Четверг, 7 октября
Забегая вперед, могу сказать, что все вышло именно так, как я и рассчитывала. Хотя пришлось, конечно, понервничать.
Не стану скрывать, что, идя в школу, я очень надеялась, что Монина все-таки заболеет и этим сведет все проблемы на нет. Но она явилась - такая же цветущая и расфуфыренная, проследовав к своему месту, как топ-модель по подиуму, и мои сомнения тут же улетучились.
Сегодня впервые я по-настоящему разглядела, как сильно изменилась за последние дни моя соперница. Изменилась не только внешне. От прежней угловатости и нерешительности не осталось и следа. Движения стали уверенными, взгляд - надменным. Вот тебе и «Амеба»! Вот тебе и бесхребетное создание! Да, таким, как Алка, палец в рот не клади - отхватят вместе с рукой!.. Ну ничего, сегодня я напомню ей, кто она есть на самом деле…
Химия по расписанию была предпоследней. Все это время я провела как на иголках - так не терпелось мне поскорей применить свои способности. Только одного я боялась: вдруг химичке вздумается отменить лабораторку. Но это было маловероятно.
Григорьева Анна Давыдовна (кто-то из наших остряков придумал ей кличку «Ангидридовна») в школе считалась фанаткой своего предмета. Длинная, как жердь, с совершенно бесстрастным лицом, напоминающим гипсовую маску, в своем неизменном белом парике, она как нельзя больше подходила для этой роли - этакая лабораторная крыса, ничего, кроме своей науки, не знающая. Раз в две недели химичка обязательно устраивала нам контрольную или лабораторную работу (последнее - предпочтительнее). А поскольку любимым разделом Ангидридовны была «Органика», мы в основном только тем и занимались, что смешивали различные соли и кислоты, наблюдая, как они вступают друг с другом в реакции. Такая же точно работа ожидала нас и сегодня.
Во время лабораторки класс обычно делился на группы - по четыре человека в каждой. Вызвано это было, скорей всего, тем, что в химкабинете не хватало препаратов и соответствующего инвентаря. Мы сдвигали вместе два стола, на одном из которых располагались все эти колбочки, баночки и пробирки с необходимыми для опытов веществами, и усаживались лицом друг к другу. Потом Ангидридовна распределяла задания между группами.
Сегодня, раздавая нам листочки с условиями задач, она несколько раз предупредила, чтобы мы были предельно осторожны, так как предстоит работа с очень едкими кислотами. Но поскольку эти же самые слова химичка повторяла чуть ли не перед каждой лабораторкой, на них мало кто обратил внимание.
Кроме меня, в моей группе оказалось еще два человека (Ольга, как и обещала, не пришла на занятия): Андрей Криворучко по кличке «Рука» - для него химия, как, впрочем, и все другие предметы, была настоящей китайской грамотой - и Ленка Фатьянова («Фотя»), толстая рябая девчонка с вечно сонными глазами, по знаниям не намного опережающая своего соседа по столу. Таким образом, мне, как самой умной в команде, предстояла наиболее трудная часть работы - оформить результаты нашего эксперимента на бумаге в виде формул и уравнений, чтобы мои напарники могли потом все это преспокойно «слизать» себе в тетради.
Впрочем, меня это мало беспокоило, потому что, во-первых, задания оказались в общем несложные, а во-вторых, я теперь могла свободно понукать этими лохами, заставляя их цедить, смешивать, подогревать, и им оставалось лишь безропотно выполнять мои приказы.
Было еще и в-третьих: занимаясь одними подсчетами, мне было легче наблюдать за моими соседями: Алкой, Борисом и еще двумя девчонками, оказавшимися с ними в одной группе, - Светкой Щегловой и Лариской Тимошенко. В классе они считаются подругами, хотя более непохожих людей трудно себе представить. Лариска всегда медлительная, неповоротливая, туго соображающая (у нее и прозвище подходящее - «Тимоха»). Светка же, напротив, егоза, непоседа, но при этом ужасно неловкая: вечно у нее все падает, гремит, вечно она кого-то или что-то задевает своими непомерно длинными руками и ногами. В классе за ней закрепилась кличка «Косая».
В моей операции Светке отводилась самая главная роль. То, что она окажется в одной компании с Алкой и во время лабораторки будет сидеть напротив нее, я просекла еще вчера, порадовавшись в душе такому удачному стечению обстоятельств.
Второе, что могло сыграть мне на руку: Мониной, поскольку она много пропустила из-за болезни, поручили практическую часть задания. Ей отчасти помогала (но больше, конечно, мешала) «Косая», «Тимоха» же просто тупо наблюдала за происходящим. Что касается Бориса, он, так же как и я, всю основную работу взял на себя и что-то сосредоточенно строчил в тетради, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы отдать Алке какое-нибудь распоряжение.
Да, чуть не забыла! Неожиданно возникло еще одно обстоятельство, о котором я вчера даже не подумала: Ангидридовна по рассеянности предложила команде Бориса тот же самый вариант, что и нам. Не воспользоваться этим с моей стороны было бы просто глупостью. Что я потом и сделала…
Но обо всем по порядку. С заданием я справилась довольно быстро. Помню, там было что-то про объемы разных растворов с массовыми долями такой-то и такой-то, которые нужно было соединить, чтобы получить необходимый результат. Пока моя напарница Ленка «Фотя» по моей команде занималась взвешиванием этих самых долей на маленьких пластмассовых весах, а другой мой напарник «Рука», от усердия высунув язык, рисовал на вырванном тетрадном листке мужские гениталии, я все свое внимание сосредоточила на Алке и на примостившемся с краю ее стола маленьком пузырьке, на котором синим фломастером было аккуратно выведено H 2 SO 4 . Я знала, что рано или поздно Монина возьмет его в руки. Обязательно возьмет, потому что это нужно по условию задачи. И даже если она этого не сделает, я просто заставлю ее взять…
К счастью, мне не пришлось лишний раз напрягаться, потому что через минуту все пошло как по нотам. Так, как я и рассчитывала.
Картина эта до сих пор стоит у меня перед глазами.
Оторвавшись на секунду от своих записей, Борис что-то коротко бросает Алке, после чего она, близоруко щурясь (видимо, со зрением у нее тоже не все в порядке), находит среди выстроившихся на столе пузырьков нужный и, подняв его на уровень глаз, начинает откручивать крышку.
В этот самый момент я обращаюсь к сидящему напротив меня Андрею:
- Слышь, «Рука», что-то у меня тут не сходится. Ну-ка спроси ответ у «Косой» - у них тот же самый вариант.
«Рука» нехотя отрывается от своих художеств и, бросив беглый взгляд в сторону Ангидридовны (в это время она как раз находится в другом конце кабинета), громким шепотом окликает Щеглову. Светка резко оборачивается. При этом она нечаянно толкает стол с приборами и задевает локтем штатив, который с грохотом обрушивается перед самым Алкиным носом. Та от неожиданности вскрикивает. Флакончик, содержимое которого она уже начала переливать в колбу, подпрыгивает у нее в руке, и довольно значительная порция кислоты с каким-то неестественным чмокающим звуком выплескивается из него, веером разбрызгиваясь по лицу и рукам Мониной…
Вообще, в этой сцене многое теперь видится мне неестественным. И то, как близко поднесла Алка флакон к своему лицу. И то, как бурно отреагировала Светка на шепот «Руки», и как далеко отставила локоть, когда поворачивалась. Словно они играли роли в какой-то не очень хорошей пьесе, смысла которой им так и не удосужились объяснить...
