Был Тельман Эрнст – антифашист.
А в честь него -- поселок Тельман
Записан в алфавитный лист
Страны, дав старт житейским темам
Десятков, сотен судеб... Старт
В поселочке туркменском жарком
И я взяла. Здесь аттестат
О зрелости мне выдан... В шатком
Здоровье папа-офицер
Сюда из госпиталя выслан
Чиновником рекрутных сфер.
Уже кровавый ворог изгнан
С земли родимой за кордон,
Но до конца войны не близко.
Фриц злобен и еще силен.
И подрастающим – из списка
Подростков-тельманцев -- отец
Выписывает вновь повестки.
Кого геройский ждет венец,
А кто-то на земле немецкой
Пойдет в последний правый бой...
Вы думаете – это просто:
Свести бойца с его судьбой?
Отец переживает остро.
Ему бы лучше самому
Вернуться в зарево сражений,
Чем думать: где-то там в дыму
Им посланные... День весенний
То самоедство прекратил.
Он рад был больше всех – Победа!
Отец здоровьем заплатил
За то, чтоб фюрерского бреда
Кровавый план преодолеть.
Преодолели, победили.
Терпели, что пришлось болеть,
Но счастливы, что живы были.
На праздники солдатский клич –
-- За Сталина! – суровым тостом
Отец мой, Николай Кузьмич
Провозглашал всегда с упорством...
Он ставропольский, из крестьян.
Был дед по маме –машинистом,
Привык к простору, скоростям.
Из будки возвращался чистым –
Всю черноту брал кочегар...
А машинист был уважаем,
Оплачиваем – и навар
В семействе распивался чаем,
Поскольку брянский машинист
Из уважения к машине
Был трезвенником... Не речист.
Считай – при инженерном чине –
Был уважаем... А детей
Немало в дедовых семействах –
И в том и этом... Лиходей-
Фашист рад отличиться в зверствах –
И родичей отца извел.
А мамины остались живы.
Осиновый забили кол
Такие, как отец, служивый,
В могилу зверю, чтоб вовек
Не возродилась вражья нелюдь
И жил спокойно человек...
С восторгом строят, сеют, мелят
Ушедшие в запас бойцы.
И женятся. И повоенным
Детишкам – справные отцы.
И учат словом вдохновенным
Детишек в школе... И отец
В послевоенной жизни – шкрабом
Трудился. Множество сердец
В том поколении неслабом
Зажглись для юных маяком
По-данковски по школьным классам.
В них, воевавших, как ни в ком,
Живет стремленье: детским массам
Идею века передать
По-вучиковски: люди-дети,
Чтоб больше не пришлось страдать,
Все помните, живя на свете,
О подвиге своей страны.
И будьте бдительны, чтоб больше
На свете не было войны...
Стоят на Украине, в Польше
Окаменевшие бойцы,
Очеловечившие память –
Мемориальные столбцы...
Мир будет помнить вечно, да ведь?...
У нас в поселке Тельман – дом.
И первенцем – сестра Людмила
Прибавилась вначале в нем,
Второю я в семью входила,
Дав Люде главною побыть
Два с половиною годочка...
Четыре года погодить
Пришлось семье – и третья дочка,
Сестренка Катя подошла...
А имя ей с моей подачи
Семейка Дьяковых дала...
-- Запутаемся, не иначе:
Есть баба Катя – исполать!
И тетя, и коза... Сестренку
Иначе как-нибудь назвать...
-- Нет, Катей!
-- Не перечь ребенку! –
О бабе Кате. В дни войны
Жила Наташа-мама в доме,
Где, как родные, все дружны.
В одной из комнат мама. Кроме
Нее в соседстве две семьи.
В одной жила Екатерина
Свет Дмитриевна – и мои
Пеленки, соски – вся рутина –
Заделаны в ее труды.
Жила позднее в нашем доме,
Мальцов хранила от беды,
Воспитывала... В первом томе
Судьбы она всегда со мной...
В другом семействе рядом с мамой
Жил тоже человек родной –
Вторая Катя – верный самый
Для нашего семейства друг.
Ее я называла тетей.
Да, кроме Кать вот этих двух
Коза... Семейка-то в заботе
О Молочишке для девчат.
Вот третья Катя и спасала.
В одноименный этот ряд
Сестренка младшая попала.
Я четко помню этот день.
Малышку только из роддома
Внесли под отческую сень.
Не плачет – одолела дрема
Сестру у мамы на руках.
И стали обсуждать тихонько,
Как назовем малышку...
-- Как?
Конечно Катей! –
Мне легонько
Сперва пытались возражать,
А после все же согласились
Число и дальше умножать
Екатерин... Мы воспитались
Бабулей Катей хорошо.
Учила нас любить сестренку,
Чтить старших...
-- Помоги, дружок,
Возьми по силам работенку –
И маме будет легче жить,
А значит, и тебе – приятней.
Бабуля принималась шить
Катюше чепчики... Понятной
Работу делала для нас,
Меня и старшенькой – Людмилы.
Учила вышивать... Тот класс
Я с интересом проходила...
Ташауз – каменный бассейн.
Мы приезжали к тете Кате
Туда порой семейкой всей.
Нам рады в дружелюбной хате...
Поселок Тельман наш – райцентр.
