Как много обозлившихся поэтов
на родину, на веру, на любовь.
Полемикой, распутицы куплетов,
возрадуют дурманами покров.
Поэтов этих обозлила сила
неравенства и власти во грехе.
Бродягою, амбиция, игриво,
сумятицу, внося им на налегке;
приблудой, даровало слово мыслить
о будущем святого бытия,
чтобы сию иллюзию возвысить
на пьедесталы власти жития.
На митингах и вечерах сонетов
мы слышим их воинственный настрой,
заблудших и озлобленных куплетов,
из уст элиты по-э-ти-чес-кой.
Поэтов этих с вами мы читаем.
Их мысли нам понятны с первых строк.
Но в этом они нас опережая,
толкают на епархии острог.
И тонем мы листами мутной сути
гражданской лирикой воинствования.
На протяженном, муторном маршруте,
мы тонем мыслями озлобленно любя,
свои картины фальши и упрека,
свои златые купола вершин души,
бескрайности, корысти и потока,
томимой жаждою распутицы и лжи.
Уничтожения любви в душе и в теле,
судьбою мы возрадовать спешим.
И в каждую строку стиха мы верим,
и каждым, словом мысли дорожим.
Но почему же снова нас толкают
в глубины дум озлобивших отцов?
И только боги к оппозиции внимают,
пристанищу дав истинный покров.
Нет. Я их писанину не читаю.
Поскольку дорожу своей душой,
которую не всем приоткрываю,
чтоб не плевали вы в алтарь и мой.
Я лучше, куртуазно и с манером,
возрадую улыбкою всех вас
своим герменевтическим мохером,
как будто бы, развратных моих глаз.