Когда мне исполнилось семнадцать, я считал, что любить девушку, это значит гулять с ней, держа её за руку.
Когда я пришёл с армии, в двадцать, мне казалось, что девушку любить, это целовать её руки и бережно гладить её шелковистые, желательно каштановые, волосы.
Незадолго до своей свадьбы, я понял, что любить женщину, это значит целовать её губы, глаза, лицо, плечи и утыкаться носом в её грудь.
Как я зашёл так далеко, как сейчас, не знаю, я был без памяти. Я был без памяти от любви, потому что, вдруг, оказалось, что любить жену – это целовать её всю, без остатка, не оставляя и квадратного сантиметра на её теле свободным от прикосновения своих губ. А больше ничего не успевало произойти.
Прошло время, речь о первом ребёнке всё настойчивей протискивалась между нами. Оказалось, что для того, чтобы любить мать своих детей, совсем не обязательно нежное целовать, иначе, она может никогда не стать мамой. Надо просто слиться во единое целое, тогда оно, это целое, станет способно дать плод. Такой любимый и такой долгожданный.
« Тайна сия велика есть», так говаривал в своём послании к Ефесеем апостол Павел,
Это тайна, которая способна существовать открытым текстом только между двумя людьми во всём мире – между мужем и женой, так их назвал творец, когда изваял эти бесценные, как оказалось и для Него Самого, создания. Не между мальчиком и девочкой,
Виновато опускающими глаза перед прохожими, после совершившегося между ними только что воссоединения, приводящего чаще всего к беде
И у нас родилась первая дочь. Мы ещё «не знали» тогда, что зачали её «во грехе».
В то время я читал Блавацкую, одновременно жадно впитывая страницы Бхагават Гиты. И мне было хорошо. И мне не надо было понимать, что такое хорошо. Было вполне достаточно осознавать, что прекраснее моей молодой жены и маленькой дочурки никого на свете не было, нет и не будет, и они – это любовь.
Потом у нас родился сын, который «помогал» мне в заготовке сена, тем что постоянно крутился под ногами и норовил укусить косу. Это была любовь. И я уже не думал о том, что она такое есть, просто наслаждался её постоянным присутствием и вниманием.
Потом... Потом я сделал аборт, нет, не жена, она здесь совершенно не при чём. Если бы она была не обделена в то время моим вниманием, она никогда до такого не додумалась бы. Заблуждение, думаю, что виноват всегда только тот, кто что-то натворил. Нет, я не отрицаю того, что по головке его не погладят, но тот, кто толкнул человека на преступление, ответит сполна. Он ответит и за себя и за того, кого затащил на дно. Ведь не зря сказано Господом нашим Иисусом Христом, что кто если соблазнит одного из малых сих, то лучше было бы ему не родиться.
А разве наши жёны, которые призваны рожать и любить детей и ждать нас с работы, они разве не есть малые дети?! Всегда, во веки веков, как бы не считала женщина себя свободной, её единственной сердечной мечтой есть и остаётся любить и быть любимой. И, разве, она этого не заслуживает? Разве может она быть виновата в том, что муж совершенно забыл заповедь, данную ему в момент совершения таинства венчания? Или он не слышал, что должен возлюбить свою жену, как Господь возлюбил церковь свою? Или Павел, который передал нам это наставление, перестал быть апостолом?
Кто скажет, что это не так, пусть первым бросит в меня камень. Это Иисус говорит блуднице, которая, по мнению её односельчан, бал достойна только того, чтобы быть забитой камнями на смерть. Да, я знаю, что сейчас его бы первого забили бы до смерти, тогда было иное воспитание, вера была не мертва. Толпа разошлась, без единого упрёка в сторону Христа. Это о чём то ли не говорит нам?
Я сделал аборт, а жена рыдала три дня, она не могла представить себе, что сама тоже оказалась невольной соучастницей преступления. Мне понадобилось немало времени, чтобы осознать всю тяжесть содеянного, и не могу сказать однозначно, что осознал. Только я не мог больше позволить себе оставить жену с самой собой наедине, если только не по её просьбе. Думаю, не было другого способа, для того, чтобы вразумить меня. Наверное, смерти был не достоин.
Потом пришёл Христос. Он незримо вошёл в мою жизнь, принеся за собой новую любовь. Этой любви не будет конца, она единственное, что есть бессмертного на земле, под землёй и в небесах. Она передвигает горы страданий, море искушений и не даёт нам погибнуть от того, что мы творим на земле. От того, как много людей, невольно оказавшись рядом с нами, очень долго не могут придти в себя после такой близости.
Вместе с Иисусом в мою жизнь вошли новые люди. Первыми из них были дети, которые, один за другим, пополнили наше семейное счастье. И теперь мы идём по жизни вместе, три дочери и двое сыновей, это те люди, которые не дают нам расслабиться, постоянно укрепляя веру и правильное отношение к жизни. Если бы не они, я точно знаю, что давно бы погиб, думаю и физически тоже.
Не может человек жить, если не продолжает жизнь. Только каждый делает это по-своему. Кто-то преумножает Христа внутри самого себя, и, совсем не напрасно, думаю, считает, что это и есть единственно правильное решение, которое можно было предпринять в этой жизни. Кто-то, обладая огромным потенциалом энергии, объединяет этих людей и, с их помощью, делает жизнь более благоустроенной и комфортной, кому-то ведь это тоже нужно…
Теперь, Любовь, для меня – это, когда можешь позволить любимому человеку делать то, что он сам любит. Любить всё за то, что оно есть. Любить себя, за то что там, внутрь сердца – Бог.
Это счастье!
Я счастлив!
Простите меня все, кто считает себя обделённым счастьем.
Бедте счастливы все, любимые!
[i]