Поскольку мы живем в пустыне –
Дома кирпичные. Здесь нет
Из бревен изб... Дивлюсь картине:
Такие длинные дома,
Одноэтажные... Колонки –
На улицах. Я и сама
Носила, хоть ручонки тонки,
Водицу сызмальства в ведре –
Точь-в-точь гюговская Козетта.
Есть, правда, разница – в добре,
Которым я в семье согрета.
В поселке – баня, почта, клуб
И фабрика, где ткут туркменки
Ковры вручную... Как же груб
Ковер машинный, что на стенке
Увидишь где-нибудь в Москве,
В сравнении с туркменским чудом.
Как звезды -- гёли в голове
Горят... Гокленам, и йомудам,
И всем туркменским племенам
Ковровые цветочки – гёли
Присущи разные, что вам –
Без разницы, а здесь!... Мозоли
Всегда на пальцах у ткачих,
Что узелки руками вяжут
И гребешком сбивают их
Едва ль секреты все расскажут
Искусства древнего теке,
Йомуды, салыри, чавдары.
Секрет-то главный не в станке –
В душе... Доныне не продали
Его, да и нельзя продать.
Еще в четырнадцатом веке
Сам Марко Поло воспевать
Не уставал ковры... Узбеки,
Казахи рядышком живут,
Таджики... Но ковры такие
Великолепные не ткут...
Душою, значится, -- другие...
Ковры... Их темнокрасный цвет
С коричневым и черным в гамме –
Невыразимы! Краше – нет!
В Европе оторвут с руками...
Основа – хлопок, ворсом – шерсть...
Есть маленькие, есть большие,
Громаднейшие тоже есть,
Как выражение души и
Таланта яркого туркмен...
Сто тысяч узелков на метре –
Такой ковер для бедных стен.
А говоря о супер-мэтре,
То он под миллион узлов
Навяжет и набьет сверхплотно.
Ну, чудо-чудное! Нет слов!
Такой-то короли охотно –
И за ценой не постоят –
Возьмут, чтоб свой дворец украсить...
Народ в поселке простоват,
Открыт и добр... Эх, чтоб не сглазить!
В поселке школы даже две
Одна ткркменская, вторая –
Великорусская... Главе
Моей, на школьников взирая,
Втемяшилось: хочу скорей
И я с другими сесть за парту...
-- Пусть подрастет немного. Ей
Нет и шести... Задержку старту
К мечте позволить не могу –
Упрашиваю, убеждаю...
-- Отец: я в школе, помогу.
Но – не пищать – предупреждаю... –
А меж собою говорят
Отец и мама, дескать, ладно.
Потешится – домой опять
Попросится. Чтоб неповадно
Капризничать ей было впредь,
Пускай попробунт учиться.
Но я не ради шутки ведь –
Учусь...
-- Ну, как она?
-- Гордиться
Мы можем – в классе лучше всех!
-- Ну, чудеса!
-- еще какие! –
Но я-то знала, что успех
Мне обеспечен. Пусть другие
Еще читают по складам,
А я проглатываю книги...
Нет, задержать себя не дам...
В калейдоскопе жизни миги,
Мгновенья яркостью картин
Порой значительней чем годы...
Наш дом. То в памяти один,
А то – другой... Не ради моды
Он перестраивался вновь,
Достраивался, расширялся.
Росла семейка – нужен кров,
Расстраивал отец, старался...
У дома сад и огород.
В саду приличный виноградник,
Под коим ковырялся крот...
Сбор винограда – яркий праздник...
Конечно, делалось вино
И выставлялось в День Победы...
Кружило голову оно,
В слезу вгоняло... Остро беды
Поры военной все еще
В сердцах горели свежей болью...
Мы жили, в общем, хорошо.
Делились даже хлебом солью
С беднягами, кто в дом стучал
И христарадничал:
-- Подайте! –
-- Дадим, раз просят... –
Поучал
Отец. – Удачи пожелайте
Вдобавок... –
Во дворе у нас –
И кролики и поросенок.
Едва коснется утро глаз –
Иду кормить зверье спросонок.
Коты – те сами по себе.
Собака в конуре на церке...
Под осень с бабушкой в избе
Мы утепляем окна... Крепки
Привычки: украинский стиль
Внедряет Катя: поверх ваты –
Снежинки... Снежную кадриль
Приостановят: мол, куда ты,
Зима, бураны принесла:
У нас тут есть уже снежинки.
Люблю домашние дела...
\\Был случа – заболела шибео.
И в нашем доме медсестра
Тогда жила. И ночевала.
Меня горчичниками жгла,
Шприцы три раза в ночь втыкала...
Деталь: с конфуза в детсаду
Ученье началось: для старших\\
Был праздник «В школу я иду»...
Тому – тетрадь, той – карандашик --
Подарки... Ну, а мне-то нет.
Так до сих пор не обижала
Судьба...
-- Им – в школу. Мало лет
Тебе... Я в плаче убежала.
Хочу учиться – мочи нет...
Шкраб-папа подыграл дочурке.
И вот – шести неполных лет
Я – ученица... По фигурке
Понятно: я еще мала.
Меня в жургал не записали:
Мол, поиграет—и пошла...
Но с удивлением узнали,
Что я учусь, учусь всерьез,
Успешней тех, что годос старше.