Ощущение игры исчезло, как только Монина начала орать. Она орала, словно резаная, громким визгливым голосом, закрыв руками лицо и раскачиваясь из стороны в сторону. Среди мгновенно наступившей тишины ее крик выделялся особенно резко.
- Что здесь происходит? - услышала я откуда-то из-за спины голос Ангидридовны.
Алка все так же продолжала вопить, не отнимая рук от лица, а потом вдруг стала медленно сползать под стол.
- Алла, Аллочка, что с тобой? - химичка уже бежала к ней между рядами. Лицо Ангидридовны, и без того бледное, приобрело какой-то сероватый оттенок, глаза ввалились, парик съехал на сторону - ну точь-в-точь ожившая мумия из известного «фильма ужасов».
А с Мониной в это время творилось что-то невообразимое: ни на секунду не замолкая, она вытянулась в проходе прямо на полу, засучила ногами, задергалась, затряслась, словно в приступе падучей. В общем, зрелище было еще похлеще Ольгиного полета с лестницы.
Все, конечно, тут же повскакивали со своих мест, образовав вокруг Алки такое плотное кольцо, что Ангидридовна с трудом сквозь него протиснулась. Когда же ей это, наконец, удалось, минут пять, если не больше, насмерть перепуганная химичка пыталась привести Монину в чувство. Чуть ли не насильно уложив ее голову себе на колени, одной рукой неловко гладила Алку по судорожно вздрагивающим плечам, другой же все силилась отодрать от лица побелевшие от напряжения ладони пострадавшей…
В какую-то секунду я все-таки смогла разглядеть, во что превратилась физиономия моей соперницы после взбрызгивания серной кислотой. Это было что-то до неузнаваемости раздутое, бесформенное, сильно напоминающее плохо прожаренную отбивную.
Боюсь, мне так и не удалось сдержать торжествующей улыбки. Я быстро отвернулась и в этот момент неожиданно встретилась со взглядом Бориса. Он смотрел прямо на меня, и в его глазах были одновременно испуг и удивление…
Пятница, 8 октября
Вчера перед сном я долго думала о том, почему Борис так странно посмотрел на меня тогда. Может быть, он о чем-то догадывается? Но ведь это просто невозможно. Если, конечно, он не какой-нибудь тайный экстрасенс, способный читать мысли на расстоянии… А, ерунда все это! Две неординарные личности на один квадратный метр - это что-то из области фантастики, причем самого плохого пошиба.
С этими мыслями я и уснула.
А ночью мне опять привиделась бабка. Нет, это просто издевательство с ее стороны - появляться уже после того, как все случилось, и никакой помощи не требуется! Хотя толку от нее все равно что от козла молока. Только и знает, что глазами сверкать да брови хмурить.
Впрочем, в этот раз бабка, кажется, пыталась мне что-то сказать, но я не разобрала ни слова…
В школе только и разговоров, что о вчерашнем случае на химии. На каждой перемене тут и там можно увидеть группы возбужденно обсуждающих что-то учеников, и в центре каждой такой группы обязательно оказывается кто-нибудь из нашего класса.
Больше всех, конечно, старается Ольга. Она, хоть и не была вчера в школе, но о происшествии знает почти все и даже немного больше. Между прочим, она сообщила мне, что Ангидридовна полдня провела в кабинете директора и вышла оттуда на заплетающихся ногах.
Да, не повезло нашей химичке! Это уже второй ее вызов на ковер. Вчера Ангидридовна побывала там вместе со Светкой Щегловой. Сразу после того как обезображенную Алку увезли на машине «скорой помощи». Через несколько минут «Косая» выскочила оттуда вся в слезах, схватила свою сумку и дёру. Никто даже не успел ее остановить.
А сегодня в школе появилась мать Алки, бледная как смерть, с зареванными глазами, но очень решительно настроенная. Наши видели, как она что-то гневно высказывала Анаконде, а потом они вдвоем скрылись в директорском кабинете. Вскоре туда вызвали Ангидридовну, но уже без Светки (тем более что на занятия она не явилась). О чем они там говорили, никто толком не знает, но Алкина мать вышла оттуда красная от возмущения, крича, что она этого так не оставит.
Все это я опять же узнала от Ольги, которая, по-моему, ужасно жалеет о том, что прогуляла вчерашний день. Еще она сообщила мне, что Алку, оказывается, уже выписали из больницы. Врачи сначала боялись, что она ослепнет, но кислота, к счастью, не попала в глаза и все обошлось. Зато теперь ее физиономия похожа на омлет, и говорят, что такой она останется на всю жизнь.
Кстати, пересказывая мне все эти новости, Ольга как-то странно на меня посматривала, словно хотела о чем-то спросить и не решалась.
И таким же точно взглядом посмотрел на меня Борис, когда мы случайно столкнулись с ним в коридоре. Или мне это только показалось?
Суббота, 9 октября
Наверно, сегодняшний день навсегда останется для меня самым черным днем моей жизни.
Дурные предчувствия преследовали меня с самого утра. Во всем был виноват сон, увиденный мной этой ночью.
Снова я сидела в кресле в своем нелепом одеянии, и снова передо мной стоял Борис с огромным яблоком в руке. В общем, все то же самое, причем действие, как мне кажется, возобновилось с того момента, на котором прервалось в прошлый раз.
Борис как раз протягивал мне знак моей избранности, и в это время кто-то окликнул его из соседнего кресла. Нет, теперь уже не «кто-то». Теперь я ясно видела, что это была Алка «Амеба» в таком же широком, как у меня, одеянии. Она тоже тянулась к яблоку, и Борис уже совсем было приготовился ей его вручить, но тут произошло нечто ужасное.
Лицо, плечи и руки Алки начали жутким образом меняться - сначала покрылись как бы маленькими язвочками, потом эти язвочки, увеличиваясь в размерах, длинными змеевидными трещинами расползлись по всему телу. Алкина кожа напоминала теперь печеный картофель – прямо на глазах ее фигура все больше темнела, скукоживалась и вдруг, превратившись в золу, с шумом осыпалась вниз большой бесформенной грудой. Зрелище, надо заметить, получилось довольно мерзкое. Что-то подобное я, кажется, видела в каком-то известном «фильме ужасов».
Борис, понятное дело, тут же с отвращением отшатнулся от того, что еще секунду назад было Алкой. Теперь он снова смотрел в мою сторону. Он даже сделал шаг мне навстречу, протягивая то самое злополучное яблоко. Я попыталась встать, чтобы быстрей до него дотянуться, но что-то мне мешало, сковывало движения.
И тут я заметила, что из соседнего кресла поднялась еще одна претендентка, о которой я, честно говоря, совсем забыла. Я со своего места не могла разглядеть ее лица, но мне показалось, что она довольно симпатичная: высокая, стройная, с волосами пшеничного цвета, аккуратными локонами лежащими на плечах, и вообще, в облике незнакомки было что-то такое, что невольно приковывало к ней внимание. Я смотрела на нее во все глаза, я ничего не могла с собой поделать, и Борис, заметив мой взгляд, тоже повернулся в ее сторону.
