Поэт и Татьяна. (Юмористическая поэзия / иронические стихи)

Мой старый верный друг Вадим Алешин;
Поэт гламурной публики пера,
Искал всю жизнь не звоны медных грошей,
А чистого любовного ядра.

Все девушки с ним долго не возились;
Три месяца и наш Вадим один.
И к тридцати годам в него влюбилась
Девчонка из стрипбара «Крокодил».

Она сидела, в ресторане, с пивом,
Подругами и парнем-голубым.
А наш Вадим, сегодня, был унылым,
Всё думал: тяжело быть холостым.

Поскольку он искал любви без фальши;
Поэзией всем души раскрывал,
А девушки все думали: Пропащий!
Угрюмый! Инфантильный! Заебал!

Сидели в ресторане эти двое;
Вадим и Таня, с "голубым козлом"
И голубой сказал Танюшке, ноя,
Что, тот вот мальчик крут, за тем столом.

И тут его Танюха увидала,
Поправила развратный свой наряд,
И в пляс, перед Вадимом, в стойку встала,
Показывая всем бельё «Шапард».

Вадим слезою только упивался,
Как увидал девицу в сладком сне
И сразу, чуть, в бокал не пробливался,
Создав в штанах сырое монпансье.

Танюша танец свой дотанцевала,
Присела к незнакомцу, просто так
И, закурив гаванскую сигару,
Представилась: Татьяна. А вас как?

Вадим привстал и нежно поклонившись,
Прочёл стихами, как его зовут,
Присел, смотря на грудь, опохмелившись;
Тоску на Таню нагоняя тут.

Татьяна рассказала, что скучает
И муж её сейчас развода ждёт.
У ней уже рождённое есть чадо,
Которое с мамашею живёт.

Татьяна же работает в стриптизе.
Имеет номер, с выходом в толпу.
А муж живёт с любимой тетёй Изей,
Которую толкает на "амур".

Вадим смотрел на девушку Татьяну
Глазами страсти тонкого огня.
Поэт лишь может видеть те изъяны,
Которые им Муза воздала.

И он смотрел, не отрывая очи
От взора зачарованных глубин.
Ему хотелось прикоснуться очень
Губами иль руками до гардин.

Татьяна взгляд такой не понимала.
Она привыкла трахаться, а тут;
Мужчину, незнакомого впускала
Глазами в потаённый женский пруд.

Вадим молчание убил стихами,
Сонетами Шекспира, Монами.
Она стихи вообще не понимала,
Но тут всё поняла. И на! Бери!

Уж ресторан заканчивал работу,
Вадим, стесняясь, предложил уйти;
В Сокольниках продолжить сию ноту
И мило улыбаясь в забытьи.

Она, бесспорно, сразу согласилась,
Махнув ладошкой стареньким друзьям.
- Поедемте Вадим, мне это снилось!
- Вперёд, Татьяна. – отвечал дружбан.

И вот, они на кухоньке Вадима;
Сидят, читают Пушкина стихи,
И чаем упиваются, помимо
Той жажды, что в любви так высоки.

- Который час? Пора Вадим домой мне.
Она сказала в жизни первый раз.
Всегда ведь оставалась и с любовью
Дарила людям прелести "зараз".

Но, что-то у неё в душе задело,
Истомою за тонкую струну
И удивляясь этому всё тело
Дышала сладким словом «почему?»

Вадим сказал, что ляжет спать он в ванне,
Она же пусть ложиться у него.
И прочитал ей стих о Дикой Жанне
Не Дарк, но на душе стало легко.

Он постелил кровать бельём прекрасным,
Пока Татьяна принимала душ
И даже не мечтал Вадим, ведь ясно,
Что он сегодня будет её муж.

Вдруг сзади он почуствовал ладони.
Татьяна, своей дивной красотой,
К его губам тянулась, в нежном стоне,
А наш Вадим стоял, как не живой.

Не выдержав терзания и муки,
Что так давно пытали его ум,
Вадим её поднял на свои руки,
И на кровати был миллениум.

Всю ноченьку они пробыли вместе.
Татьяна испытала это всласть.
До этого ей была неизвестна
Любовь и послелюбие напасть.

Прелюдия Вадима восхищала;
Он нежно гладил Тани волоса,
Она от факта этого кончала
За каждые простые полчаса.

Заснули они вместе уж под утро,
Когда светать спешило полотно
Лучей, остепенившихся в свет, мутно,
Московскою судьбой веретено.

Вадим один проснулся днём прекрасным,
Татьяны след простыл, словно был сон,
Такой любвеобильный, сладострастный,
Что мой дружбан был этим опьянён.

Потом, конечно, он узнал, что Таня
Украла документы все его,
Прибрала золотишко из Дубая,
Деньжата и бутылочку Бордо,

Шампунь "Эльсев" зачем-то прихватила,
И воду туалетную "Кашран"...
- И как же, у ней наглости хватило?
Кричал обкраденный Татьяною дружбан.

Совет, конечно, я давать не буду.
Читатель сам поймёт сие без слов.
Но, девушки – развратные паскуды,
Считают всех поэтов за лохов.

05.01.06.