Оставлен стоять «на износ» для ветров и дождей,
Фундамент разрушен, как в ранах ослабшие ноги,
Осевший и жалок, для мимо спешащих людей.
Изодрана крыша, в кусках водосточные трубы,
В карнизах из трещин проросшая зелень видна,
Фронтоны в разломах, как старца изранены губы,
Следы от известки, как снова ж, – его седина.
Обрушены стены, как вид поистершей одежды,
На окнах осколки, как немощность глаз старика,
А в них – муть тумана, на радость нет даже надежды,
Сознанье одно, что еще не закрыты пока.
Заброшенный дом, словно старец, застыл у дороги,
Стоит словно в думах, что жизнь на земле коротка,
Как быстро промчалась она средь забот и тревоги,
Теперь вот – совсем бесполезен, – удел старика.
А рядом взметнулись «высотки», почти «небоскребы»
Как юность на смену тому, кто свое отслужил,
Красуются гордо, но он без претензий и злобы, –
Ведь в прошлом он первый начало здесь всем заложил.
Теперь его участь одна, без других вариантов –
На слом и на свалку, а в сути своей, в никуда,
Нет места таким в новом мире для денег и франтов,
Другие теперь в этой жизни дома, города.
Заброшенный дом, словно старец, застыл у дороги,
Жизнь мимо спешит без внимания к факту тому;
Напрасно безучастны к старому люди, как боги, –
У времени нет от старения льгот никому…
