Агоническая лапка (Рассказ)

В небольшом городе N, в заставленной польской мебелью квартире жил Игнатий Игнатьевич Голубев с женой. Работал Игнатий Игнатьевич в автомастерской, по выходным сидел дома почитывая свежий номер «Nских вестей», помогал жене по дому и изредко приглашал к себе друзей. Детей у Голубева не было, хоть и пора уже – за 35 перевалило.
Была ничем не примечательная среда. Игнатий Игнатьевич возвращался домой в покойном расположении духа. Пробки на дорогах могли бы подпортить его настроение, но Голубев был слишком голоден. Поставив машину на площадке под окнами, Голубев дошел до своего подъезда и закурил.
У подъезда росла огромная старая акация, своими ветвями закрывавшая окна кухни Голубева. Игнатий Игнатьевич подумал, что совсем неплохо было бы срубить это старое никому не нужное дерево и начал прикидывать, насколько удобнее будет жить без него.
Но вдруг услышал он из-за спины мелодичный девичий голос:
- Красивое дерево, неправда ли?
От неожиданности Голубев вздрогнул. Обернувшись, он увидел пятнадцатилетнюю худощавую девочку с хвостиками цвета спелой ржи. На ней был зеленый коротенький сарафан и белые туфельки. Она вопросительно смотрела на Игнатия своими светло-голубыми глазами-стрекозами и терпеливо ждала ответа.
- Ммм... Ну да, - ответил Голубев. – Замечательное дерево. Только окна закрывает.
- Но ведь вы не будете его из-за этого рубить, верно?
Она с надеждой взглянула на Игнатия Игнатьевича. У него в грудной клетке заерзало что-то неприятное.
- Послушай Машенька... Или Оленька...
- Меня зовут Акация.
Голубев посмотрел на нее как на дуру, но тут же сменил взгляд на снисходительный.
- Любовь к природе – чувство похвальное, но...
- Так вы не будете рубить? – она испытующе буравила своими кристалликами толстую кожу чувства превосходства Голубева. Игнатий Игнатьевич перепугался.
- Оленька... Ирочка... Тьфу, Акация. В лесу есть еще много других замеча...
- Значит будете, - разочарованно пробормотала она, скользнула спиной по стене и села в углу на корточки.
И тут Игнатий услышал жужжание. Прямо над ухом махала крыльями огромная голубая стрекоза и испытующе смотрела в самую душу Голубева. Им овладела паника. Игнатий со всех сил стукнул по стрекозе газетой. Стрекоза упала на серый лестничный камень, подергивая лапкой.
Девочка взвизгнула.
- Что вы наделали! Что вы наделали!
Она бросилась к стрекозе, взяла ее в тонкие белые ручки и замерла, понимая, что не в силах что-либо изменить.
Игнатий Игнатьевич почувствовал колкий удар в щеку, затем в ладонь. Это были еще две стрекозы.
Жужжание возрастало. Голубев боялся обернуться. Он знал – за спиной у него целая дивизия голубых стрекоз, испытующе буравящих его большими синими глазами.
- Что вы наделали, - прошептала девочка.
Игнатий заорал что было сил. Кинулся в подъезд, но было уже поздно. Стрекозы роем бросились на него, колкими ударами разрывая в клочья кожу. Игнатий Игнатьевич скорчился на бетоне, а они все таранили и таранили его. Струйки крови текли по щекам, пальцам, просачивались сквозь джинсы.
Когда на крик выбежали соседи, было уже поздно. Они нашли только пятно крови и большую голубую стрекозу, агонически подергивающую лапкой.