В эту секунду я вдруг поняла, что проиграла. Мой избранник сделал, наконец, свой выбор, и выбор этот был явно не в мою пользу. Я кричала ему, звала, захлебываясь слезами, но все было напрасно: он даже не смотрел на меня.
На этом я проснулась.
Конечно, после этого настроение у меня окончательно испортилось. В школу я отправилась мрачнее тучи. По дороге все время уговаривала себя, что не стоит так расстраиваться, что это только сон, но при этом прекрасно понимала: в скором времени надо ждать неприятностей. Просто за последние дни я уже успела привыкнуть к тому, что все мои предчувствия - хочу я того или нет - обязательно сбываются. А сегодняшнее говорило о том, что я могу потерять Бориса навсегда. Сама эта мысль была для меня невыносима.
И тогда я решила действовать.
Несколько раз на переменах я проходила совсем близко от предмета своей страсти, все уроки буквально сверлила его глазами, но этот идиот по-прежнему ничего не замечал. Сегодня он вообще был какой-то заторможенный, сидел, тупо уставившись прямо перед собой, и ни на что не реагировал.
А тут еще наш класс, как назло, раньше отпустили домой. Четвертым уроком у нас должна была быть химия, но Ангидридовна почему-то не пришла (Ольга высказала предположение, что у нее после вчерашней разборки у директора поднялось давление), и вместо этого провели алгебру, которая в расписании стояла последней.
Когда я вышла из школы, мне сразу бросилась в глаза удаляющаяся фигура Бориса. Он шел медленно, как-то странно сгорбившись, и мне вдруг показалось, что вот сейчас он выйдет из ворот, свернет за угол, и мы с ним больше никогда не увидимся. Внутри меня что-то больно сжалось. Я, конечно, понимала, что все это глупость, игра моего больного воображения, но уже ничего не могла с собой поделать. В голове крутилась одна и та же мысль: «Ты должна его догнать».
И вот, впервые позабыв про гордость, я решительно сбежала вниз по ступенькам и, несмотря на то, что мне было совершенно в другую сторону, припустила вслед за Борисом.
Я нагнала его у самого поворота и как ни в чем не бывало окликнула.
- А, это ты, Лида. Привет! - мне показалось, что взгляд его на секунду оживился. - Ты что, живешь в этой стороне?
- Да нет, просто решила навестить подругу, - ничего умнее в тот момент я не придумала, но Борис, похоже, не придал значения моим словам и только рассеянно кивнул в ответ.
Несколько минут мы молча шли рядом. Мой спутник снова погрузился в свои мысли, лишь изредка бросая на меня осторожные взгляды. Наконец я не выдержала:
- Слушай, что ты все время хмуришься? У тебя какие-то неприятности?
- Что, очень заметно? - он горько усмехнулся. - Нет, у меня-то как раз все в порядке.
- Так в чем же дело?
- Даже не знаю, как это объяснить… Скажи, у тебя никогда не возникало чувства, что ты как-то негативно воздействуешь на окружающих людей?
- Что ты хочешь этим сказать? - слова Бориса заставили меня не на шутку насторожиться. И снова страшная мысль - «Неужели он о чем-то догадывается?» - сжала холодной лапой внутренности. - Нет, ничего такого я не чувствовала.
- А вот у меня последнее время такое ощущение, будто я всем приношу несчастья.
- С чего это вдруг?
- Ну… я не знаю… Просто вокруг меня постоянно происходят какие-то трагедии… Сначала твоя подруга Оля с лестницы упала…
- Тоже мне трагедия! Подумаешь, каблук подвернулся. С каждым может случиться.
- Потом эта неприятность со Скороходовым…
- Ты-то какое имеешь к этому отношение? Вы что, дружили с ним?
- Да нет, - он бросил на меня быстрый взгляд. - Так только, пообщались пару раз.
- Вот и не бери в голову! Скороходик сам во всем виноват. Он с пятого класса в петарды играется. Вот и доигрался.
- Да я понимаю… Но вот этот последний случай с Аллой… Он мне покою не дает… - и вновь Борис посмотрел на меня как-то странно, отчего я ощутила во всем теле неприятную дрожь.
- Так ты из-за этого так переживаешь!.. По-моему, глупо. Ты ни в чем не виноват. Это все Светка…
- Да при чем тут Светка! Ведь это все на моих глазах происходило… Я ближе всех к ней находился… Мог как-то помешать, предотвратить…
- «Помешать»! «Предотвратить»! Ты что, ясновидец, чтобы заранее все предусматривать!
- Не знаю… Может, это и впрямь глупо. Но я ничего не могу с собой поделать!
- Слушай, да ты просто какой-то обезбашенный альтруист! Мало ли что случается в жизни! Смотри на вещи проще.
- Рад бы, да не получается. Нет-нет, Лида, не уговаривай меня! Я точно знаю: все эти несчастья - из-за меня. Наверно, у меня плохая аура…
- В таком случае и я должна была это почувствовать. Я ведь тоже с тобой контактирую, но, как видишь, до сих пор жива и здорова.
На этих моих словах Борис вдруг резко остановился и уставился на меня так, словно в первый раз увидел.
- Но… мы же с тобой очень мало общались.
- А кто нам мешает больше? - и тут я снова посмотрела на него тем взглядом, от которого у всех мужиков едет крыша.
Мой спутник ужасно смутился, покраснел как рак, и тогда, чтоб окончательно его добить, я решилась на следующий шаг:
- Предлагаю эксперимент. Давай сегодня вечером сходим куда-нибудь - в кино, там, или в кафе, а потом посмотрим, действительно ли все так, как ты говоришь.
- Ты… это серьезно? - он не знал, куда деть глаза. - Знаешь, я бы не хотел, чтоб это все подтвердилось. Я очень этого боюсь…
- А ты не бойся, - на этих словах я подошла совсем близко к Борису, посмотрев на него в упор. Мы стояли теперь почти вплотную и со стороны, наверно, напоминали влюбленную парочку (помню, когда я про это подумала, почувствовала приятную ломоту во всем теле и легкое головокружение). - Ну, так как тебе мое предложение?
Кажется, он не сразу сообразил, что я имею в виду, потому что минуту или две просто молча смотрел на меня и выглядел при этом настолько глупо, что я не выдержала и рассмеялась. Борис тут же пришел в себя:
- Насколько я понимаю, ты предлагаешь мне встретиться… Это так неожиданно… Я, в общем, не против… То есть, я, конечно, с радостью… Но, понимаешь, как раз сегодня я буду занят… Я уже пообещал другому человеку…
Борис так и не успел договорить, какому именно человеку и что он пообещал, поскольку в этот самый момент его окликнули. Быстро скосив глаза, я заметила, что к нам приближается какая-то девчонка. Я её еще толком не разглядела, но увидела, как отреагировал на её появление Борис, как он изменился в лице, как сразу отпрянул от меня, всем своим видом показывая, что между нами ничего такого не было, - и мне все стало ясно.