-- В журнад запишем?
-- Не вопрос.
Хоть при моем солиднос стаже
Такой – впервые прецедент.
Но учится == и слава Богу.
Позднее, правда, был момент...
-- Указ, что школьную дорогу
Положено торить с семи.
Я испугалась, что попросят
Из класса... Эх, не подкузьми,
Судьба! Уж как ни превозносят
Ученье... Это просто труд
И даже не всегда за партой.
Туркменских ребятишек шлют –
Географическою картой
Сие предопределено –
В дни сентября на поле хлопка –
Трудись... Мы – слабое звено
Во всей индустрии. Мы робко
На поле белое глядим:
Неужто мы осилим это?
Глазя боятся... Мы кряхтим,
Но делаем... Строане советов
Одежда легкая нужна
И порох – ведь и он из хлопка.
Мы постараемся, страна,
Прости, что поначалу робко
Нерукотворные берем
Коробочки, в которых вата,
Что режут пальцы... Ма найдем
Еще подходец к ним когда-то.
Ведь десять лет нам предстоит
Быть в сентябре на этом поле.
Ну, да – рука чуть-чуть болит,
Зато генсек в Кремле доволен...
Довольны, в общем-то и мы.
С собой еду приносим в поле.
И после труд-кутерьмы
В кружок садимся на приволье
Уроки дружбы проводить
Совместно с трудотерпией
Уместно. Лучше дружно жить.
Мы понимаем. Не тупые...
Мы до седьмого ноября
Уроки проводили в поле.
Трудились, искренне горя.
В ущерб, увы, -- урокам в школе...
Меня вела в смысл первых слов
В мир первых букв и цифр в тетрадке,
Серьезных мыслей, умных снов,
Та, с кем готова без оглядки
Идти хоть и на край Земли,
Учительница наша Нэля
Свет Александрова... Вдали
Та первая уже неделя,
Когда я только в клас вошла.
Как вера менторши в малышку
Мне в школьном деле помогла!
Я быстро полюбила книжку.
Она строга. Невысока.
Чутка. Спокойна. Справедлива.
И не толста и не тонка.
Красива? Кажется красива.
Пока учила в школе нас,
Сама, представьте, вышла замуж.
Муж не пускаем ею в класс.
Она царит здесь. Пусть он там уж,
В квартире бог и падишах.
Мы учимся писать в тетрадке
И разбираться в падежах.
С учительницы взятки гладки
За тех, кто туп и озорник.
Векдь я-то в школе успеваю.
И полочка хороших книг
Длинна в квартире. Я читаю.
Уже за это за одно
Учительнице благодарна.
Ведь интересное кино
В себе смотрю. Как светозарна
Хорошей книжки благодать!
Сначала в общую школенку
Хожу с туркменами. Читать
В ней научилась. Мудро, тонко
Учили школьников дружить,
Не различая цвета кожи,
Имен. Но вскоре отлучить
Решили русских, нас... Похоже,
Туркменский национализм
Сыграл в одном из местных баев –
И по двум школам разошлись
Мы с местными. В Москве играя в
Тот интернационализм,
Что в партуставе был прописан,
Им прикрывали мерзость схизм
Национальных. Словом, изгнан,
По сути, русский контингент
В поставленную на отшибе
Другую школу . Мол, акцент
Плохой у русских... При сагибе
Московском – тишь да благодать.
Улыбчивы, щедры сердары.
Царь дремлет: кадры – исполать.
А на местах от них – кошмары:
Конкретно зверствуют царьки...
Короче: русские отдельно.
Туркменские ученики
Скучают... Волоку портфель, но
Школа нынче далеко –
И по пути я размышляю.
Не все могу понять легко,
Но многое – вполне... Желаю
Жить в добром мире без вражды,
Без злобы, лжи и потрясений,
Вне изуверства и нужды...
Любой так хочет, без сомнений.
Так отчего же – не понять –
Князьки, довавшиеся к власти,
Хотят людские судьбы смять?
В крови клыки в их черной пасти...
Татарка Нэля, что вела
Наш клас от первого денечка,
В ту школу с нами перешла...
Но – замужем – и ждет сыночка,
А может – девочку родит –
Об этом главная забота –
Нас покидает... Грусть глядит
Из наших глаз – и отчего-то
Туманятся они у нас...
-- Все будет хорошо, ребята.
Меня заменит... водолаз...
-- Как водолаз?
-- Вот так. Когда-то
На флоте человек служил,
Под воду залезал в скафандре...
Учился сам, детей учил
Теперь поучит вас... К досаде
И грусти, что покинет нас
Любимая татарка Нэля
Плюс любопытство: водолаз?
Да, водолаз... Пошла неделя --
Он с нами... Нелегко менять
Учителя на переправе.
Но он способен нас понять –
И не меняет лад в октаве...
И успокоилась душа...
Воспоминания о школе
Светл... Была ли хороша
В учебном плане? Нет. Поболе
Глубоких знаний могут дать
Московским олухам их школы.
Чего от хлопкоробных ждать –
Вундеркидизма в массе, что ли?
Но нам в ней было хорошо.
Как все, вступила в октябрята,
Последней в пионеры... Шок!
Обидели опять... Куда-то
Бегу в обиде и слезах.
И детским не понять умишком,
Почто у взрослых смех в глазах.
