Мой мир обезвожен – холера берет взятки.
И взгляд мой, как мох, в монохромы окна врос,
А птичьи носы здесь на мхи, как нигде, падки.
Здесь капли дырявят чешуйки сухих щек.
А ночи – в любви признаются мышам в норах.
Здесь камнем могильным над камнем груди лег
Вороньих долбежек знакомый давно шорох.
И что-то шипит лицемерно: «давай вниз!
Теперь – до земли, а там – аккурат к Отче».
И взгляд мой, как мох, из окна уж совсем свис,
Но тело за ним не так сильно пока хочет.
А капли на стеклах сползают всегда в ряд,
Вливаются в жизнь и с ленцой теребят душу…
Да, грозы меня только странно теперь злят.
Но солнца… Но солнца теперь – трушу.