Да, без сомнения, это была моя соперница, о существовании которой до настоящего времени я даже не подозревала. И когда я, наконец, её увидела, самые страшные мои опасения подтвердились, потому что незнакомка оказалась той самой претенденткой из моего сна, что отбила у меня Бориса. Я сразу её узнала. Тот же рост, та же фигура, те же пшеничные локоны на плечах. На красавицу она, конечно, не тянула - лицо, заостренное книзу, курносый нос, глаза с прозеленью, как у кошки - в общем, ничего особенного. Пожалуй, единственное, что в ней привлекало - это её ноги. Длинные, стройные, с изящными щиколотками - в общем, то, что надо. Их владелица, конечно, прекрасно об этом знала, потому что всячески выставляла их напоказ - на ней была короткая юбочка и стального цвета колготки с каким-то серебристым отливом (ужасно дорогие, наверно).
- Привет, Борис! - девчонка держалась вполне естественно; на меня она почти не смотрела. - Вот уж не думала, что встречу тебя здесь.
- А, это ты! Привет! - мой спутник попытался изобразить на лице улыбку. - У нас занятия раньше закончились… А ты куда?
- В парикмахерскую. Мы ведь сегодня вечером собирались в кино, не так ли?
Возникла неловкая пауза, во время которой Борис бросил на меня извиняющийся взгляд, который был тут же перехвачен моей соперницей.
- Впрочем, может быть, твои планы изменились? - девчонка впервые посмотрела в мою сторону - меня словно холодом обдало.
- Нет-нет, с чего ты взяла! - Борис снова попытался улыбнуться. - Да, кстати, познакомься. Это моя одноклассница Лида… А это Надя.
- Очень приятно, - лицо моей соперницы осталось непроницаемым. Я тоже решила не оставаться в долгу и лишь холодно кивнула в ответ. Надя смерила меня оценивающим взглядом и тут же повернулась к Борису: - Ладно, не буду вам мешать. Позже созвонимся.
- Да, конечно.
- Всего хорошего! - её последние слова были, по-видимому, обращены ко мне, после чего, закинув сумку на плечо, моя соперница как ни в чем не бывало удалилась. Я невольно проводила её взглядом…
Не очень хорошо помню, что было потом. Кажется, несколько минут мы шли, не произнося ни слова, даже не глядя друг на друга. Внутри меня все кипело. Я еле сдерживалась от негодования и обиды. Хотелось убежать куда-нибудь без оглядки, скрыться от посторонних глаз. Однако я прекрасно понимала, что делать этого ни в коем случае не следует. Уйти сейчас - значит окончательно признать свое поражение. Но я не собиралась так просто сдаваться.
- А вот и мой дом, - голос Бориса неожиданно вернул меня к реальности.
Мы стояли возле длинной приземистой пятиэтажки, построенной, наверно, еще в начале прошлого века. Высокие прямоугольные окна, широкие двери подъезда, украшенные лепниной балконы с причудливо изогнутыми перильцами. Рядом маленький уютный дворик с детской площадкой, уставленной по периметру лавочками, и красивой, увитой плющом беседкой посередине. Среди однотипных бетонных «коробок» дом этот выглядел по меньшей мере странно.
- Ты здесь живешь? - в моем вопросе невольно прозвучала насмешка, хотя про себя я тут же отметила, что и дом, и дворик, и беседка - все это очень подходит Борису, будто специально для него построено. Но он, кажется, даже не заметил моей иронии.
- Да. Вот это мой подъезд. А это мои окна во втором этаже. Правда, здесь хорошо?
- Непривычно как-то… - я еще раз окинула оценивающим взглядом дом и дворик с беседкой. - Я бы, наверно, здесь долго не выдержала.
- Почему?
- Сильно отдает нафталином. Хотя, конечно, каждому свое… Ладно, пошла я.
- А твоя подруга далеко живет? - Борис, похоже, ничуть не обиделся на мои слова.
- В двух кварталах отсюда.
- Можно, я тебя провожу?
- Да нет, не стоит.
- Лида, ты на меня сердишься?
- С чего ты взял! Все нормально, - я уже повернулась уходить, но напоследок все же не сдержалась, съязвила: - Только не воображай, пожалуйста, что я пытаюсь тебе навязываться. Просто ты выглядел таким несчастным! Вот я и решила тебя чуть-чуть поддержать. До скорого! Привет Наде!
На этом мы расстались…
Все, больше не могу писать! На душе кошки скребут. Если бы не мать (сегодня она наконец-то ночует дома), я бы, наверно, сейчас завыла. Жаль, что я совсем не умею плакать.
Воскресенье, 10 октября
Весь день пыталась как-то отвлечься от мрачных мыслей. Но куда там! Перед глазами все время Борис и эта его крыса Надя. Я вижу, как они прогуливаются по ночным улицам. Потом сидят в каком-то кафе, трескают мороженое. Борис заказывает ей шампанское. После этого они идут к её дому, тесно прижавшись друг к другу, останавливаются возле дверей подъезда, и тут он наклоняется к самому её лицу…
Нет, так дальше нельзя! Это просто мазохизм какой-то!
А может, все не так ужасно, как я себе нарисовала? Может, их отношения - всего лишь игра, невинная забава? Конечно, на Казанову он совсем не похож. Хотя внешность иногда обманчива… И потом эта Надька! Кто она такая? Бывшая его одноклассница? Ближайшая соседка? Или просто случайная знакомая, с которой он встретился буквально на днях?..
А, какое это имеет значение! Главное, что она его уже заарканила и от своего так просто не отступится. Это у неё на физиономии написано.
Самое неприятное во всей этой истории то, что Борис, похоже, тоже неравнодушен к Надьке. Как он вчера лебезил перед ней, как заглядывал в глаза! А я-то, дура, приревновала его к Алке! Да, зря я, выходит, так обезобразила бедняжку. Теперь у неё вся жизнь испорчена… Ну и пусть. Плевать! Сама виновата. Если б она поменьше задирала нос, этого бы не случилось. А то возомнила из себя невесть что…
Ольга вон сразу поняла, что со мной лучше не связываться.
А Скороходик не понял… Нет, теперь-то он, конечно, понял, да только ничего уже поправить нельзя. Поезд ушел.
Ой, что это я! Никак подбодрить себя решила? А впрочем, подбадривай - не подбадривай, и так понятно, что с Надькой все гораздо сложнее. Это не Ольга и не Алка «Амеба». Это противник посерьезней.
Но если даже и так, какого черта я паникую! Все равно я сильнее её. Ведь я ведьма! ВЕДЬМА! Стоит мне только захотеть, и от моей соперницы следа не останется! Я её в порошок сотру! Я её уничтожу!..
Все, надо взять себя в руки. Надо успокоиться. Сначала постараюсь выяснить, как к ней относится Борис, а уж потом подумаю, что делать дальше.
Понедельник, 11 октября
Сегодня мне удалось узнать кое-что важное для себя. Причем никаких усилий для этого прикладывать не пришлось: Борис сам подошел ко мне на перемене.
- Привет, Лида! Ты можешь уделить мне несколько минут?
- Несколько минут могу.
- Ты все-таки сердишься на меня.
- За что?
