Кипит, бурля, от края и до края;
Рокочут трубы, к бою призывая;
В таверне, завершив морской поход,
Галдят матросы; колокол поёт;
Резвится во дворе мальчишек стая;
И ароматный стебель иван-чая
Оплёл решётку парковых ворот.
Всё это вижу я, когда открою
Том лучшего поэта на земле,
Кто многократно музами воспет
И, награждённый лирой золотою,
С венком из листьев лавра на челе
На троне воцарён как Мусагет.
Shakespeare
A vision as of crowded city streets,
With human life in endless overflow;
Thunder of thoroughfares; trumpets that blow
To battle; clamor, in obscure retreats,
Of sailors landed from their anchored fleets;
Tolling of bells in turrets, and below
Voices of children, and bright flowers that throw
O'er garden-walls their intermingled sweets!
This vision comes to me when I unfold
The volume of the Poet paramount,
Whom all the Muses loved, not one alone; --
Into his hands they put the lyre of gold,
And, crowned with sacred laurel at their fount,
Placed him as Musagetes on their throne.
