флейтист, шутя оставивший свой дом,
под Новый год позволь промолвить тост:
напейся в этом мире непростом
с красоткой светлой розовым вином!
Камин зажги, стол праздничный подвинь
к огню, где лень твою сверчок один,
вполголоса запев, причаровал.
Ты, правнук галлов и Вийона сын,
любимую целуй, допив бокал!
Глаз Жанны красоту, рифмач, воспой,
гордясь её улыбкой и лицом;
и пусть она в стихах твоих святой,
представ потомкам золотым руном,
Джоконды краше видится потом.
Амуры потеснятся, как один,
ведь ты, откинув алый палантин,
увидев грудь прекрасную, взалкал.
Хмельной от вида юбки, сам любим,
любимую целуй, допив бокал!
Вакханка, тонкой жилистой рукой,
в Жиронде тёплым проходя холмом,
введя сестёр в азарт своей игрой,
сжимала гроздь, жизнь в соке молодом
текла волною, становясь вином.
Коль жажда к тем вакханкам среди вин
тебе вонзает в сердце шип богинь,
тем пользуйся; ведь души, грек сказал,
как бабочки, вспорхнув, умчатся в дым:
любимую целуй, допив бокал!
Авторское посвящение:
Мне муза, друг, дала завет один,
как алый стяг, ценней иных холстин,
который прост (я каждый раз слыхал
в хрустальном звоне, выпив на почин):
любимую целуй, допив бокал!
Théodore de Banville
(1823 – 1891)
BALLADE DE LA VRAIE SAGESSE
Mon bon ami, poëte aux longs cheveux,
joueur de flûte à l' humeur vagabonde,
pour l' an qui vient je t' adresse mes voeux :
enivre-toi, dans une paix profonde,
du vin sanglant et de la beauté blonde.
Comme à noël, pour faire réveillon
près du foyer en flamme, où le grillon
chante à mi-voix pour charmer ta paresse,
toi, vieux gaulois et fils du bon Villon,
vide ton verre et baise ta maîtresse.
Chante, rimeur, ta Jeanne et ses grands yeux
et cette lèvre où le sourire abonde ;
et que tes vers à nos derniers neveux,
sous la toison dont l' or sacré l' inonde,
la fassent voir plus belle que Joconde.
Les amours nus, pressés en bataillon,
ont des rosiers broyés le vermillon
sur le beau sein de cette enchanteresse.
Ivre déjà de voir son cotillon,
vide ton verre et baise ta maîtresse.
Une bacchante, aux bras fins et nerveux,
sur les coteaux de la chaude Gironde,
avec ses soeurs, dans l' ardeur de ses jeux,
pressa les flancs de sa grappe féconde
d' où ce vin clair a coulé comme une onde.
Si le désir, aux yeux d' émerillon,
t' enfonce au coeur son divin aiguillon,
profites-en ; l' âme, disait la Grèce,
a pour nous fuir l' aile d' un papillon :
vide ton verre et baise ta maîtresse.
envoi :
ma muse, ami, garde le pavillon.
S' il est de pourpre, elle aime son haillon,
et me répète à travers son ivresse,
en secouant son léger carillon :
vide ton verre et baise ta maîtresse.
décembre 1856