- Ну… мы тогда с тобой как-то нехорошо расстались.
- Да ладно, не бери в голову! Лучше расскажи, как вы провели время с Надей? На какой фильм ходили? Наверно, что-нибудь про любовь?
- Не угадала. Это была американская комедия. Кстати, на редкость глупая. Мы ушли с середины фильма.
- Надо же, какая жалость! Надеюсь, это не испортило вам настроение?
- Тебя это действительно интересует?
- Да нет, не очень. И вообще, все, что касается Нади…
- Как раз о ней, Лида, я и хотел с тобой поговорить. Понимаешь, Надя - моя давняя знакомая. Мы с ней до 5 класса вместе учились, пока родители не перевели её в какую-то спецшколу с гуманитарным уклоном. У неё тогда большие способности к музыке обнаружились. После этого я её почти шесть лет не видел, а сейчас, когда мы переехали в этот дом, вдруг выясняется, что она моя соседка, живет в том же самом подъезде, только этажом ниже.
- Ах, как трогательно!
- Ты только не иронизируй, ладно?.. Просто первое время мне было очень одиноко на новом месте. А Надя… она как-то помогла мне примириться с этим положением… поддержала в трудную минуту.
- Не понимаю, для чего ты мне все это рассказываешь.
- Я хочу, чтобы ты поняла: Надя мне просто друг. Хороший верный друг.
- А Надя тоже так считает?
- Не знаю… Мы с ней не разговаривали на эту тему. Да и, в конце концов, какое это имеет значение! Важно, что я сам об этом думаю.
- Уверена, если бы Надя услышала сейчас твои слова, она бы очень расстроилась.
- Почему ты так думаешь?
- Просто я хорошо знаю девчонок. Ни одна из них не стала бы встречаться с парнем, зная, что она для него что-то вроде жилетки, в которую он иногда может поплакаться. Наверняка у Нади на тебя совсем другие виды.
- Нет-нет, она не такая! Надя добрый, душевный человек, очень открытый, очень тактичный…
Я тут же вспомнила надменное выражение Надиного лица, хитрый прищур кошачьих глаз. Какой же он все-таки наивный, этот Борис!
- И что ты так расхваливаешь свою Надю! Сказал бы сразу, что втрескался в нее по уши!
- Я не втрескался… Просто она мне нравится… как человек, и… и я бы не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось, - тут он снова посмотрел на меня тем странным взглядом, от которого мне всегда становилось не по себе. В эту минуту я почувствовала, физически ощутила, что между нами возникла какая-то напряженность, что-то вроде прозрачной, но очень прочной перегородки, которая на мгновение отделила от меня Бориса.
Но вот он снова заговорил, и ощущение разобщенности постепенно исчезло.
- Лида, ты в тот раз предложила встретиться…
- В самом деле? Что-то не припомню.
- А может, сходим сегодня вечером куда-нибудь?
- Извини, Борис, но сегодня вечером я не могу, - сказав это, я решительно отвернулась, показав, что разговор окончен. Тут как раз прозвенел звонок, и моему собеседнику волей-неволей пришлось ретироваться.
Почему я так поступила? Ведь на самом деле я хотела этой встречи, думала о ней все последние дни.
Сейчас я снова задаю себе этот вопрос и не могу на него толком ответить. Скорей всего, я почувствовала в словах Бориса какую-то фальшь. На мгновение мне даже показалось, что он просто пытается меня задобрить, ищет моего расположения. Но для чего ему это надо?
А вдруг он догадывается о моей тайной власти над людьми и завязывает со мной отношения только для того, чтобы оградить Надю от возможной опасности?
Да нет, ерунда! Этого просто не может быть.
Что-то в последние дни у меня сильно разыгралось воображение. Это, наверно, оттого, что нервы постоянно на пределе. Надо попить что-нибудь успокоительное.
Вторник, 12 октября
Сегодняшний день - это нечто! Я до сих пор не могу прийти в себя. У МЕНЯ ТОЛЬКО ЧТО БЫЛО СВИДАНИЕ С БОРИСОМ. Да-да, я не сошла с ума. Все произошло так неожиданно…
Я-то думала, что после вчерашнего нашего разговора он еще долго ко мне не подойдет. И действительно, в школе Борис все время держался от меня на расстоянии. Я же весь день злилась на него и изнывала от скуки.
Почему-то сегодня очень остро чувствовала свое одиночество. Даже Ольгина болтовня нисколько меня не раздражала. Кстати, от нее я узнала, что Ангидридовна вчера подала заявление об уходе. Перед этим у нее, вроде бы, было крупное объяснение с директором, закончившееся скандалом. Говорят, вместо нее теперь химию будет вести Тетеха, но это пока еще не точно…
В общем, домой я вернулась мрачнее тучи, ничего хорошего от сегодняшнего дня уже не ожидая.
И вдруг вечером телефонный звонок.
- Алло, это ты, Лида? - в трубке голос Бориса звучал как-то непривычно, но я сразу поняла, кто это.
- Борис?! Как ты узнал мой номер?
- Отыскал в телефонном справочнике. Оказывается, в нашем городе еще 12 человек с такой же фамилией.
- И ты обзванивал все 12?
- Представь, мне повезло с первого раза.
- Зачем ты звонишь?
- Лида, мне нужно срочно с тобой увидеться.
- Что, прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас.
- Ты, наверно, шутишь?
- Нисколько. Я сейчас стою возле твоего подъезда.
- Ты что, с мобильника звонишь?
- Да. Кстати, а у тебя есть мобильник?
- Раньше был, но я его потеряла.
- Жаль… Так ты выйдешь?
- Но… я не готова.
- Я могу подождать… Лида, я очень тебя прошу!
- Ну, если только очень...
Бросив трубку, я в панике заметалась по комнате. Одеть все самое лучшее? Нет, это будет слишком наглядно. Тем более, моя новая выходная юбка как назло не поглажена. А, выйду как есть. Совсем немного косметики, чуть-чуть помады, раз-два щеткой по волосам. Ну вот, я готова.
Теперь успокоить сердцебиение, притушить блеск в глазах, на лице легкая гримаска недовольства. Все, можно идти.
- Ма, я скоро.
Когда нарочито неспешным шагом я вышла из подъезда, то из-за сгустившихся сумерек не сразу разглядела Бориса. И тут же подленькая мысль: «Неужто разыграл?»
Но вот знакомая тень отделилась от дерева.
- Слава богу. Я так боялся, что ты не придешь.
- Ну, и к чему такая срочность? Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Просто… просто я очень хотел тебя увидеть.
- И это все, ради чего ты вытащил меня на улицу?
- По-твоему, мало?
На языке так и вертелся ехидный вопрос насчет Нади, но я благоразумно промолчала.
- Ладно, увидел. Что теперь?
- Может, немножко пройдемся?
И вот, как я не раз рисовала в своих мечтах, мы медленно идем по улице. Борис явно смущен, поэтому держится от меня на некотором расстоянии. Я тоже чувствую себя не совсем в своей тарелке, хотя стараюсь не подавать виду.
- Ну что, так и будем молчать?
- Ты все еще обижаешься на меня?
- А почему я должна на тебя обижаться?
- Сама прекрасно знаешь.
