Сперва его ты сбей с пути,
А я же - сокрушу!»
Не прост охотник Келиддон,
Он тоже бросил клич.
Слетел на левый паулдрон*
Бессмертный Ястреб-Лич.
И бури не было мощней,
С тех пор, как вереща,
Нетопырь злобно, но вотще
Атаковал Лича.
А на земле под бурей злой
Сошлися два врага.
Несёт Гайнора Вороной,
Венчают лоб рога.
Но пеш охотник Келиддон
От Гайнора бежал.
Взметнулся чёрный эспадон,
Навстреч ему - кинжал.
Блестнула сталь, раздался звон…
Невидим был замах;
Падёт ли храбрый Келиддон
В Задумчивых Дубах?
Но нет, из высей Ястреб-Лич
Летит как метеор.
Повержен в битве Чёрный Мыш,
Повержен и Гайнор.
Упал Князь Тьмы в грязь с жеребца,
Пробит стальной доспех,
Подавлен близостью конца,
Не слышен злобный смех.
А Келиддон – весь бок в крови,
Проговорил, хрипя:
«Ты не увидишь свет зари,
И Айталах – моя!»
Подполз с трудом, сомкнув уста,
Покрепче сжав кинжал,
Но добивать уже не стал,
Тот мёртвым уж лежал.
Потом закрыл свои глаза,
Припал к стволу спиной,
Устало Ястребу сказал:
«Лети, лети домой.
Прошу лишь, чтобы ты допрежь
Любимую догнал,
И всё, что здесь произошло,
Как было рассказал».
И тихо плачет Айталах:
Прах к праху, пепел к пеплу.
Охотник – в гибельных дубах,
Отец – в фамильном склепе.
Пройдут года, забудут бой
В лощине над ручьём.
Сын Келиддона молодой
От Айталах рождён.
Хримгаров рок разбудет он,
Став Гайнором вторым.
Нет, не виновен Келиддон,
Что проклят его сын.
И там, где ветер загудит
В Задумчивых Дубах,
Не вспомнит храброго отца
Ребёнок Айталах.
Лишь птицы, что гнездо совьют
На древах над ручьём,
О схватке песню пропоют
И больше ни о чём…
*pauldron - часть латного доспеха, прикрывающая плечи