подарков пронесенных тобой сквозь фильтр пространственного времени и понимаешь, что все они есть ноты звучащего чувствами сердца. Только они наделены правом пересекать сию пучину, растворяющую почти все остальное без остатка. Все они любимые с тобой. Золотыми бабочками порхают вокруг тебя, и в душе твоей свет теплый трепещет жизнью, от миллионов бликов слетающих с их крыльев. В этом и состоит твоя истинная алхимия. Такова еще одна ипостась драгоценного метала. Высшая, летучая его ипостась. Она то и поступает в твое распоряжение, как только ты совершаешь открытие, из чего на самом деле ты состоишь в обнаженной сути своей. Тебя слепит это сияние. Не в том дело, что ты некий чрезвычайно преуспевший в чувствованиях человек. Дело в том, что ты впервые видишь сияние сути своей жизни в чистом виде, отфильтрованное от наносного и тленного и безвозвратно проходящего мимо святилища чувств. С чем это можно сравнить? Ах, ну вот же! Из твоего скромного опыта. Помнишь, как тебе открылось умножение золота березы в апофеозе твоего чувства к женщине. Также ты жмурился оберегая зрительные нервы. Также был сказочно богат и щедр. Будем считать, что сейчас у тебя апофеоз чувства к себе. Звучит странно. И власти это не приветствуют, хотя и не жгут в костре своей тоталитарной монополии библию, где утверждается, что это начало твоего существования в любви. Наконец ты пришел в начало и любишь себя. Не свое разноцветное и пестрое и противоречивое эго, а себя сущего. И это действительно так. Ты в очередном своем начале осознания. Какие бы подтексты кто в этом не усматривал. В твоем вдохновенном интиме тебе мало до чьих мнений есть дело…
Сейчас ты видишь предметом своего осознания не березу, внешний объект, попавший в поле твоего распахнутого женщиной взора. Сейчас ты созерцаешь себя. Так уютно забрался в грот у самого своего истока и смотришь танец бабочек над своим началом. И открыли это твое видение твои давние, искренние желания материализовать субстанцию любви. Поверь что только они. Не слепо, как водится, уверуй, а у чувств спроси о вере своей. Тут и возникнет сразу верное знание из веры. Разумеется они все при тебе, желания твои. И прошлыми или прошедшими совсем они не стали. Не того накала чувства от тебя тогда отлетали, когда ты небытие полное гнал из себя почти усопшего, когда производил эти свои концептуальные желания. Вон и они, первенцы твои, пропорхнули зеленовато- красноватыми мотыльками. Смотри еще чуть внимательнее, пожалуйста. Их можно классифицировать в этой искрящейся энтомологии. И даже нужно. Как думаешь, зря Набоков жизнь посвятил этой науке вокруг бабочек в материи воплощенных? Учился, гений, распознанию их теней отбрасываемых в сумрачный мир. И научился таки их отражения из мира света описывать для нас ищущих...
…Присутствует твое мышление в гроте, куда проникло по нити жажды открытий и мало что понимает. Ты же уже видел такое не раз. И свет, и гармонию и золото флуктурирующее в пространстве. Но видел где? В мире, который считал внешним. И вот ты видишь то же самое. И где же? Там где мечтал найти свою уникальную индивидуальность, отличность свою. Осознающее твое Я сбито с толку абсолютно. Получается, что никакого Я как некой отдельности нет, не существует? А что же тогда ищет, вопрошает, болит иногда и почти всегда бежит куда-то в неустанном поиске? Что при этом перемещается и наблюдает? Начинает возникать беспокойство сознания, не имеющего повода ответить себе не то что утвердительно, вообще никак не могущего себе ответить. Если бы не поле изысканной радости, где произошел этот стопор, уже началась бы тотальная паника рассудка. Зрения озирающего слишком яркий для него свет становится явно недостаточно для добывания информации ответов. Однако ты знаешь, что в пучине этого света есть ответ на твои заданные вопросы. Впрочем, и на не заданные пока вопросы, тоже есть истинные ответы. Зрение уступает свою миссию видению…
На этот раз исходишь ты из своего проникновения в себя без ответа. Случилась, пожалуй, твоя экскурсия в себя. Не более того. Очаровавшая тебя, манящая недосказанностью экскурсия. И в ней, конечно, ты ничего не познаешь. Обозришь , и испаришься в привычное состояние невменяемой отстраненности от себя сущего. Только когда ты начнешь жить в себе, когда грот тот станет для тебя местом периодических напряженных размышлений и вдохновенных чувствований штурмующих форты осознания, когда из-под мыслительного утомления выпорхнет легчайшее душевное прозрение, тогда и увидишь ты ясно, что же действительно определяет тебя в сквозняке мирозданья. Очерчивает и обозначает как единицу, имеющую свою волю существовать и расти в нем, сотрудничая и соприкасаясь со слоями трепетной энергии, связующей фундамент жизни и