-- Нинок, ты маленькая слишком,
Чуть позже примут и тебя... –
Макулатуру собираю...
Хор школьный -- я пою, сипя...
С восторгом в волейбол играю...
Наш классный, бывший водолаз,
Петрович Виктор, -- тоже классный.
Восаоминаньм классный час
Он посвящяет. Чем опасный
Из водной глубины подъем?
Азот в артериях вскипает...
-- Чуть подвсплывем – и долго ждем.
Потом опять... –
Весь класс внимает
Со страхом и восторгом... Мэтр
Морские будни вспоминает,
Глубины в целый километр...
Сердечко жутко замирает...
Предметники и пятый класс..
Я с математикой дружила,
В ней признаваема, как ас –
Легко в мои мозги входила.
Олимпиадами меня
От Тельмана до Ашхабада
Постимулировали... Дня
Не проходило... То мне надо
В Районной школу представлять,
То в областной – район... Справлялась,
Как правило, всегда на «пять».
Подарками вознаграждалась
За знания... Сложней всего,
Конечно, на республиканской.
Но там я тоже ничего –
Не подвела... Вот англоманкой
Мне в школе стать не удалось.
С преподаванием проблемы...
Туркменский изучать пришлось,
Что правильно... Теперь не немы
В кругу товарищей – туркмен...
Спасибо и за это, школа...
Мы вынесли из школьных стен
Немало знание – без укора...
Курбан Малаевич – наш мэтр
По языку туркмен – старался.
И лингвистический наш спектр
С его подачи расмширялся...
Концерты, танцы – все дела
И развлечения – при школе.
Вот так росла и так жила...
Последняя и в комсомоле –
Опять обида... Как же быть?
Английский -- просто катастрофа!
Кто будет English’у учить?
Вся эта школьная Голгофа
Теряет смысл без языка...
Пришел учитель к нам в девятом,
Проверил знания...
-- Пока
По знаниям вы только в пятом.
Оттуда и начнем учить... –
Его хватило ненадолго:
В стремленьи знания всучить,
Свихнулся наш невольник долга.
Нам справку выдали потом,
Что English нами не освоен:
Учитель – ёк. Сплошной дурдом...
Отпиской этой успокоен
Директор. Поступать ему
Не надо. С русским – много лучше.
В то время в школе никому
Писать не удавалось круче
Литературные эссе...
Преподавала кореянка
Словесность... Вдохновлялись все.
Но я пишу особо ярко.
С ней ставили спектакли мы
По книгам, что вошли в программу.
Они шлифуют нам умы.
По Пушкину сверстали драму
О Годунове... Я потом
Сообразила: примитивно.
Я гн участвовала в том
Спектакле, но зато активно
Играла в сценках, скетчах по
Произведениям великих.
Мне это было не слабо.
Я вообще любила книги.
А в шестьдесят седьмом, когда
В пятнадцать лет – при аттестате,
Помчалась поступать туда,
Где на актрис готовят, кстати.
Но засмущалась, сорвалась.
Запуталась, читая басню –
И из актерок убралась.
Все, что ни делается – к счастью?
-- Ты, вот что: горевать постой,
Куда, подумай, можешь деться... --
Журфак голубенькой мечтой
Сиял из розового детства.
Я в школе – вечный репортер,
Редактор стенгазет активный.
Перо лихое, глаз востер,
Склад мыслей инициативный.
Пошла сдаваться на журфак –
И поняла, что он мне ближе.
Но нет заметок – не пустяк...
Не стану голосить бесстыже
В комиссии приемной, нет.
Решила: надо подсобраться
И поступать на факультет
Во всеоружии... До Брянска
На скорый поезд взяв билет,
На всречу с мамой и сестрою
Надеюсь...
-- Поступила, нет? –
Я планов от родни не скрою...
У деда Гриши той порой
Сестра и матушка гостили.
Делилась с мамой, и сестрой,
И дедом... Те еще сгустили
Мой план.
-- Ты оставайся здесь,
Устраивайся на работу,
Подсобирай, что надо, весь
Комплект, неспешно и в охоту,
Приобретай рабочий стаж.
Со стажем поступать способней.. –
Таков был общий вывод наш –
И я вздохнула чуть свободней...
И, вдохновленная, семьею,
В жизнь претворяю наши планы.
Пошла на фабрику швеей.
На смену отправляюсь рано.
На операции корплю...
Я вообще-то шить умею
От бабы Кати – и люблю.
Мне платья вместе шили с нею.
А в школе шить нас и кроить
Учила правильно Варвара
Свет Христофоровна... Любить –
Люблю: оно, шитье, не кара.
Да только медленная я.
На фабрике взывают:
-- Скорость! --.
Секретом быстрого шитья
Не овладела – что за хворость
В моих замедленных руках?
Я просто, видно, неспортивна,
Что правда. Дома кое-как
Играла в волейбол. Не видно
Прогресса. Дали мне утюг.
Здесь тоже скорость маловата.
Карманы шить послали – вдруг
Здесь ускоренье дам... Стакатто
Стучит машинка – как у всех.
Я все же отстаю безбожно...
На пуговицы шлют... Успех?
Отнюдь. Ускорить невозможно...
Не огорчаюсь. Вечера
Я посвящаю поступленью.
