Последний месяц Февраля.
Нет чувств. Нет слов.
Остался только ветер. Он волосы уносит за собой.
И даже эти подлые отростки
Уходят. Снова одинок.
Голоса на улице срываются на крики и разрезают идиллию темноты в небольшой комнате. Слышны быстрые шаги. Кто-то пробегает мимо окна по мокрому асфальту. Сиплое дыхание, вскрик, все смолкает.
Вокруг летают его комары. Февраль достает сигарету и не прикуривает, просто держит ее в зубах. Он сидит на стуле совсем рядом со стеной, лицом к стене. Больше в комнате никого нет. Ночь давно накрыла город. Три часа до света. Тишину нарушает только писк комаров. Пойманные в бетонный склеп они отчаянно ищут пищи для последнего пира. Седые обрывки обоев едва различимы на стене. Сигарета прилипла к губам и неприятно растягивает кожу. Все решено. Загорается спичка и воздух устремляется сквозь огонь в спрессованный табак. Первая струйка дыма беззвучно летит к стене и расползается по ней как гриб ядерного взрыва.
Проходит время, пока глаза смиряются с тем, что стало светлее. Пусть даже совсем немного. Запах сырости втекает в комнату, когда окно уже открыто. Дверь захлопывается за Февралем, и он спускается вниз по лестнице. На улице всё ещё спит, но времени прошло достаточно. Трамвайная остановка не очень далеко. Нужно только пройти несколько дворов. В каждом прячутся отблески светлеющего неба. Пустая бутылка вдруг бросается под ноги и довольная, звеня, откатывается в траву. Вот уже пути. На них сидит силуэт в черном пальто. Когда Февраль подходит ближе, тот встает. Пальто с одной стороны сильно обгорело, воротник поднят, короткая стрижка, только с одной стороны у виска длинный локон неуклюже-прямо падает вниз. Это он…
Человек, рассекая кедами лужи, бежит мимо сгорбленных домов утонувших в темноте. Он знает то, что должен знать не только он. Совсем не много времени осталось, но успеть не трудно. Листья деревьев бьются о ладони. Осталось только обогнуть дом. Вдруг чей-то голос окликает его. Судороги пробегают по телу. Он знает его. Он все знает. Поздно. Человек кричит, пробегает еще немного, запинается и, вскрикивая, падает. В уходящем сознании проскальзывает, словно тень, обгоревшее пальто.
Это Андрей. Он достал свои супер легкие сигареты и вертит пачку в руках.
- Представляешь – пальто обгорело! Вот черт, новое со…
- Заткнись, ты знаешь, зачем я пришел! – Февраль стоит под невысоким деревом, но так что лица совсем невидно под листвой.
- Конечно знаю, придурок, иначе не стоял бы здесь.
-Так чего ты ждешь? Я тороплюсь.
- Торопишься! Куда? – Андрей разражается хлипающим хохотом. – Ты сам то понял чего - ты хочешь? Февраль, что за дурацкое имя.
- Ты будешь делать? Или я ухожу!
- Нет, - он снова хихикает, - тебе уже никуда от себя не уйти. Только туда. Хе. Куда уходят месяцы. Давай поговорим, мой юный враг. Посмотри, эти рельса. Если совсем не думать, то они уходят очень далеко – в другие страны, другие миры и даже туда, куда ты так стремишься.
- Я не дождался ответа…
- Я убил твой ответ. Точнее он даже сам умер – не вынес собственной тяжести. Ха.
Февраль смотрит в листву и чувствует лицом, как поднимается ветер.
- Зачем ты сделал это?
- Почему? Зачем? Когда? Как? С кем? Где? Может быть тебе не понадобился бы ответ если бы ты не задавал вопросов. Он обречен был умереть, но умереть из-за тебя. Это ты его позвал…
- Я не звал!
- Он же ответ. Он знал все сам. – Андрей перестает вертеть пачку и достает сигарету, прикуривает ее от зажигалки с бензином. – Ты не должен думать, ты – гребаный Февраль! Все что от тебя требовалось это уйти перед апрелем. А теперь…
- Я пришел, значит - я решил.
- Ха! Ты ничего не можешь решить! Все и так заранее только так! Что тебе это дало?
- Ты сам задаешь вопросы!
- Мне можно – я убиваю ответы.
- Хотел узнать зачем я Февраль.
Ветер набирает полную грудь и освобождает её на деревья, траву, двух стоящих у трамвайных путей. Он почти вырывает все из земли. Поднимается пыль, бычки, всякий мусор, все это стремительно уносится куда-то в белеющую тьму. Пальто развивается. Сигарету вырывает из пальцев Андрея. Он достает нож и ослепительным ударом вонзает его в живот Февраля. Затем, размыкая ребра, ведет его к уровню сердца и меняет угол наклона, так что смерть неизбежна. Ветер выплёвывает плотные потоки дождя. Становится сыро. Февраль оседает в лужу крови и воды. Медленно, но неосознанно. Мимо проезжает первый трамвай. Что-то темное цепляется за колесо и, наматываясь на него, ускользает в неизбежность вдоль рельс.
Андрей стоит, опустив нож. По железу струится кровь. Из кустов выходит черное пятно, отдаленно напоминающее человека. Снова становится темнее.
- Опять Февраль… Сколько можно… Ты спросил?
- Да, - Андрей выкидывает промокшую пачку. Долго молчит. Убирает нож под промокшее и обгоревшее пальто. – Он придет.
12.07.06
ролл
