Эта история не выдумана автором, мне рассказала ее женщина-инвалид. Она тронула меня своей вопиющей несправедливостью. Это не репортаж, а художественный рассказ, поэтому не стоит искать в тексте сравнений с теми, с кем вы знакомы.
Начну с самого начала.
Она присела рядом со мной на скамейку в парке и сказала:
- А я вас знаю, читала ваши статьи в газете. Хотите, расскажу одну историю? Думаю, она вас заинтересует, а если нет, то не обижусь, потому что она довольно неприятная с точки зрения воспитания и морали.
Пожилая женщина была настойчива, мне это не нравилось: хотелось просто наслаждаться теплым днем и ни о чем не думать. Я знала, что женщины в возрасте зачастую дают негативную информацию, а хотелось чего-то светлого и веселого. Опять жаловаться начнет на детей, на больничную кассу или просто на соседку по квартире. Как надоело! У меня самой полно проблем и чужие вызывают отторжение.
- Видите ли, я спешу. Через пару минут уйду.
- Поверьте, вас мой рассказ заинтересует. Мне пока некуда вас пригласить, но…может, зайдем к моей приятельнице, вы можете…, - и назвала мне адрес.
- Пожалуй. Хорошо, я приду.
- Буду признательна. Меня зовут Минной.
- Надежда, - представилась я.
Подруга Минны Женя встретила меня радушно и провела в комнату, где был накрыт сладкий стол.
- Я возмущена, - сказала Женя, - Почему те, кому по должности положено помогать пенсионерам, не хотят этого делать. Расскажи , Минна, все по порядку, хорошо? Не волнуйся, у тебя больное сердце. Рассказывай с юмором, будто говоришь о постороннем человеке.
- Так и сделаю, представьте, я в молодости писала стихи. Юмористические. Попробую объяснить внятно.
…. « Я приехала в Израиль из Тулы. Сначала мучила жуткая ностальгия, потом прошло. Съемные квартиры, будь они неладны, алчные и непорядочные хозяева. Трудно пожилому человеку оплачивать квартиру, но и с детьми жить тоже тяжко: разные мы, у всех свои причуды.
Это произошло со мной недавно. Некоторые квартирные хозяева умными стали, решили квартиры делить, чтобы больше денежек в карман положить. Может, это и хорошо для нас, старый человек, хоть и с трудом, но сможет оплатить небольшую квартирку, зато живет без соседей. В одну из таких квартир въехала я. Радовалась: теперь заживу! Последние деньги истратила, чтобы навести в своем жилище уют и красоту.
Нет, не удалось зажить красиво. Оказывается, жадина - хозяин разделил квартиру без разрешения мэрии: платить не хотел. Пришли судебные исполнители и выселили меня, можно сказать, на улицу, а вещички мои в подвал вынесли. Купила я хороший платяной шкафчик, так его почти разломали при выносе. Да и не только шкафчик, диванчик, многие вещи пострадали.
И началась черная полоса жизни. Дала чеки маклеру, как положено, потом отменила. Да-да, и маклерские выплатила полностью.
Повезло, нашла новое жилище, видно, Бог меня пожалел. Вдруг звонит маклер и сообщает мне, что подал на меня в суд. За что? Разве я виновата в том, что хозяин квартиры сделал незаконный шаг?
Вот тут и началось….Пришло мне письмо на иврите, и пошла с ним в Дом Оле, пусть соцработник прочитает его, моего иврита не достаточно. Прихожу и сразу к секретарю:
- Мне надо видеть соцработника, письмо важное надобно прочесть, - сообщила я.
- Она будет минут через 20. Ждите.
- Подожду, - говорю, - все равно мне необходимо узнать содержание. Может, вы поможете?
- Если я буду всем читать письма, работать некогда будет, - секретарша демонстративно уткнулась в компьютер.
Я уселась на топчан и стала ждать, поглядывая на часы. Сами знаете, что хуже ожидания ничего нет. Дверь в кабинет соцработника была полуоткрыта. И вдруг…я вижу, как из-под стола вылезает соцработник, полная, цветущая женщина лет 30. Как только она под ним поместилась и сидела столько времени! Отекли ноги, поди. Искренне пожалела несчастную.
- Здравствуйте. А я к вам, - говорю.
- Ну, и что надо? – дама даже не поздоровалась. Ее шляпка сдвинулась набекрень.
- Письмо прочтите, пожалуйста. Для меня это важно.
Соцработница недовольно повела выщипанными бровями и впилась глазами в бумагу.
- Ничего хорошего вам сообщить не могу, - строго сказала она,- на вас подали в суд, придется отвечать за ваши проступки.
- Не совершала я проступков, - и хотела рассказать ей, как влипла с квартирой, но она, перебив меня, резко сказала:
- Вопрос не мой. Я прочитала вам письмо, а дальше занимайтесь сами. Идите к депутату. Может, он поможет вам, - и соцработница отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
Оставив неприветливую служащую, поспешила к секретарю депутата. Очаровательная молодая девушка внешне разительно отличалась от хмурой полнушки – соцработницы. У меня появилась надежда на помощь.