Удачная была пора,
Способствовавшая везенью.
Главней газеты в Брянске нет,
Чем «Брянский...» областной «... рабочий».
Открылся университет
При нем. И каждый, кто охочий,
До журналистики, приди,
Здесь поучись и стань рабкором...
Как кстати! С робостью в груди
Явилась. Разразилась скоро
Заметкой первой, что как раз
Для поступленья мне и надо.
Здесь мэтры Брянска учат нас,
В газете публикуют... Рада...
Я репетитора взяла --
Подтягиваю мой английский.
С заочных курсов помощь шла –
Полезные меиодзаписки.
Я сочинения пишу
И накрепко вбиваю даты
В мозги. Одной мечтой дышу –
Попасть в студенты...Кандидаты
Готовятся по всей стране...
«Рабочий Брянский» дал мне отзыв:
В студенты, мол, гожусь вполне.
Что ж, значит, еду, без вопросов.
Имеется рабочий стаж
И отзыв и стопа заметок.
Теперь, журфак, мне допуск дашь?
Два платья сдержанных расцветок
Укладываю в чемодан,
Белье и – книги, книги, книги...
А если все же я не сдам?
Сомнений тяжкие вериги...
И вот – экзамены... Пишу
Эссе на избранную тему.
Волнуясь, через раз дышу...
Ясмогу ли победить систему?
По крайней мере дали шанс:
Допущена на русский устный –
Учитель раскидал пасьянс –
Беру билет. К нему – попутный
Пример, который разобрать
Должна грамматикой дотошно.
По правилам таким играть
Непросто... Только заполошно
Не след в прострацию впадать.
Держу себя в руках, стараюсь
Надежды папы оправдать...
Представьте: лихо отбиваюсь...
Английский... Заслужила «хор»...
История... «Четверка тоже»...
Не наивысших баллов сбор...
Выходит не прошла? Похоже...
Я еду в Брянск. Со мною – грусть.
И обхожу многотиражки.
Заочное предложат – пусть.
Я соглашусь... Так горьки, тяжки
Дни ожидания... Ура!
Зачислена! И на дневное!
Вот так! Ни два ни полтора –
Заочное... Но ретивое –
В сомненьях: в вызове стоит,
Что Дьяконову приглашают
В Москву. Я – Дьякова... Сулит
То расхожденье... Подтверждают
В учебной части:
-- Это ты.
В приказе вышла опечатка... –
Осуществляются мечты.
Моя в общаге старт-площадка.
Общагу кличут «филиал»,
Поскольку главная – в высотке
Для старшекурсников... Аврал!
Отчистили четыре тетки,
Отмыли тесное жилье.
Теперь нам дальше жить как сестрам.
Что было ранее мое,
Отныне наше. Судьбам пестрым,
Пока мы вместе, стать одной –
Конечно -- в певом приближенье.
А все ж мы связаны судьбой –
Приму сие без возраженья.
Судьба свела четыре «Я».
Со мной Морозова Ирина,
Степанова – как верея
Надежна. Сельская – наивна.
Недолго пятой побыла
Туркменочка из Ашхабада,
Не потянула и ушла.
Мы, остальные, тянем. Надо...
Мне интересен факультет,
Все нравится и все прекрасно.
С его величьем тет-а-тет,
Всем восторгаюсь всякий раз. Но
Учиться все же тяжело.
Особо досаждал английский.
Как в школе с ним не повезло,
Так и сегодня я с ним в риске,
Что выйти вон попросят вдруг...
Я подружилась с сибирячкой –
Сердечной Светой Назарюк,
Под Одри Хепберн сверхизящной...
И дни рожденья повели...
Мне настучало восемнадцать.
Поздравить парни к нам пришли
Сентябрьским вечером... Признаться –
Приятно: Садошенко Серж,
Володя Левин, Миша Слуцкий –
Земляк по Брянску...
-- Тортик ешь,
А я спою тебе, послушай... –
Головкин под гитару пел.
Он был уже тридцатилетний –
И многое уже умел.
А песню посвятил, заметь, мне:
А была она солнышка краше,
Каждым утром по-царски легко
Выпивала стакан простокваши,
Отвергала пятьсот женихов.
Бились ядра о черные скалы,
Гренадеры топтали жнивье,
Три великих страны воевало
За прекрасные губы ее,
Три великих страны воевало
За прекрасные губы ее.
Пусть профессоры тут не скрывают,
Про ужасное наше житье,
Ведь шестая война мировая
Получилася из-за нее.
По ракетам и антиракетам
Анти-антиракеты неслись,
В синих бликах землянского света
На луне пять дивизий дрались.
После этой ужасной баталии
Женихам изменился подсчет,
Кто хотел бы за нежную талию...,
И касался наследства насчет.
На остатках огромных пожарищ
Питекантроп готовил копье.
Семь племен кровожадных сражались
За прекрасные губы ее.
А губы-то мои – увы,
Никак «ти-эйч» не одолеют.
Заполнивший полголовы,
Терзает English... Не жалеют
Преподаватели меня.
Но есть и те, кому сложнее.
В аудитории полдня,
Потом в библиотеке... В ней я
Не Маркса с Лениным читать,
Софокла пьесы бы желала...
Как все успеть? Как не проспать?