- Ты, наверно, считаешь, что я злюсь из-за Нади?.. Пойми, Борис, у меня нет для этого никаких оснований. Надя - твоя давняя подруга, я же - просто случайная знакомая…
- Нет, это не так! Ты не просто знакомая… - тут он на секунду запнулся. - Понимаешь, Лида, мне трудно это объяснить… но последнее время я чувствую, как что-то неуклонно влечет меня к тебе… Какая-то темная сила, с которой я не в силах бороться…
- Тебя это огорчает?
- Нет, скорей пугает. Это так таинственно, непонятно и… и ужасно приятно. Со мной никогда еще так не было.
Борис вдруг остановился прямо посреди улицы, повернув ко мне взволнованное лицо. Его глаза лихорадочно блестели.
- А может, все это имеет другое объяснение? Может, это и есть… любовь?
- Это что, признание?
- Пожалуй, что так. Тебе это неприятно?
- Нет, скорей непривычно. Знаешь, мне еще никто так оригинально не признавался в любви.
- Что, слишком путано? Прости, но я не знаю, как по-другому. У меня это в первый раз.
- Ты это серьезно? А как же Надя?
- А при чем здесь Надя?.. Давай не будем сегодня о ней.
- Ладно, как скажешь.
Мы снова двинулись в путь. Я чувствовала, как сильно напряжен Борис (мне казалось, даже воздух вокруг него начал потихоньку вибрировать), и поэтому, чтоб разрядить обстановку, перевела разговор на другую тему. К вопросу любви мы уже больше не возвращались. Вместо этого целый вечер болтали о разной ерунде: о музыке, о книгах, о некоторых телевизионных передачах.
Оказывается, Борис, так же как и я, слушает тяжелый рок - правда, «Rammstein» предпочитает «Cream» и «Led Zeppelin» и вообще отдает предпочтение блюзу. Кроме того, нашлась книга, которая нам обоим нравится - «Мастер и Маргарита». Только меня в этом романе больше прикалывают все эти воландовские «штучки», а Бориса - линия Иешуа, которая мне показалась слишком занудной. Но зато, как выяснилось, мы оба ненавидим все эти дурацкие реалити-шоу, которые последнее время буквально заполонили телевидение…
В общем, мы довольно мило пообщались. Хотя «пообщались», наверно, не очень точное слово, так как говорил в основном Борис, я же по большей части молчала. Не потому что не знала, что сказать - просто мне было интересно наблюдать за моим спутником. Он, когда говорит, весь преображается: лицо становится каким-то… вдохновенным, что ли, каким-то одухотворенным. Я это еще раньше заметила - во время его ответов на уроке.
Нет, конечно, Борис - интересный парень, умный, начитанный, но при этом немного прибабахнутый. Так за весь вечер и не отважился меня поцеловать. Только уже в конце прогулки, когда мы прощались возле дома, как-то долго и задумчиво посмотрел мне в глаза, словно пытаясь разглядеть что-то внутри меня. Мне даже не по себе стало…
Но все равно я очень довольна сегодняшней встречей. По крайней мере, теперь я точно знаю, что Борис ко мне неравнодушен. Только при этом его что-то пугает. Похоже, он подсознательно чувствует мою силу и пытается ей сопротивляться. Выходит, ведьмовские чары на него все-таки действуют. А это значит, что никуда он от меня не денется - скоро мышеловка захлопнется, и Борис полностью окажется в моей власти.
Ну а пока пусть побрыкается, потешит свое мужское самолюбие. На свободе ему гулять недолго…
Среда, 13 октября
Да, не зря 13-е число называют несчастливым. Сегодня я еще раз в этом убедилась.
Хотя начался этот день очень даже неплохо. Все уроки Борис бросал на меня выразительные взгляды. Я тоже в долгу не оставалась. Правда, на переменах мы совсем не общались - вели себя как настоящие заговорщики.
Поначалу меня это прикалывало, но потом захотелось какой-то определенности. Перед последним уроком я все-таки не выдержала и, улучив минуту, как бы в шутку шепнула Борису:
- Интересно, а сегодня вечером меня ждет неожиданный звонок?
Я совсем не набивалась на встречу, просто решила немного пококетничать, но он вдруг ужасно смутился, покраснел до корней волос, а потом понес какой-то бред про то, что очень занят сегодня и вряд ли найдет время для прогулок. Я сразу почувствовала неладное.
Оставшуюся половину дня провела как на иголках. А чуть только стемнело - и дернул же меня черт! - выскочила на улицу и короткой дорогой полетела к дому Бориса. Да-да, мне очень стыдно в этом признаться, но я за ним шпионила.
К несчастью, самые худшие мои опасения подтвердились. Где-то в половине девятого Борис вышел из подъезда под руку с Надей. Они прошли совсем близко от меня (я едва успела спрятаться за дерево) со счастливыми улыбками на лицах. Борис что-то вдохновенно рассказывал своей спутнице, а эта длинноногая сучка так и льнула к нему всем телом, преданно заглядывая в глаза.
Я была вне себя от возмущения. И после этого он будет убеждать меня, что у них просто дружеские отношения! Нашел дуру! Пусть кому-нибудь другому это рассказывает!
Нет, не ожидала я от Бориса такой подлости. Получается, он решил играть на двое ворот. Извини, дружок, но со мной этот номер не пройдет! Придется тебе выбирать - либо я, либо твоя подруга детства! Другой альтернативы не будет.
А ведь я вчера почти поверила во все его любовные бредни! Двуличный гад! Ничтожество! Как же я его ненавижу!
Четверг, 14 октября
Вчера всю ночь не могла заснуть, все обдумывала свое дальнейшее поведение с Борисом. Можно, конечно, сразу ему все выложить, а потом потребовать объяснений. И как только он начнет оправдываться, поставить ультиматум: если хочешь и дальше со мной встречаться, немедленно порви с этой сучкой. А вдруг он выберет Надьку? Ведь мы с ним даже ни разу не целовались. А с этой… страшно подумать… может, он уже трахается вовсю.
Да нет, для любовника Борис, пожалуй, слишком робок. Хотя, с другой стороны, чем черт не шутит. Вдруг он только с виду такой мягкий и пушистый, а на самом деле… В общем, как ни крути, а для серьезных разборок время еще не пришло. Не тот уровень отношений.
Что же остается? Делать вид, что у нас все о’кей и вести себя как ни в чем не бывало? Нет, я так не смогу. Да он по одному моему лицу тут же обо всем догадается: мне даже говорить ни о чем не придется…
В конце концов, чтобы избежать опасного объяснения, я решила вообще не ходить сегодня в школу. Пусть Борис помучается в неведении. У меня же будет время все хорошенько обдумать.
Как и в прошлый раз, я села на троллейбус, идущий в противоположном направлении, и - надо же такому случиться! - совсем немного отъехав от остановки, увидела в окне Бориса, спешащего в школу. На губах его блуждала отрешенная улыбка, а мыслями, судя по выражению лица, он был где-то очень далеко. Меня он не заметил, хотя я прокатила от него в каком-то метре - мне даже прятаться не пришлось. Интересно, о чем он в этот момент думал? Может, радовался, предвкушая встречу со мной? Или, что более вероятно, вспоминал свое вчерашнее свидание с Надькой?..
