Ей изгиб хитрецов незнаком.
Обещали сладости рая.
Ну, а явь — крутым кипятком.
Подгоняли ее, как лошадь.
Зубы скалящие жулье.
Постоянно травили ложью,
Пригибали к земле ее.
Ах, всего она натерпелась.
Жизнь как сажа, а вовсе не мед.
Ей красивой так быть хотелось,
Но ушел белый тот теплоход.
И не дарят цветы ей в усладу,
Про нее не поют романс.
Ходит бедная, как по канату,
На арене презренных глаз.
Кто она, о ком речь веду я,
Не узнали? Это любовь!
Так она и живет бедуя,
Средь расчетов дубленых голов.