Не опоздать?... Читай сначала...
Невыносимый перегруз.
Засурский:
-- Что в себя возьмете
Сейчас, тем прорастет в вас вуз.
Потом, позднее, не прочтете... –
Учебы – бесконечный стресс.
Кучборская неотразима.
К Татариновой интерес –
И внешность русская и имя
Подходит идеально ей
В контексте плача Ярославны.
Кучборская на нас мощней
Влияет. Полностью бесправны
Пред обаянием ее.
Сдаемся ей беспрекословно...
Английский – бедствие мое.
Сражаюсь, но весьма неровно...
Марленщик схемы рисовал,
Что не до каждого доходят.
Профессор – интеллектуал,
Чьи жесты девушек заводят...
И от парней ему почет.
Кто сдаст те схемы на «пятерки»?...
Нас на экскурсию везет
Митяева, представьте, в Горки.
Митяева истпарт вела.
Жестка мэтресса, но красива...
Я стенографию сдала,
С машинописью – косо-криво...
В борьбе к зачетам подплыла.
Сдала Кучборской на «четверку».
Неинтересна ей была.
Пусть. Одолела эту горку...
Вот Прозуменщикова... Всем
Известная была спортсменка.
На каждом курсе лет по семь...
Ну, а вот ей уже оценка
Поставлена была такой,
Что тут же превращась в легенду,
Рассказываема о той,
Чьи перлы, собранные в ленту,
Составили бы классный фильм...
Увы, выпускников журфака
Продюссерами кинофирм
Поздней лишь станут брать... Бедняга-
Спортсменка... Быть бы в том кино
Ей точно главной героиней...
Калинин... Я его давно
По Брянску знала – и поныне
В газетный «университет»
Его визит не забывала.
К нему – по праву – пиэтет.
Учила нас и развлекала
Незаурядная его
Подборка из газетных «перлов».
Жаль, не осталось ничего
Из тех разительных примеров,
Чем иллюстрировал свои
Калинин лекции для курса.
Он удостоен был любви
За воспитание в нас вкуса.
Забылось все. По правде жаль...
Вот:
«За высокие надои
Грудь тети Маши украшал
Высокий орден...» Да, герои –
Профессора -- чудесных драм,
Их в наших душах разыграли –
В семестре первом столько нам
Для жизни вдохновенной дали,
Что дома не узнали нас,
Когда мы, сдавшие зачеты,
К отдохновению стремясь,
Вернулись... Постучала...
-- Что ты, --
Себя корила, -- дом же твой... –
Два с половиной года Тельман
Скучал по мне... И вот домой
Иду, прорвавшаяся – шельма –
В свою высокую мечту...
Какой ушла? Какой явилась?
Узнает ли поселок ту,
Что в школу некогда стремилась
Шести еще неполных лет?
В шестнадцать, завершив ученье,
Умчалась вдаль, в чужой рассвет,
В отчаянное приключенье.
И вот, вернулась, повзрослев...
Пришли ровесники на встречу:
Кто – где, кто – с кем... И поглядев
На всех, отчетливо замечу,
Как удаляемся уже
Мы друг от друга с каждым мигом.
Нас разнесло на вираже.
Кого – к семье, кого-то к книгам.
Выстраивается судьба
У каждого своя – в отрыве
От прошлых радостей... Скупа
На радость жизнь... Хоть ладно – вживе...
Второй семестр. Большой диктант.
Ошибок – хоть греби лопатой.
У мэтров – истинный талант:
Диктанты – что хоть стой, хоть падай –
Немыслимо сложны, трудны...
Писала на зачет три раза.
Неграмотными для строны
Мы не годимся. Вот зараза,
Кто эти тексты подбирал.
Я в школе грамотной считалась,
А эти тексты – наповал...
С трудом отбилась, отстрелялась...
Ошибки умножал и страх.
Но отбоярилась в итоге.
На трех исписанных листах –
Пять красных птичек. Бандерлоги
Сумели б лучше написать.
Диктант, конечно, был свепхсложным,
Но есть и те, кто сдал на «пять»,
Что мне казалось невозможным.
Преподаватель Киселев –
Шеф оформительской курсовки.
Здесь требовалось меньше слов –
Шрифты, картинки, подтекстовки...
За ту работу СНО
Меня отметило наградой.
Знать, в голове не все темно.
Давай, соображалка, радуй
Меня успехами и впредь.
Потом в многотиражке «ЗиЛ’a»
Пришлось на практике корпеть...
О Ленине сообразила
Материалец в детсаду
Взять в зиловском в честь юбилея –
Столетье было в том году
Вождя-учителя... Шалея,
Пропагандисты и детсад
Решили Лениным умучить.
А репортеришко-то рад:
Для гонорара рад окучить
Любой маразматичный ход...
И я с детсадом прямо в точку
Попала... Юбилейный год –
-- Мой взнос...
-- На полосу! Дай в щечку
Хоть чмокну – актуальный вклад! –
Потом зачет по фотоделу...
Родители мне аппарат
Купили.... Ас Головкин деву,
Меня сиречь, поднатаскал,
Помог сюжет удачный выбрать.
Я – щелк! Володя проявлял,
Печатал – и сумела выдать
К зачету подходящий кадр...
А вцелом тот зачет сложился
В спектакль-буфф... Журфак-театр...
