Он был жалок, убог, печален.
Часто кашлял и шмыгал носом.
«Дурачок» - ему вслед шептали
Все подряд, и глядели косо.
Делал вид, что не обижался,
Был приветлив, учтив, радушен.
Притворялся, и улыбался,
Пропуская смешки сквозь уши.
«Смейтесь! – мыслил. – Смотрите сверху!
Я вас выше! - Уж я-то знаю!-
Ваш удел – мерить вашей меркой!
И за это я вас прощаю!»
Он бродил, незаметной мышкой,
В переулках, где меньше шума,
Спрятан в серенькое пальтишко,
Весь утоплен в каких-то думах.
По ночам кто-то роет норы,
В темноте, да в любви обилие…
И, конечно, не видел город,
Как себе он построил крылья!
Он с балкона шагнул, готовый
Испытать остроту полёта,
И…взлетел! - словно, лист кленовый! -
Для себя, а не для почёта.
Пролетел он над крыш хребтами –
Изголовьями спящих зданий –
И, за городом, над полями,
Всё парил, до зари до ранней.
Приземлился: устал. Снял крылья,
Положил их в мешок походный,
И обратно, в мир косорылья,
Пешим шагом, в свой дом высотный.
Вот, идёт…Под ногами травы
Намурлыкивают о вечном.
Травы правы, - Конечно, правы! -
Что приветливы с первым встречным!
Птицы трелью трещат, ликуют:
Им не ведом удел бескрылый;
Жрут червей, да и в ус не дуют!
Свет им божий – родной и милый!
Стадо мух пронеслось над носом,
Громко хлопая крыльев хором,
Скрылась там, где-то за навозом,
Что кучкуется косогором.
Хат трухлявых рядочек узкий…
Там, внутри, детвора… иконки…
Мужики те, что пьют «по-русски»,
Полногрудые их бабёнки…
Вдруг, он видит, корову доит
Молодая доярка… Фея!
Залюбуешься молодою!
Встал, как вкопанный, он глазея.
А она, не заметив взгляда,
Песню нежную петь пустилась.
(Оттопырился край халата,
Часть груди её оголилась).
Ветерок дунул над покосом,
Свежий запах принёс осоки…
Он закашлялся, шмыгнул носом,
И мешок уронил под ноги!
«Ой! Ты кто?!» – испугалась Фея.
«Я, - сказал он, подумав. – Ангел!».
«Бе-е-е, - бесстыже косясь, проблеял
Козлик, пасшийся на полянке.
Фея:
«Ангел?! Странно... А где же крылья?»
Ангел:
«Тут, в мешке… (указал под ноги)
Чтоб людей не смешить, их скрыл я:
Так советовали мне боги…
Мы, итак, часто воду мутим,
Прилетая сюда из Рая...
Что летать на потеху людям,
Души алчущих искушая?»
Да… он мудр; это видно сразу.
Но ужасно несимпатичен
(Даже, будто, противен глазу),
Но… так странен и необычен!
В этом сером трико домашнем,
В этих тапках, на босу ногу…
Ах! не он ли был сном вчерашним,
Ей привидевшимся?! ей богу!
Он!!! Глаза её заблестели.
И румянцем покрылись щёки.
Фея:
«А откуда Вы прилетели?
Может быть, молочка? с дороги?»
Ангел:
«Нет, спасибо… Я сверху... с неба…
Мы позавтракали… у Бога.
Там полно колбасы и хлеба!
Есть, что съесть! Да и выпить – много!»
Фея:
«А куда Вы теперь идёте?»
Ангел:
«Сам не знаю (пожал плечами).
Брат наш, ночью всегда в работе…
Спать иду; днём мы спим – сурками…
Досвидания! Рад был встрече!»
Фея:
«А, хотите, зайдите, в гости!
Правда, быт у нас - человечий…
И мои все на сенокосе…»
Ангел:
«Нет, простите, мы днём не ходим».
Фея:
«Прилетайте тогда средь ночи!»
Ангел:
«А Вы песню свою споёте?»
Фея:
«Спеть для Вас буду рада, очень!»
Ангел:
«Только Вы не проспите! Ладно?»
Фея:
«Я открою окно заранее!»
Ангел:
«А какое?»
Фея:
«Вон то!
Ангел:
«Понятно.
До свидания!»
Фея:
«До свиданья!»
2.
Шёл четверг, удлинённый летом.
Телевизор являл кошмары.
Крылья выкрасив белым цветом,
Ангел пел под трезвон гитары.
Он любил благозвучие красок,
Порождённое нот сплетением.
Всё вокруг расцветало сразу,
Вопреки всём земным сомненьям.
Песня:
«Напророчу себе я счастья!
Напророчу себе успеха!
Сколько можно считать напасти?
За прорехой терпя прореху!
Счастье видится глупой птицей,
Что, летая за птицеловом,
Всё не там, где светлей, гнездится,
И не с теми, кто с добрым словом...
Нет! Не стоит впадать в печали!
Надо грусть прогонять, почаще!
Как Мудрец говорил в Начале:
«Только ищущий да обрящет!»
Сидя высидишь ли удачу?
Да запутавшись в одеяле…
Сам, возьму, и переиначу
Всё, что звёзды предначертали!
Чтобы тьмы никогда не видеть,
Стану свет излучать всем духом!
Чтобы счастье собой насытить,
Вопреки всем мирским разрухам!
Превратить можно счастье в ношу…
Нет! Я буду жить по-иному!
Свою жизнь ни за что не брошу
На алтарь миражу пустому!»
- Брям! – струна, на последнем звуке,
Порвалась! Нехороший признак…
На балконе вскричал в испуге
Неожиданной птицы призрак.
«КА-ар! Кар!» - прокричало нечто.
И, взметнувшись, исчезло…странно…
«Откопал ли, царевич, меч ты?!» -
Донеслось, вдруг, с телеэкрана.
И трёхглавый дурак, в три пасти,
Изрыгая и вонь, и пламя,
Разрывает коня на части!
И царевича бьёт ногами!!!
И… смеркалось… Ах, как смеркалось!
Сумрак сумраку рознь… ведь, правда?
Залунявилась неба шалость,
В ожидании звездопада….
Ангел, выбрит и чист, весь в белом,
На балконе расправил крылья.
Вдохновенно душа пропела:
«Верь, мой друг, сказка станет былью!»
Взмах… и ввысь! Ветерок – попутчик!
Диск луны вставлен в неба привод!
Звёзды зыркают из-за тучек!
Как красиво! Ах, как красиво!!!
(Продолжение следует).