Я вышла, как и в прошлый раз, на самой последней остановке, а потом, немного побродив, отыскала той самый парк, где когда-то подверглась нападению сексуального маньяка. Чем-то он мне понравился (не маньяк, конечно, а парк) - наверно, в первую очередь тем, что здесь было тихо и относительно безлюдно.
Правда, лавочка, на которой я сидела тогда, оказалась занятой: на ней удобно расположился интеллигентного вида старичок, уткнувшийся в газету. Я сначала хотела поискать другое место, но тут же выругала себя за нерешительность. Эй, голубушка, да ты никак забыла, кто ты такая есть! Ты же ведьма! Так с какой стати ты должна кому-то уступать!
Я в упор посмотрела на старичка, внушив ему, что лавочка, на которой он сидит, буквально кишит муравьями. Через минуту этот бедняга уже вприпрыжку бежал по дорожке, изо всех сил охаживая себя по рукам и ногам свернутой в жгут газетой, которую так и не успел дочитать. Я проводила его насмешливым взглядом и заняла освободившееся место.
Этот незначительный случай со старичком придал мне уверенности, заставив взглянуть на стоящую передо мной проблему совсем другими глазами. Ну действительно, почему я должна равнять себя с какой-то там Надей, я, которой достаточно одного взгляда, чтобы заставить кого угодно действовать так, как это нужно мне? Тем более, у меня имеется преимущество перед ней: Борис явно испытывает ко мне симпатию. Просто ему, видимо, не хватает решимости порвать со своей прошлой жизнью. Этим, скорей всего, и объясняется его постоянная раздвоенность. Между прочим, он очень напоминает главного героя романа, прочитанного мной прошлым летом. Как же он называется?.. А, вспомнила! «Американская трагедия».
Там один парень полюбил девушку, долго с ней встречался, даже чуть было не сделал ей ребенка. А потом встретил другую, покрасивей и побогаче, как водится, влюбился, а порвать с прежней решимости не хватило. И как же он поступил? Да просто взял и утопил ту, первую, в озере… Правда, за убийство он потом угодил на электрический стул, но это уже к делу не относится.
Борис, конечно, ни за что на такое не решится. А значит, мне опять придется действовать вместо него… Легко сказать «действовать»! Но как?.. Конечно, я не стану, по примеру того парня, убивать свою соперницу - это уж слишком. И потом, еще не известно, как отнесется к ее смерти Борис. Чего доброго, сделает из Надьки святую и будет потом всю жизнь на нее молиться.
Нет, здесь нужно что-то другое. Нужно сделать так, чтобы Борис сам отвернулся от Надьки - как это было в случае с «Амебой». Хотя тут я, пожалуй, перестаралась: с Алкой у них действительно ничего не было да и быть не могло.
С Надькой, конечно, все гораздо сложней. И как бы Борис не утверждал, что это просто дружба, наверняка она привлекает его еще и чисто по-женски. Знать бы вот только, чем. На лицо Надька, по-моему, не так чтобы очень симпатичная. Чего стоят эти ее зеленые глаза-щелочки, эта ее противная улыбочка… Впрочем, справедливости ради надо признать, что у нее довольно неплохая фигура. Особенно ноги, которые она вечно выставляет напоказ. Да, ноги у Надьки действительно то, что надо - не хуже, чем у Николь Кидман. В них - ее главная сила, ее самый выгодный козырь. Вот если бы сделать так, чтобы она охромела или вообще лишилась ноги - тогда, я думаю, Борис не стал бы с таким упорством цепляться за ее дружбу. А что, это, пожалуй, идея! Надо ее хорошенько обдумать…
Не в силах усидеть на месте, я встала с лавочки и отправилась бродить по парку, пока незаметно не оказалась за его пределами. Пройдя еще немного, вышла на одну из центральных улиц. Меня тут же подхватил поток прохожих, и я, чтобы двигаться в одном ритме с толпой, была вынуждена ускорить шаг.
И тут - если бы это случилось не со мной, ни за что бы не поверила - я неожиданно увидела Надьку. Сначала я подумала, что мне показалось, что это какая-то другая девчонка, очень на нее похожая, но в этот момент она чуть повернула голову, и мои сомнения окончательно развеялись.
Надька шла в нескольких шагах впереди меня, вернее, не шла, а почти летела, быстро лавируя в толпе прохожих и поминутно поглядывая на часы. По-видимому, она куда-то опаздывала, и мне, чтобы не упустить ее из виду, несколько метров пришлось преодолеть чуть ли не бегом.
Интересно, куда она так торопится? Уж наверно не в школу. Во-первых, на часах без пяти десять, а во-вторых, вместо сумки в руках у нее какая-то папочка. Очень похожа на нотную. Помнится, Борис что-то говорил про выдающиеся музыкальные способности Надьки. Значит, можно предположить, что сегодня у нее урок игры на каком-нибудь инструменте - на пианино или, скажем, на виолончели.
Мои предположения подтверждаются буквально через пару минут. Я вижу, как Надька начинает перебегать дорогу напротив большого трехэтажного здания с колоннами и изображением арфы на фронтоне - скорей всего, музыкальной школы. Движение транспорта здесь особенно интенсивное, поэтому она долго топчется на самой середине дороги, выбирая подходящий момент.
Наконец ей удается перебежать на ту сторону улицы перед самым носом стремительно летящей «ауди». Да, что ни говори, опасный маневр. Но Надьке, по всей видимости, выбирать не приходится. Поблизости ни одного перехода, а опаздывать кому ж охота.
Моя соперница уже давно скрылась в дверях музыкалки, а я все еще стою на краю тротуара, не спуская глаз с того места, где она только что находилась. Ведь я могла запросто отправить Надьку на тот свет. Мне лишь стоило упереться взглядом ей в затылок и произнести всего несколько слов… Казалось бы, чего проще. Сейчас Надькин изуродованный труп уже лежал бы у обочины, отброшенный бампером «ауди», и все было бы кончено.
Но убийство не входит в мои планы. Своей цели я могу достигнуть иным, более гуманным способом. К примеру, покалечив свою соперницу. Или лишив ее какой-нибудь части тела…
Внезапно в мои мысли ворвался прозвучавший у самого уха сигнал. Какой-то лысоватый водила лет под сорок, с наглой улыбающейся рожей, высунувшись из притормозившего возле обочины «мерса», делал мне довольно недвусмысленные знаки. Кажется, он принял меня за шлюху или просто за искательницу приключений, и предлагал немного поразвлечься.
Я не стала тратить время на пререкания и молча показала ему средний палец правой руки. Улыбка на физиономии водилы тут же исчезла. Матерно выругавшись в мой адрес, он, мрачный как туча, снова уселся за руль своего «мерса» и со всей силы нажал на педаль акселератора.
Наверно, случись это двумя неделями раньше, я бы даже внимания на это не обратила. Тем более что подобные истории происходили в моей жизни довольно часто. Но в то время я еще не была ведьмой.
Поэтому я отреагировала так, как делала все последние дни, мысленно послав вдогонку этому козлу парочку крепких пожеланий. Об успехе я даже не помышляла, действуя чисто машинально.
