Встал на крыло за лучами рассвета
День — перелётная птица в пространстве.
Старый отшельник вернулся из странствий.
В нищем не сразу признали монаха,
Видят: ни боли, ни горя, ни страха
В узких глазах, только мир и покой.
Каждый пытался коснуться рукой
Ветхой одежды святого и пыли
С ног, что Кайласом натружены были,
С впалой щеки в бороздах испытаний.
В плен его взяли:
— Скажи, не отстанем.
— Бог!
— Где искать?
— Все походы излишни:
Здесь от людей схоронился Всевышний —
В ваших закрытых, холодных сердцах.
Сердце — тюрьма, а светло во дворцах.
Лица людей, как заря, посветлели.
Многие помнили притчу неделю.
Только все тюрьмы закрыты, как прежде.
Солнце вставало в просторной одежде,
В чистом ручье полоскало рубаху…
Люди опять обратились к монаху:
— Разум твой вырвался из темноты,
Верно, что ведаешь Истину ты?
— Истины нет, что зовут Абсолютом.
— (!!!)
Вышел мальчишка худой и разутый
Вровень со старцем, склонился едва
В должном поклоне:
— Но эти слова
Так же беспомощно гнутся от ветра!
Нет абсолютного в мире ответа!!!
Старость в горячих речах не согрелась:
— Верно. Пустое. И юность. И зрелость.
Мудрость не станет вовек абсолютным
Знанием.
Ветер сменился попутным…
…Женщина вслух причитала о сыне.
…Шел одиноко ущельем к вершине
Юноша.