Студент не каждый научился,
Но каждый бедолага сдал
Зачетец при поддержке асов.
И, слава Богу, не сломал
Всех неспособных лоботрясов
Тот обязательный предмет...
Меня включили в первомайский
Реестр колонны. Спору нет.
У праздника такие краски!
Прошла в колонне у Кремля,
В ответ на спичи прокричала
-- Уря! – генсеку, --
Труляля! –
Те крики эхо озвончало,
В сердца вселяя пиэтет...
В семестре Западов и Шведов...
Любил Филиппыч тет-а-тет,
Свой шарм на девушках изведав,
Им на коленки поглядеть...
И я надела мини-юбку.
За ноги можно не краснеть...
Иду, а мэтр ослабил губку,
Едва слюной не изошел...
Зачет, понятно, мой, в кармане...
Обиден был бы с ним прокол...
Но, вижу, Шведов как в дурмане ---
Чуть-чуть бы – и облапал всю...
Но я держу его на грани,
Какой-то странный бред несу –
В зачетке – чирк! Зачет в кармане!
В числе немногих Я в момент
Сдала и логику. Кириллов
Мне даже выдал комплимент.
Мужская логика, мол. Мило...
Все, отстрелялась. Студотряд
Позвал нас университетский.
Надев «зеленку» встали в ряд –
И а Астрахань на труд недетский
Перелетели... Кто со мной?
С кем я? Наташа Сердюченко...
Знакомы? А с Фаризадой?
Ириной Мараховской? Чем-то
Наташа малость на меня
Похожа... Романтична Ира.
А Салыбековой брехня
Не свойственна... За честь мундира
Готовы все мы постоять...
Стоим – на грядке помидорной.
Их надо в ящики собрать.
Под солнцем вскоре стала черной.
Там речка Ахтуба течет,
Мы в ней по вечерас купались...
Еам от колхозников почет,
С парнеями местными встречались...
А тут – холера. В тех местах
Она привычна – год за годом.
Но в этот раз нагнали страх
На всех: той новостью с народом
С народом решили поделиться... Мрак!
К нам полетелли телеграммы.
За наши души в мамах страх:
-- Вы живы? –
Спрашивают мамы?
Мы живы. Все у нас окей.
Над телеграммами смеемся.
Нельзя нам посещать друзей,
А опасаясь, что прорвемся,
Охрану выставили нам.
Нельзя и в магазинчик шастать...
И свадебка случилась там,
В отряде, чтоб потом похвастать...
Нас вскоре выпихнули вон,
Не дав до срока доработать.
Загружены битком в фургон –
Могли бы и пешком дотопать –
До пристани недалеко.
Но затолкали в тесный кузов...
И потрясли:
-- Ко-ко-ко-ко-
Когда отправка?... --
Нас меж грузов
Закинули на теплоход –
И он по Ахтубе почапал
К широкой ленте серых вод,
Где ждал другой... Едва мы с трапа
Лавиной сыпанули, тот
Тотчас же выполз на стремнину
Раздольных волжских быстрых вод –
Гудок – и отнесло картину
Томатной сафры... Теплоход
Для нас – холерным карантином.
Он нас в столицу привезет.
Безостановочно... Картинам,
Что предстают по берегам,
Нам только с борта любоваться...
Кормили в ресторане. Гам
И смех...
-- Пойдем, нинок, сниматься!
Тельняшка есть одна на всех –
Снимались в ней поочередно.
От скуки юмор спас. Наш смех
Гремел над Волгой... Тихоходно
Дотрепыхались до Москвы.
Там вновь врачи нас осмотрели,
Бумагу дали, дескать, вы
В инфекцию не загремели –
И по домам... Меня врачи
На автостанции «поймали»:
На куртке – «Астрахань»... Сучи
Ногами... Не захомутали:
Как раз бумага помогла,
Свидетельствовшая: мимо
Меня холерная прошла
Зараза, не необходимо
Вновь в карантин меня хватать...
Курс упирался на картошке.
Нам разрешили отдыхать...
Но снова все пути-дорожки
Со всех сторон ведут в Москву,
В дворец под куполом стеклянным,
Где Бог взирает на главу
И под небесным тем экраном
Курс начинается второй...
По белой лестнице восходим
К Коммунистической... Открой,
Дворец, врата познанья... Вроде
В семестрах много дней-ночей,
А улетают вдаль со свистом,
В сравненьи с прошлыми – быстрей...
Внимаем лекторам речистым...
Как Ванникова молода
И симпатична... Эрудитка!
Вошел в солидные года
Мэтр Ковалев... И нет избытка
Мозгов чтоб знания впитать,
Но что-то остается в душах...
Второй семестр... Пошел пытать
Бабаев... Мэтр наш из недужих –
Он с палочкой выходит к нам.
Вещает вроде бы негромко...
Мы не глядим по сторонам –
И словно бы в тумане кромка
Аудитории -- и нас
Из дней текущих извлекает
Речт мэтра и ведет рассказ
В эпоху Пушкина... Взрывает
То колдовство звонок – и жаль.
Но радуемся новой встрече –
И снова колдовской хрусталь
Вставляют в очи -- мэтра речи
Нас околдовывают так,
Что мы с него не сводим очи...
Пропагандировать журфак
Позвал Семен среди рабочих...