- Меня зовут Минна Шейн, - сказала я, - мне хотелось бы переговорить с депутатом. Запишите меня к нему на прием, у меня серьезный вопрос.
Не успела секретарь мне ответить, в комнату влетела методист – громкоголосая, модно одетая и явно молодящаяся дама.
- Что вам нужно? – спросила она.
- Хочу записаться к депутату по серьезному вопросу.
- Отрываете занятого человека от дел, - закричала она весь коридор методист, - ходите со всякой ерундой. У вас дома работы нет?
- У меня вопрос трудно решаемый, потому я и пришла.
- Лена, - сказала дама секретарше,- Ты не повожай этих пенсионеров, уж больно они требовательные стали, наглеют. С любым пустяком, и к депутату.
- О чем вы хотите переговорить с депутатом? – спросила Лена.
- Напишите так: важное личное дело.
- Так не пойдет, - сказала секретарь, - Скажите мне, может, я сама дам вам ответ на вопрос, и не будем впутывать в дело депутата.
- Что вы! Речь пойдет о деле, которое находится в суде. Вопрос жилья. Мне нужен только депутат, запишите, - я говорила твердо и стояла на своем. Разве может простая секретарша помочь в таком деле? Посудите сами.
- Сегодня не могу, завтра придите, - ответила Лена.
Тут меня зло взяло. Я – инвалид, у меня проблемы с ногами, хожу с трудом, без тросточки не выхожу из дома. А тут снова надо идти.
- Да что это такое? Неужели так сложно написать мою короткую фамилию в вашей книге? Шейн – всего четыре буквы. Вы же видите, я – инвалид, и лишний раз придти…
- Не мешайте человеку работать, - перебила меня методист, - А то мы вас быстренько выставим отсюда. Инвалид, а орете, как здоровая. Возьмите номер телефона и позвоните завтра Лене, она вас запишет. Только в…, - и она назвала время, когда можно звонить.
Назавтра пыталась звонить, Боже, сколько «сикот» извела, телефон Лены был занят. Видимо, красавица усиленно работает. Махнула рукой, взяла свою помощницу-трость, и к Лене. Каково было мое удивление, когда я увидела, что телефон секретарши свободен, просто трубка снята с рычага.
- Что же вы, Лена, а я звоню, звоню, пришлось идти. Мне нелегко каждый день посещать вас.
Лена на минуту смутилась, потом взяла себя в руки и ответила:
- Случайно получилось, разговаривала с человеком, и…всяко бывает. У меня работы полно, вот и перепутала, не туда положила, но трубка лежит всего минуты две.
- Не оправдывайтесь, я уже минут пять за вами наблюдаю.
- Делать вам нечего, пенсионерам, ходите, права качаете, а мы, между прочим, для вас стараемся…для вас же, дела ваши решаем. Ни днем, ни ночью покоя нет, потому что в голове ваши проблемы, а вы тут…
Я не слушала, что она говорит, зачем? Ушла. К депутату так и не записалась. Шла и раздумывала обо всем. Почему меня так унизили? Много лет я работала директором школы в Туле, меня ценили. Уехали мои дети в Израиль, а за ними пришлось и мне покинут Тулу. Незаметно подобрались старость и болезни. Думала в еврейской стране больше порядка, больше уважения к пожилому человеку. Все-таки, евреи – люди восточные, а на востоке уважают старших».
- Что вы дальше будете делать? – спросила я.
- Буду ждать суда. Ходила к бесплатному адвокату, он посоветовал на маклера встречный иск не подавать. Уже после суда. Честно говоря, не знаю, что делать, всю жизнь знала, а тут растерялась, - улыбнулась Минна, но улыбка ее была грустной. Глаза были в слезах, она смущенно отвернулась: не хотела показывать свою слабость.
Женя и Минна проводили меня до автобуса. Они были рады, что я внимательно выслушала их. Две приятные, интеллектуальные немолодые женщины, которые видели в жизни и добро, и зло. А им хотелось немного заботы и уважения, и … больше ничего. Много ли надо пожилому человеку?
Только вряд ли соцработница, спрятавшаяся под стол от посетителей, нелюбезный методист и равнодушные секретарши откроют сердце навстречу страждущему пенсионеру. Но….пока они занимают свои должности и получают зарплату вовремя. За то, что якобы добросовестно делают свое дело. А если говорить казенным языком, они профессионально непригодны.
Душа у них не болит, а совесть не мучает. Нисколько. Это же не их матери, отцы, бабушки и дедушки, зачем себя напрягать? Им до старости еще, ох, как далеко!
Только Минна все еще не может смириться с вопиющим хамством, теряя свое здоровье и уважение к стране, в которой живет.
12 февраля 2008 Зинаида Маркина