любви, пронизывающей все действующее в мире который тебе выпало огромное счастье посетить и приукрасить . Постигнешь ты тогда Хрустальный полый шар с прозрачными стенками, в объеме которого живут тобой рожденные бабочки любви. Живут компактно, и не разлетаясь в никуда, все без исключения их отражения. Отражающиеся, в свою очередь, совсем Бог весть куда и в каком виде. Инфразвук твоего поиска познания естественно определит этот безупречно правильный, призрачно-прозрачный шар вокруг тебя. Шар твоего микрокосма, внутри которого живет фауна тобою порожденных чувств. И в центре которого взвешено посредством внутренней гравитации твое искомое Я. Подвешено как точка на этой гравитации солнечных бликов. Так вот почему тебе когда-то, до твоих сработавших клятв, было так тесно и холодно, вот почему было подчас так сложно дышать. Просто хрусталь почти облегал твое тело и ненормальностью холода и тесноты сигнализировал о том, что что-то не так как должно быть. Напоминал, что ты воплощен в ипостаси мастера стеклодува, на дыхании которого шар имеет должность возрастать в объеме. Звал тебя обратить торопливый от узости пределов пульс в дыхание сердечное. И на дыхании том из семени и задумки превратиться в собеседника Солнца на поверхности земной. Ведь солнце это тоже огромный шар, свечение внутреннего золота любви которого дает миллиардам окрестных километров шанс на любовь. Ведь это непорядок большой и скука и конец, когда собеседование любовью греющего света из жизни исчезает. И не вырастает из него в положенный предел времени личной эволюции родственное общение , когда взрослеешь, когда наступает пресыщение уроками любовной грамоты вечно транслируемыми небесным светилом, когда образование твое завершается и наступает фаза реализации раздаривания аккумулированного и постигнутого. Когда солнце не горит для тебя лично, объективно сияя мегаваттами любви, существует лишь мрак пустоты. Вероятно, тогда исчезает твоя жизнь, осыпается как песок сквозь пальцы. Или переходит на попечение окружающих образований, умеющих хоть сколько-нибудь аккумулировать солнечную благодать. Что ,наверное, жизнью в полном смысле не назовешь, и паразитизмом называть не хочется, дабы слог не сбивать . Напоминало же тебе уже не однажды леденящее душу хрустальное прикосновение смерти, что ты собственно и есть совокупность этих произведенных тобой бликов любви. И лишь ими можешь отлучить от души давлеющий и облегающий холод пустоты и неуправляемого небытия. Ужасом гнало тебя от окоченения, когда все ключики чувств из рук выпадают и вскрывать каменные двери пустоты становится решительно и безвозвратно нечем и некому…
Только осознай и возрадуйся, какой путь тобой пройден! Давно ли ты впускал в себя иссохшего вибрацию призыва ДА! обращенного к небу. И вот, оказывается, на том месте, в той точке греющейся на солнце как пресмыкающееся, куда прошмыгнуло когда-то в начале твоего пути едва уловимое вдохновение, возник целый мир. Мир Солнечный, сосуществующий с миром подсолнечным и не потребляющим его прямолинейно просто по принципу фотосинтеза, но дополняющий и продлевающий великое свечение центра. Заслуга твоя в этом крохотная. Лишь сделан выбор, лишь открыто сердце, лишь храним и охраняем в нем свет туда немедленно хлынувший. Почти автоматическое исполнение формулы любви некогда выписанной тобою в заточении. Почти неправдоподобное образование на месте пустоши никак не проявленного тебя. Все именно так, как ты для себя определял- искреннее принятие импульса и его сбережение на время первичного перезапуска перпетум мобиле твоей души. Не учел ты только этого последующего автоматизма и отсутствия напряжения с твоей стороны для обеспечения функции вечного двигателя. И счастье что не учел. Ты мог столкнуть себя с пути истинного напряжением, вытекающим из постулата, что душа обязана трудиться, и ты должен напрягаться труд этот выдумывая и обеспечивая. И не обязана- это природа ее такая, бесконечно расширяться, и не трудиться - просто жить в верно заданной тональности, и открываться искренне среде в которую тебя тональность та помещает.
И вот теперь тебе, как ищущей сверх идее, есть куда путешествовать с поклажей пыльцы своих идейных чаяний. Очаровательно приятно путешествовать. Помня, что идешь ты воссоединить свою разъединенную и растопыренную лишь в режим приема лучей от космически далекого светила спираль ДНК. Путешествовать к точке буквы Я открытой и жаждущей воссоединения. Ты не находишь ее сиротливо и смиренно лежащую на поверхности планеты, как находил ее когда-то. Находил и морщился, от дисгармонии, сиюминутные методы ее устранения ища и не находя. Теперь ты пробираешься к своей заглавной букве по золотому шуршанию и не сразу при этом её отыскиваешь. Ну не чудо ли это?..
