спектрально почти адекватный солнцу. Вот цель и смысл учреждения золотого мерила- много-много солнышек искрами любви и жизнеобилия зажженных на поверхности планеты. Уверяю тебя, с этого все и начиналось, и цену оно от того обрело уникально высокую , и мерилом стало потому же. Печально, цену его сути определяли одни, а драки и войны за популярный и бесспорный эквивалент затеяли совсем другие, не зрящие тайны этого начинания и в принципе люди застывшие в своей слепой, исполнительной гордости. Вернемся к сути. Ценность золота не в потребительской покупательной способности, а в цветосмешении источаемого света. Глупости и наив? Хочешь, я покажу тебе злодея и вампира, существо беспомощное и калечно неустойчивое на культе своих страхов и злоб, в сетях мелких фобий, но располагающего тонной золота? Не хочешь,...сам видел. Вот. Дальше смею предположить, что золото не активно как материя и от того гипер активно как суть. Оно лучезарно лишь при очень определенных условиях. Оно спит без любви. Золото нужно рождать усердием алхимика или пробуждать. Его летаргические трупики, заботливо перетаскиваемые людьми по миру, не исцеляют даже от банальной хромоты сути. Золото не напрасно практически бессмертно. Оно ждет. Терпеливо и вежливо хранит свою целостность, обжигая не со зла всех не верно на него покусившихся.
Очень тебе хочется посеять такое вот предположение. Почему бы и нет? Ты ведь никого не вытесняешь. Достаточно мало фантазеров и океан для расселения фантазий совсем почти не занят, а впрочем, он же и бездонен по сути своей. Поди, узнай, что из предположения такого чудесное вырастет по прошествии времени. Подобные семена лучше иметь на лугу твоей жизни. Кто достоверно знает, что способна взлелеять атмосфера нашей планетки и чего она ждет от нас, обитателей её…
Алхимики добывали свет! Их, конечно, нужно было сжигать на вандально коптящих кострах, чтобы они не успели возобновить светооборот. Ведь управы на них в виде состязательности идей –просто не существовало. Они были вне конкуренции от того, что были несравненно ближе остальных к истине. Продуктивность их идеи не этично даже сравнивать с финансовым оборотом. Спроси- зачем тебе поведана эта тайна? Конечно же, затем чтобы действовать! Дерзать! Когда знаешь, любое твое действие превращается в дерзновение. Добывать свет это вызов. Это вызов себе привыкшему греться у не своего огня. Господи, до чего все заблужено! Норма это дерзость , а прозябание претендует на нормальность, и пребывает с нами как норма. Помоги ради всего святого выпутаться, избавь от закона лукавого ... Ну что ж ты просишь, растеряша. Опять не знамо кому адресуешь мольбы свои о избавлении и совсем не адресуешь их себе. Располагая всем на свете, опять ускользаешь из себя в потусторонних от тебя самого причитаниях, спаси и сохрани, наставь и обереги. Адресат твоих молений ждет тебя веками бесконечными в сердце твоем. Он там потому, что он это ты, им созданный и ведомый бережно по жизни твоей. Ты его надежда на торжество замысла любви. Если воскликнешь сердечной песней что ты готов работать с золотым светом то сразу получишь на то высочайшее позволение. Если молчишь, то будет пусто и сумрачно. Просто будет быт. Если иные крики затеешь, то будет суетно и зло и раболепно. Все устроено просто до невероятности. Твои возгласы и есть ключики, вскрывающие пространства которые ты выбрал для своего существования.
Уже давно ты тайно ждешь прозрений, присматриваешься к исходам через обряды. И не находишь в обозримых обрядах и культах эффективно приводящих тебя к себе самому. Молчаливо ждешь, свидетельствуешь и робко и не систематически будишь голос сердца. Не исполняешь самый действенный из мыслимых обрядов. Не долбишь каждодневно и неустанно панцирь на хранилище бесконечного света, который Бог отечески поместил в тебе. В представлении твоей этнической культуры тот Бог, которого нет практического смысла распинать на кресте. Ведь он тот, который всюду, Любовь которого материей гвоздей не обуздать, не прервать, не поколебать невозможно и тщетно пытаться даже. А ты вовсе и не будишь свой глас любви. Покайся что это так! Чуть-чуть ищешь, перебирая разные ситуации и контексты, погружая в них свое однополое и однополюсное, половинчатое существование, а в основном ждешь, когда нечто вне тебя совпадет тембрами с твоим глубинным кладезем несметного . Умиляешься потом этим слиянием воссоединенной благодати пронизывающем тебя как сознающего организатора, расположенного всегда где-то внутри процесса, объем которого всегда превосходит твое осознание. Все это поистине мило. Но где же во всем этом целый ты. То ты горсть, в которую стучаться щекотанием капли дождя, то губы встретившие поцелуй, то хрусталики глаз, на которые опирается связующая радуга чувств с повстречавшимся родным твоему сердцу существом или явлением. Более родным ему, твоему кладезю сердечному, чем ты сам, не имеющий в него беспрепятственного доступ и активного собеседования с ним. Когда же ты бываешь и горстью и дождем и лаской их встречи? Странно, что ты, при всех претензиях на рациональность не ставил перед собой задачу иметь такую законченную ситуацию. Ей богу, живешь дремучее и не осмысленнее чем самоопыляющиеся бобовые. Живешь в одном режиме души на распашку. И только твой ангел хранит тебя от вероломных и сокрушительных ударов в твою не зарубцованную пуповину. Их вероятность высока. И становиться все выше в среднестатистическом выражении количества заживо отмерших единиц социума, отмирающих в агонии поиска вероломства. Им, конечно, можно жертвенно раздать себя не робща и не оберегая бесценного. Но что при этом раздается, и что и кем приобретается? Ничего! Ведь у тебя ничего нет, кроме бесценного дара открывать душу, дышать ею. Но это не съедобно. И единицам этим ничего от тебя не нужно кроме поддержания инерции рефлекса пережевывания, употреблением самого грубого из чего ты состоишь. У тебя есть лишь дар в бренной оболочке, и возможность создать вольтову дугу с абстрактным и случайным объектом. Образ вплетая, можно сказать, что ты ходишь на одной ноге и ищешь у кого или чего имеется другая, чтобы обнявшись с ним порезвиться как подобает. И в радуге реализации твоего дара действительно возникает истинное изобилие любви, когда все оказавшиеся в радиусе взрыва забывают о своих мелких, топорных, конкретных ожиданиях которые выбрали воплотить посредством тебя. Но это лотерея, и чудеса приходят не по расписанию. Такая же лотерея, как направление ветра в индустриальном пространстве в период опыления нежных цветов.Графики работы многочисленных предприятий почти всегда коммерческая тайна.