Нас в комсомольский комитет
На «Красной Розе» пригласили.
Мы и ткачихи – тет-а-тет...
Мы факультет превозносили...
Курс завершается... Пора
Заботиться о стажировке:
Где, как, когда et cetera...
Иду для рекогносцировки
В библиотеку... И не зря:
Читаю:
«Город Изобильный...»
Газета с именем «Заря...»
Конечно «Коммунизма»... Сильный
На генном уровне посыл:
Отец мой в тех местах родился
На Ставропольщине... Мной был
Запрос в газету послан... Длился
Неделю ожиданья срок.
Пришел ответ, мол приезжайте...
Вокзал качнулся – и гудок...
Ну, изобильные, встречайте...
Никто не встретил. Провела
Ночь в коридорчике на лавке
В гостиницу... Потом была
Жизнь интересной, хоть добавки
Проси... Писала обо всем.
Мелькали, как в калейдоскопе,
Доярки...
-- Ладно, все берем,
Пиши, снимай... –
Ношусь в галопе
По фермам, нивам, мастерским...
Воспела песнь агитбригады...
Неведомая городским
Борьба за хлеб... В районке рады:
Отряду нужен каждый штык...
И я пишу, пишу, снимаю...
Комбайнер, пасечник... Впритык
К засылке в номер успеваю...
Отведала впервые там
Вареники со спелой вишней...
Погарцевала по местам
Отцовским... Жаль, что время вышло...
А в Пятигорске той порой --
(Что близко) -- телерепортажи
Снимали Ира с Олей...
-- Ой,
Ну, Нинка, напугала даже.
Ты здесь откуда? –
Пару дней
Прокантовалась с Мараховской
И Боголюбовой... В моей
Есть фототеке пятигорский,
Хоть и нетолстый кондуит...
Песков Геннадий Серафимыч.
Нас на успехи вдохновит...
Он с виду – Славянин радимич:
Белоголов и крепкотел...
Изъял все наши достиженья...
А третий курс уже летел
Вперед – и песня про мгновенья
Так своевременна... Живу
С Лавровой в комнатке «высотной».
Взираю сверху на Москву...
Людмила курсом младше... Льготной
Высоткою награждена
Как мастер спорта... На батуте
Красиво прыгает она
И дружит с Женей Дюрич...
Нуте,
Подружки, провести в театр
Прошу... Шарков там драматургом,
Муж Жени – интересный кадр
В очках... Благодаря подругам
Я в «ДУСТ» - театр прохожу.
В нем Женя – примою, конечно.
Спектакль восторженно гляжу,
Поставленный вполне успешно.
Слушок гуляет вдоль Москвы,
Народ к нам рвется на премьеру.
Из песни врезались в мозги
Две строчки, что игривы в меру:
...Там, где вечно прекрасен
Николаевич Ясен...
Обыгран чеховский сюжет:
Письмо декану пишет Ванька.
И обещает, что чуть свет
Возьмется за конспекты...
-- Глянь-ка,
Как тяжело выпускнику...
Возьми меня назад в общагу...
Теперь я с лекций не сбегу,
Всего не сделав, спать не лягу...
Воскресник... Новый цирк возник
В соседстве с нашенской высоткой...
Студентов, оторвав от книг,
Пригнали с установкой четкой:
Убрать весь мусор... Среди всех –
И я в пыли тащу носилки...
Где клоун вызывает смех,
Неловко шлепаясь в опилки,
Опилки, стружки, кирпичи
Мы прежде тоннами носили.
Ввод в строй готовя... Горячи
Предстартовые дни... Забыли
В том цирке на проспекте вклад
Студентов на этапе важном...
Доныне, стоит бросить взгляд,
Я вспоминаю о куражном
Аврале... А сама люблю
Балеты во дворце Кремлевском...
«Руслан – Людмила»... Смысл ловлю
По сказке... Киев – во московком
Воображении.. Любовь...
Сотворчество великих многих.
Поэт дал сказке жизнь и кровь,
А Глинка – душу, а в итоге
Гремела опера сперва...
Петров, велиуий хореограф
В движенья обратил слова,
Дав пищу для моих восторгов.
Свой вклад неоценимый внес
И Агафонников – профессор
И композитор. Он всерьез
Задачу принял и прорезал
В материале Глинки ход
Для балетмейстерских решений,
Добавил музыку для код –
Никто не видит отклонений
От Глинки... Трудная тропа...
«Спартак»... Финал... В ажиотаже
И не расходится толпа.
Арам Хачатурян... Он даже
Внезапно выделил меня:
-- Вы! Напишите – я отвечу.
Визитка... –
Честно, не темня
Скажу: хотела бы на встречу
Прийти с великим – это честь,
Да отчего-то застеснялась...
-- Визитка-то Арама есть?
-- Да, поначалу оставалась,
Да затерялась...
-- Почему
Все ж не пошла к нему?
-- Не знаю...
Сама поныне не пойму.
Вот – только в грусти вспоминаю... –
Еще – таганский «Пугачев»,
А в нем – высоцкий впечатлили.
Такой восторг, что нету слов!
Орлова в Моссовете! Жили
Еще великие тогда –
И мы к ним в гости приходили...
Невозвратимые года!
Сердца звенели и бурлили...