Мир, замыкаясь, стал сугубо личным,
Бесцветно серым, словно в новостях.
И всё сложилось как-то поперёк,
Наперекор тенденциям столичным,
И вкривь, и вкось, и наперекосяк.
И длится вереница скучных дел.
Разлука к бесконечности стремится.
Ни гордости не хватит, ни стыда.
Но для всего находится предел.
И в память замурованные лица
Уходят вместе с нею без следа.
И вот она, торжественно чиста,
Таращится в распахнутое небо,
Распаханное прахом стюардесс.
И небо цвета чистого листа –
Механик душ, торговец ширпотребом –
Блестит и вызывает интерес
Как в первом классе новенький букварь,
В нём были только благостные лица –
Заряженная святостью праща.
Но бог вдыхает жизнь в любую тварь,
И твари этой воздухом давиться
До самого последнего «прощай».