Но тут произошло неожиданное. Машина моего обидчика, успев отъехать всего на несколько метров, вдруг как-то странно дернулась, вильнула в одну, в другую сторону и, чуть не врезавшись в грузовик, беспомощно замерла посередине дороги. Сначала я подумала, что у нее просто заглох мотор, и ждала, что вот сейчас оттуда вылезет водила и будет долго копаться в капоте.
Но он так и не вылез.
Минут через пять возле застывшего в неподвижности «мерса» притормозила машина дорожной инспекции. Один из ментов, заглянув в салон автомобиля, что-то отрывисто бросил своему напарнику, и тот стал тут же вызывать кого-то по рации. До меня долетели слова: «Срочно приезжайте» и «человеку плохо».
Только после этого я поняла, что мои пожелания все-таки достигли цели. А ведь я даже не напрягалась. Я даже разглядеть его толком не успела.
Это незначительное происшествие дало моим мыслям совершенно неожиданный поворот…
Домой я возвращалась в приподнятом настроении. В голове у меня начала оформляться одна довольно интересная идея…
Пять минут назад мне позвонил Борис, интересовался, почему я не была сегодня в школе. Я сказала, что заболела и не выйду еще дня три. Думаю, этого времени будет вполне достаточно для осуществления плана, который уже почти полностью созрел в моих мозгах. Остались лишь кой-какие детали, но об этом - после…
Пятница, 15 октября
Сегодня, ровно в 10 утра, я стояла на том же самом месте, напротив здания музыкалки. Надьку я, конечно, не увидела - наверно, в этот день у нее не было занятий. Но это даже к лучшему, потому что я пришла сюда совсем с другой целью. Мне было необходимо еще раз оценить обстановку, взвесить все «за» и «против». Я чувствовала себя стратегом, готовящимся к серьезному сражению.
Задача мне действительно предстояла не из легких. Чтобы мой план удался, я должна была умудриться подчинить себе волю сразу двух участников будущего представления, причем сделать это в считанные секунды. Я знала, что мне такое под силу - у меня уже была возможность убедиться в этом. Но оставались еще сомнения - вдруг вчерашнему водиле стало плохо независимо от моего пожелания. Бывают же такие совпадения.
Чтобы убедиться в обратном, я решила немного поэкспериментировать, послав несколько мысленных приказов проезжавшим мимо шоферам. Я заставляла их то резко тормозить, то, наоборот, прибавлять скорости, а одному владельцу «лексуса» даже приказала остановиться у обочины и проверить, не спустило ли у него колесо.
В общем, я осталась вполне довольна результатами и покидала место предстоящего сражения, нисколько не сомневаясь в победе.
Но неожиданно мое состояние резко ухудшилось. Голову словно сдавило железным обручем, в глазах потемнело. К счастью, это случилось, когда я уже подъезжала к своей остановке.
Я с большим трудом выбралась из троллейбуса и на нетвердых ногах поплелась в сторону дома. Я испытывала такую страшную усталость, словно только что пробежала стометровку. Что же со мной случилось? Может, я переоценила свои возможности? Может, предстоящая задача оказалась мне не по силам?..
Стараясь отогнать от себя мрачные мысли, я плюхнулась на лавочку перед своим подъездом и несколько минут приходила в себя. В голове постепенно прояснялось, боль понемногу утихла.
Тут меня кто-то окликнул:
- Лидка, ты что ли? Как выросла-то! Чистая невеста! Вот время летит!
Это была наша дворничиха тетя Клава, толстая рябая баба неопределенного возраста. Сколько ее помню, она все такая же: тот же затрапезный вид и неизменная метла в руках. Дворничихе, видно, захотелось немного поболтать, а подходящего собеседника не нашлось, вот она и присела ко мне на лавочку.
Развлекать ее не было никакого желания. Мне захотелось сразу же встать и уйти, пока она не затянула меня в какой-нибудь пустой разговор, но тут я вспомнила, что тетя Клава хорошо знала мою бабку. Несколько раз при мне она останавливала мать во дворе и долго и обстоятельно расспрашивала ее о здоровье старухи. Это было еще в то время, когда бабка была жива, а потом, когда она умерла, дворничиха очень долго сокрушалась по этому поводу, помнится, один раз даже всплакнула.
Все это как-то не вязалось с тем, что мне рассказывала мать, поэтому я, решив выяснить все до конца, быстро повернула разговор в нужную мне сторону:
- Теть Клав, а вы мою бабушку хорошо знали?
- Да кто ж ее не знал! Душевная была женщина. Век ее не забуду!
- А я вот совсем другое о ней слышала.
- А ты больше слушай, пустельга! У тебя бабка золотой человек была! Сколько она добра людям сделала!
- Странно. Мне говорили, что она ведьма.
- Ну, ведьма - не ведьма, а лечить она хорошо умела. Наговоры всякие знала, заклинания… Муженька моего покойного от пьянства вылечила. Я уж, горемычная, куда только не обращалась, куда его только не возила, а она, веришь ли, минут двадцать над ним пошептала - и все как рукой сняло!.. Она и мой радикулит вылечила. Десять лет меня окаянный мучил, а бабушке твоей стоило только взглядом повести…
- Так она, выходит, знахаркой была?
- Да нет, она же не всерьез этим занималась. Просто люди обращались к ней - она и помогала. Причем платы за свой труд никогда не брала. Редкой души человек! Ты, Лидка, не забывай про бабушку-то!
- А я слышала, что она деда, мужа своего, на тот свет раньше времени отправила. Да и отец мой, вроде, из-за нее мать бросил.
- Ой, и как только людям не совестно напраслину на человека возводить! Брехня все это! Злые языки чего не наплетут!.. Просто бабушке твоей сила была необычная дадена. Вот люди и болтали про нее разное. Больше, конечно, из зависти.
- Но ведь ведьмачила ж она, тетя Клава! С этим ведь не поспоришь.
- Не нравится мне это выражение - «ведьмачила»! И вообще, «ведьма» - это нехорошее, неправильное слово… То, что твоя бабка волшбой занималась, это, конечно, факт. Но эту самую волшбу тоже ведь по-разному можно использовать. Можно во зло ее направить, а можно и, как она, в добро, людям на пользу. А ежели так, то какая ж она после этого ведьма!
Вот такой разговор состоялся у меня сегодня с тетей Клавой. Да, бабуля, удивила ты меня, не скрою! Теперь не знаю, что и думать, как ко всему этому относиться. Мать тебя злодейкой выставила, а дворничиха благодетелем своим считает. Кому верить?
Хотя, с другой стороны, какая мне, в сущности, разница, кем ты была при жизни. У тебя своя судьба, у меня - своя. Все равно на всех не угодишь. Кто-то в тебе души не чает, а кто-то в любой момент готов подставить подножку. Отсюда вывод: старайся жить так, чтобы было хорошо тебе. А уж каким способом ты этого достигнешь, это дело десятое. Сейчас все так живут, по крайней мере, стремятся именно к такой жизни. Проблема лишь в том, что не у всех это получается.
А вот у меня получится. Я все равно своего добьюсь! По-любому! Чего бы мне это ни стоило!
(Продолжение следует)