- Твой опять на посту, - засмеялась лукаво бабуля,
- у подъезда стоит. Караулит тебя, караулит...
- Пожалела бы парня, - мама вытерла фартуком руки. –
Да! Вот это любовь! По - шекспировски - радость и муки.
Мама чмокнула Юльку в макушку. Потом отпустила:
- Ты сменила бы , доченька, гнев свой на милость.
- Очень надо! Стоит у подъезда без толку,-
и пригладила рыжую и непокорную челку.
Но веснушки блеснули на вздернутом носике рядом
так задорно, что стало понятно: ой, надо!
Вопреки заявлению, что прозвучало так веско,
подбежала к окошку, отдернула прочь занавеску.
И увидела Юлька с высоты своей восьмиэтажной:
у подъезда стоит он - нелепый, несчастный и важный.
Засмеялась, довольная, на каблучке крутанулась,
убежала в гостиную, лишь хвостом своим рыжим вильнула.
- Юля! Там тебя ждут. Ты пойди, погуляй чуток, Юля.
- Не пойду! Не хочу! Ну, чего ты пристала, бабуля!
- И в кого удалась? - сокрушенно бабуля вздохнула.-
Ну, ни капельки жалости нет. И смахнула пылинку со стула.
- Ну, конечно, в тебя, - это мама из кухни. - Недаром
наш отец говорит, что ты в жизни совсем не подарок!
- Да и ты хороша! Сколько за нос водила ты Мишу!
-Так я тоже в тебя, - улыбнулась ей мама. И вышла.
Только Юлька осталась в уютной и тихой гостиной.
У подъезда ходил Он безропотно, важно и чинно...
Боже мой, чтоб я дал, чтобы в год тот далекий вернуться, где от спелых плодов и ломаются ветки, и гнутся, где мальчишки в войну беззаветно, как в жизни, играют, и с утра старики на фанере "козла забивают". На веревках белье ветер теплый щекочет игриво, и волнуются: чье же белее?- хозяйки у окон ревниво. Посидеть бы чуть-чуть на скамейке. На той, где автобус. Но безжалостно время: его умолить и не пробуй!
Вот и Юлька! И вид венценосной особы.
Нос приподнят надменно: а ну, подступись к ней, попробуй!
Мимо парня прошла. И уже в ожиданье победы:
- Ладно. Что там... Пошли. Благодарный, он двинулся следом.
- Юль, возьми...- и ладонь протянул ей.
- Что это?
- Шоколадная... Хочешь?- на ладони лежала конфета.
Она долго, наверно, у парня хранилась в кармане.
От тепла размягчилась, немного подтаяли грани.
И приклеились к спинке ее загорелой три крошки.
- У нас есть. Ну, давай. - деликатно куснула. Немножко.
Где - то вдруг громыхнуло - будто выстрелил кто-то из пушки.
Юлька взвизгнула громко - он придвинулся ближе к подружке.
Появилась над садом огромная черная туча.
Поворчала немного. И скрылась за крыши.
Тем лучше !
Он стоял возле Юльки - был весь переполненный счастьем.
Улыбались соседки : "Пусть Господь их спасет от напастей!"
Отшумела весна... Отцвела, отошла незаметно. Расчертило дорожками сад раскаленное лето. Оборвали мальчишки незрелые яблоки всюду. В доминошном раю в полдень тихо, дремотно, безлюдно.
Яблонь чахлая тень никого не спасает от зноя.
Только что это? Люди! Скажите, что это такое?!
Я не вижу давно у подъезда фигуры привычной. Юлька всюду одна. Ей, что? Все безразлично?
И старается бабушка вызвать на разговоры:
- Что-то, внучка, давно не видать твоего ухажера.
Что случилось? Поссорились? Все зачеркнули?
Почему ты расплакалась? Что с тобой, девочка? Юля!
Где же Вовка? Скажи, Бога ради!
- Его мама и папа отдали в другой детский садик
