Уже который день подряд ты приходишь ко мне при свете луны. Я просыпаюсь с острой болью в сердце, понимая, что ты не со мной. Но ведь это моя вина, верно? Мне стоило бы быть смелее. Но что я могу поделать, если при твоем приближении меня бросает в дрожь? Если сердце начинает колотиться как бешаное? Я скрещиваю руки на груди, всеми возможными способами скрываю свое нечеловеческое волнение, чтобы только не показать свою слабость. Иногда веду себя с тобой грубо. Я мщу тебе, да, мщу! За что? За то, что ты сделала меня своей тенью, жалким рабом, тварью дрожащей; за то, что не даешь мне покоя, ни днем, ни ночью; за то, что ты, вовсе не красавица и практически неизвестный мне человек, заставляешь меня сходить с ума.
Смотри, я уже пишу письма в никуда! Я обращаюсь к тебе, прекрасно зная, что никогда не услышишь этих моих диких криков. Да, это же твоя фраза: «Кричи, никому нет дела, никто тебе не поможет». У тебя гениальная интуиция! Так точно описать мое теперешнее состояние...
Начался еще один серый день. Курю, остановившись возле угла пятиэтажки. Мне бы стоило бросить это глупое занятие. Мое сердце не из самых крепких, потому такие бессмысленные действия обязательно скажутся в будущем.
Десятиминутный путь до школы. В наушниках бьется транс, завывают грибные звуки. Ветер пробегает по волосам. На встречу идут сомнамбулы-прохожие, бросая на меня пустые взгляды. Их бессмысленные лица напоминают мне о том, что все таки это игра. Все игра. И не стоит так париться.
У меня есть миссия поважнее, чем боготворить дуру в керзах. Мне надо проснуться. Как? Поможет ли мне медитация? Я не вижу никакой связи медитации и просыпания. Но более умные люди утверждают, что это – хороший способ.
Я прекрасно помню тот день, когда мир перевернулся с ног на голову, когда чувства стали бессмысленной глупостью, которой можно управлять. До меня дошло, что жизнь – это игра, глупая игра эго. С тех про я ударилась в буддизм. Я верю в Будду. Но не так, как христиане верят в своего Христа. Они думают, что Иисус на самом деле был на Земле, будто он сын бога, пришедший спасти грешных людишек. Какая глупость! Мне совершенно без разницы, жил ли на свете когда-либо Гаутама Будда. Я верю в его учение, я знаю – это правда, я чувствую это собственной шкурой. Я ощущаю его. Он здесь, среди веток деревьев, между плитками асфальта, с сером небе, на моих ладонях, на крышах стрых домов, в желтых окнах, под лестницами подъездов, он везде!
Открываю пластмассовую дверь, захожу в помещение. По коридорам снует космическое количество человечков в бордовых пиджаках. Они смеются, говорят, ссорятся, прикалываются друг с друга. Каждый из них живет своей жизнью, каждый является центром вселенной. Они отличаются друг от друга ровно настолько, насколько отличается один лист дерева от другого.
Поднимаясь по лестнице глазею в разные стороны, пытаясь увидеть тебя. Мне в голову иногда приходит бредовая мысль – глянуть в твое расписание и пойти по пути, по которому предположительно пойдешь ты. Но мгновенно отгоняю эту глупость от себя, это kinderspiele, а я не ребенок.
В течение всего дня меня преследует твой фантом. Освобождаюсь от мыслей о тебе только в минуты концентрации на уроках или при разговоре с кем-нибудь. Но уроки невероятно скучны, и говорить я не особо люблю. С нетерпением жду последнего урока. Наконец-то увижу тебя!
Тяну дверь, с замирающим сердцем вхожу в кабинет. Сажусь на свою жалкую первую парту. Беспечно киваю тебе, вытаскиваю книги, сажусь, вытянув ноги и скрестив руки на груди (чтоб не дрожали). Обращаюсь к одногруппнице с какой-то глупостью, бросаю несколько фраз о бессмысленности математики, криво улыбаюсь на ответные слова. Начинаю смотреть в окно умно-философским взглядом, будто размышляя о смысле жизни и неизбежности страдания, хотя на самом деле ломаю голову, как подойти к тебе; с вниманием охотника ловлю момент, когда смогу заговорить с тобой, но каменный ступор мешает мне сделать хоть что-нибудь. В раздражении хватаю ручку, кручу ее, разбираю на части, мусолю, мусолю, будто это она виновата в моем несчастии, мщу ей за это. Улыбаюсь на кем-то брошенные фразы, ты стоишь совсем недалеко, сердце колотится как бешаное, ноги нервно дрыгаются (якобы в такт музыки). Исподтишка оглядываю тебя, напиваюсь твоего образа, чтобы на протяженни нескольких дней снова и снова вызывать в своем воображении твое лицо, голос, удивительно живые глаза, губы и этот жест, который мне нравится до безумия. Ты замечаешь мой взгляд, я с холодным видом отворачиваюсь, хотя знаю – мои глаза меня выдают. Наверняка догадываешься, что ты мне не безразлична, но не представляшь, насколько все серьезно. Я люблю тебя! Я никого так не любила, так сильно и так глупо.
Звенит предатель-звонок. В очередной раз я не делаю ничего, чтобы обратить на себя твое внимание. Проклинаю себя. Проклинаю тот день, когда ты впервые оказалась в моей жизни. Проклинаю учителей, которые засунули меня в одну группу с тобой.
Возвращаюсь домой с тягостным чувством собственной неполноценности и огромной радостью от любви. В моей душе взрываются эмоции, кипят мысли, беспредельничают фантазии. А надежда загорается новым огнем.