Так тебе вдохновенно легко в пути, так ты смел, что даже предел, положенный святым писанием, утверждающим невозможность влить новое вино в старые меха, готов ты без колебаний преступить. Созерцая реальность ты не находишь в ней ни мехов ни вина, ни процесса разлива его по емкостям, ни руки единовластно заведующей разливом и мерой его. Наблюдаешь тотальное единство субстанции и не находишь куда в этом великолепии отнести писанный постфактум образ невозможности чего либо или недоступности или сокрытости от любящего и ищущего любви сердца, и воли служащей работе светящегося сердца. И от того смелость твоя приобретает качество безграничности. У тебя масса подтверждений почему тебе можно быть смелым. И сердце твоё поёт от этой отваги…
В процессе тебе открывается знание относительно точки буквы Я...тебе чувствуется... она поставлена, в общем, не более чем для связки светопредставления. Ну и еще конечно для способности принять идею и повод материализации света в наземное зодчество. С ней тоже очень мудро все обустроено. Она не просто гвоздь на котором готовый храм чужого замысла зиждется. Точка наделена волей самостоятельно строить храм, по образу и подобию огромного, непостижимо огромного зодчества. Без точки Все обойдется почти без ущерба. А вот точка без всепронизывающего Всего наверняка обречена не развиться зачахнуть и отмереть в конечном своем итоге.
Вдруг стало тебе понятно, отчего лопнули очень громадно звучащие романтические проекты. Всего-навсего они не были подтверждены в полной мере вот этим вот золотом реальных бабочек наполняющих сферу самости или самостей их устроителей или апологетов. И тебе же стало ясно как день, что твой романтический, не помпезный а, напротив, очень крохотный проект имеет материал для материализации поэзии. Всего в мире понапутано, понапридумано, узаконено людским усердием горы всяческих догм. А ты стоишь у этой святой простоты и недоумеваешь, как она совершена и закончена одним единственным мазком. Если у тебя есть это летучее золото- ты несметно состоятелен и продуктивно созидателен, если есть много чего другого но не его - гол как сокол и зависим в своем творении от лавины обстоятельств и условий, от периферии своего обладания. Ну, начинаешь соображать, что же ты сейчас увидел? Правильно ! Свой скипетр силы, как ты определил для себя этот свой скарб, отправляясь в путь за ним, вверяя себя попутному ветру свободы. Вообще-то нет зафиксированного названия увиденному тобою. Все это чрезвычайно интимно и сугубо личностно. Это никак не называется, это чувствуется, и название этому четко читается разве что в особом блеске глаз чувствующего рядом человека . Сейчас для тебя есть лишь безымянное, волшебное зеркало субстанции, в котором возможно увидеть определенное, обязательно личное, высокое и чистое чаяние. И ничего более. Только равно высокое и чистое чаяние. Исключительно оно определяет твой силуэт в этом мерцающем, призрачном но ощутимо реальном зерцале. Ни чужое поручительство, ни чужой путь не приведут к волшебству отражения, и уж тем более не введут в зазеркалье. Все это торговые враки, бахвальство заблудших или эгоистов торгующих, уводящие от жизненно необходимой степени самодостаточности щедро отмерянной каждому при появлении на свет божий. Той священной самодостаточности, которая, только которая, и производит искры чувств-бабочек, населяющих и наполняющих твой микрокосм. Просто ты перемещаешься по миру во плоти ли или бесплотно, чувства свои посыльными направляя в дальние веси куда тело доставить невозможно, и от соприкосновения с родными тебе токами окутываешься ореолом этих самых искр, своей сферой обитания. Именно она сейчас отражается в мембране, за которой плещется основополагающая субстанция. Именно она свидетельствует при вашей встрече что ты свой. Из нее рожденный, и идею ее и закон беспримерного свечения сохранивший в сердце своем. Чувствуешь, как волны этого бескрайнего моря золота накатывают на тебя теплым дыханием сквозь мембрану разделяющую мир абсолютного света с миром свето-теней, с миром пульсирующей в коллективной подсознательности иллюзорности? Это действительно похоже на погружение в прибой. В ритме накатов волн исполняется как бы пограничное ознакомление с однородной пучиной распростертой за горизонт твоего взгляда и воображения. Чувствуешь, что ты ничего подобного не чувствовал никогда? Тебе приходиться констатировать это в очередной раз, в очередной фазе твоего роста. Самые утонченные твои неги и экстазы не в состоянии сопоставиться с тем, что ты сейчас ощущаешь всей сферой своей души. Так невозможно сопоставить искры с огнем, не смотря на совершенно идентичную природу их сути. Так невозможно сопоставить алхимию с ремеслом ювелира, объявив и то и это работой с металлом. Чувствуешь, что отдельные чувства уже теряют свою отдельную актуальность, растворяясь в неизъяснимое состояние с каждым накатом волны достигающей тебя из золотого портала. Чувствуешь, как все чувства уплотняются в объединяющее и вмещающее их состояние счастья…