Да, конечно, в мире ничего случайного не бывает, и подобное притягивает подобное. Но это все сказано про мир рафинированный, изначально задуманный творцом. Сегодняшнее твое обиталище на макро уровне так искривлено задумками не созидательными но потребительскими и деструктивными, что эффективность размахивания розовым бутоном в ожидании бабочки призрачно мала. Она есть, и верно будет всегда, надежда твоя, не верь, что миру людей будет позволено преступить рубикон соотношения энергий в мире и безвозвратно погрузиться в серую пучину кали-юги. Это глубоко самонадеянное человечье и ложное представление о истиной иерархии вещей в порядке мироздания. На это сусло человеческое лавина внешней энергии затрачена. И оно имеет обязательство, данное высочайшему суду творца, состояться при любых перепетиях в процессе развития и вырасти в целостный организм любви и света. При том, что есть помпезное и не истинное мнение о саморазвивающейся автономии эволюции человечества. Из этого всего брожения обязательно будет выстояно вино с несказанным букетом. Обязательно существует замысел, который сегодня сложно разглядеть под толщей пены дней бу. Этих бу-бу-будней которые тянуться почти непрерывной вереницей и бубнят, порой заглушая мелодию рассвета. Ну да, объективно возникла масса модных модификаций потребления бутона не в виде концепции любви, а по фрагментам оболочек и органических панцирей, где она размещена для умножения и процветания. Возникла масса насекомых и бактерий которые запросто уплетают отдельные лепестки, не обращая никакого внимания на их цвет и аромат предназначенный не для желудка. Что с того? Возникло это не сейчас и не персонально по твою душу. Это слепое материальное копошение идейных бактерий обозримо всегда пребывало параллельно и сопредельно с высокохудожественным созиданием. Всегда свои низменные и банальные мотивации искало как удовлетворить попроще и понахрапистей. Всегда совершало поползновения за границы параллельности движимое рефлексом утоления голода. Всегда, прорвавшись, начинало жевать пока не начинало захлебываться в густеющей тьме. Потом начинало боготворить не дожеванное, моля его вернуть свет, потом опять хулить полагая что уже умеет светить само , затем опять канонизировать. Не ты стронул этот антагонистический маятник с места не тебе и останавливать. Чувствуешь, ведь это тебя не минула чаша познания добра и зла, света и тьмы. Чаша, которая является первым шагом к увлечению борьбой не радикальным методом все гармонизирующего воссияния твоего личного, крохотного солнышка, а не продуктивным ввязыванием в кулачно-интелектуальный рукопашный бой. Не сползай навсегда, ради света, в это грехопадение не полного однобокого познания мироустройства. Скользни по краешку, сделай выводы и улетай светить без захребетного, неизбывного страха быть погребенным до срока под толщей топи. Просто помни, что хаос всегда есть и всегда готов все захлестнуть и перемолоть. Хаос готов не медля поглотить тебя, замершего в развитии или почивающего на лаврах. И не он злой такой, а ты не имеешь права сворачивать не тобой в тебе зажженное, и пресекать бесконечный путь, по которому ведет тебя зов сердца, который обеспечен безпроблемностью дыхания и пульса. Продолжение того пути, который всегда вновь открывается с отдавшихся вершин, ты не имеешь права оборвать погрязнув в драке, приняв ее устав и правила. Это единственно бесспорный Закон, сияющий из необозримо далекого источника, который распылился в нижнеастральной атмосфере земли на путаницу обычаев, законов, кодексов, подзаконных актов, инструкций, фобий и заразительных шизофрений ячеечного типа. Благо, что распылился не до неузнаваемости. Чувствуй этот закон, соблюдай и иди на его зов в бесконечное «прекрасно»…
Пока у тебя куда более локальная желательная задача. Тебе желается вывести сорт роз, которые не сохнут в режиме ожидания того, что всегда есть, и не торчат постоянно уязвимые на чуждой пограничной плоскости, над которой со свистом проносится кувалда маятника волновой деструкции. Роза с непрерывной и бесконечной в поле обозримого времени вегетацией, и безусловной неуязвимостью от ее не целевых употреблений- примерно такая цель тобою осознаваемой эволюции. И не стенай что это невозможно или не реально. У тебя есть желание! Желание творить в просторе, который не только никем не занят, который всегда ждет актов творения. Сию минуту есть только холст чистого неба и кисть и краски твоих чувств. Приступай рисовать. Эти замыслы за гранью решетки потребительских дозволенностей. И если ты их не будешь живописать, оправданий и ссылок на внешние помехи подобрать будет невозможно. Помехи явятся сразу, едва почуяв твою остановку. Еще раз оглянись. Никого и ничего вокруг. Только ты, небо бездонное и золотые лучики твоих чувств...