Щелкая косточками пальцев, я пытаюсь сосредоточиться и понять смысл всего того, что буду писать далее.
Каждый пытается себя понять. Всю жизнь. Некоторым даже начинает казаться, что они это сделали. Да вот только никому этого не дано. Можно лишь чуть-чуть, на одну долю секунды, на один миг, пока бабочка делает взмах, а моя кошка истерично ноет, приоткрыть створку самое себя. Опять же, только приоткрыть. И нет у нас волшебной феи (случая), что сможет уберечь нас от этого задания грозной мачехи (судьбы) – познать самое себя.
Я пыталась просто сидеть и анализировать, пока буквально пятнадцать минут назад, в душе, не поняла, что я – это все, к чему я когда-либо прикасалась. Или все, что я сама сотворила. То есть искусство в любом своем проявлении является показателем нас. И если сам человек не причастен к искусству, то тот, кто создает его для всех, может точно уловить его. Вот так я пыталась поймать себя. Представляю на суд ветви искусства, что я сама создала. Они явно не причастны к тому, что называют искусством в большом мире. Но вот в моем мне пока совсем не тесно.
Попробуйте отключиться от телевизора, не ловить волн радиоприемников, а принимать лишь тепло электронной лампы и моих рассказов. Я потом все объясню.
Дождь
Дождь…как я его люблю.…Вот именно сейчас он очень сильно бьет по моему окну. Словно зовет меня куда-то. Помните старые американские фильмы, когда мальчик кидает в окно любимой девочки пару камушек, чтобы она выглянула и…Боже, это так избито и банально, но почему это до сих пор так цепляет? Вот умели же американцы делать такое кино. Я объединяю такого рода фильмы в особую группу. Название я пока не придумала, можно условно назвать её «неисчерпаемые»…их можно смотреть каждый день, в них мало смысла, смысл банален. Но они раз и навсегда прочно держатся за наши мысли.
Мы так часто раскидываемся словом «банально», вот даже за несколько предложений я уже три раза его употребила, но ведь это и есть то, что творится вокруг нас. Зачем ждать и надеяться на чудо? Да, конечно, надежда умирает последней. Я, в общем, не об этом. А о том, что часто, когда мы ждем чего-то сверхъестественного, то что-то рядом пролетает, мимо. Это что-то банальное и избитое, но реальное, приятное, романтичное. И еще вот это новое, для русского языка слово «креативность», что собственно обозначает в переводе – искусство. Но нет! Новое слово – новая тема для разговоров и размышлений. Это новая мода. Причем под словом мода, я понимаю все, что, вокруг нас. Почему одни, прежде чем принять нововведение, сначала думают о его смысле, а те, кто вокруг меня сразу принимают?...Вернемся к креативности. Все у всех должно быть креативным. Маленький мальчик, с рыжими волосами, подведенными глазами, накрашенными в красный цвет ногтями, поет глупые песенки на неразборчивом английском. И те люди, что верны женскому стереотипу 90/60/90, вдруг скажут, что он крут, ведь он креативен! И как это? Откуда это? А главное, зачем? Вот на этот вопрос мало кто ответит. А я отвечу. Есть еще одна избитая банальностью фраза «Без истории, то есть без прошлого, нет будущего». Следовательно, без банальности нет креативности. Я не против нового. Я за новое. Только хочу, чтоб это «новое», было поистине новым! А не перемодернизированным старым. Тогда, возможно найдется грань, переступить которую смогут все, дабы она будет прозрачной, невесомой. Так, чтобы две половины не соприкасались, но у них всегда было право выбора, и привет бобу Марли, гармония.
Неужели с такого потока мыслей можно начинать новый, ясный после дождя, день? Хм…я могу. И все бы было хорошо, если бы «маленькое» деревце во время ночного урагана не упало на столб…электрический. Ну вот, только захочешь порадоваться, как узнаешь, что маленькая мелочь испортила тебе настроение. Но нет! Я опять возьму себя в руки. Все, позитив. Только…в ванной нет света…что это значит? Что чистить зубы, умываться, краситься я буду в темноте. Эта маленькая неприятность опять убила все зачатки позитива в сегодняшнем дне. Я давно себя убедила в том, что человек сам себе делает настроение, и с тех пор пытаюсь его «делать», но как-то не получается. Возможно, кто-то может со мной поспорить. Но не надо. Просто я говорю о том, что я вывела теорию, которая часто подтверждается на практике, о том, что настроение строится с утра, с самого первого открытия глаз. И, если ничего ОЧЕНЬ серьезного не произошло, то утреннюю угрюмость можно сломить одним махом, как говориться – забить. Мда... молодежный сленг. Но ведь это не главное, главное, что действует! Только есть одно «но». Не нужно обманывать себя, если улыбка натягивает сильно лицо, да так, что внутри все кипит, а на глазах наворачиваются слезы злости.
«День будет как всегда» - сказала я себе, наливая очередную чашку чая в 6:30 утра по Московскому времени. Чай я люблю ахмад с двумя ложками сахара, горячую воду наполовину стакана, остальную часть займет холодная, ну и еще пару кусочков лимона. Только сейчас поняла, чай – вот причина моего опоздания, на него уходит уйма времени от наполнения чайника водой, до последнего кусочка лимона пять минут моей жизни ежедневно!!! Это 1825 минут ежегодно! Ну, если перевести в часы…Примерно 30 часов, то есть больше суток, это значит…Физмат, остановись!!! Иногда я больше опаздываю из-за своей мысли, точнее миллиона мыслей…Ну, вот опять я думаю!!! Хочу перестать думать!! Устина, прекрати думать!!! А, да…забыла представиться. Я Устина. Господи, зачем ты дал мне мозги? Явно не за тем, чтоб я смотрела на часы, ведь уже 7:00!!! Жуть! Я опаздываю…Институт
Как ни крути все мы бабы. Кем бы ни были. Вот поэтому я решаю надеть, сегодня эти джинсы, с Лондона, ведь они мне жуть, как идут, а сегодня еще встреча с Егором. Нет, не свидание, я просто записала ему диск с фильмом. Но он красивый, тем более Егор, так что это событие. Надеюсь, что он пригласит мороженное поесть. За диск=)
Дождь, он все еще льет,…нет, слово льет грубо переносит ощущение. Я бы сказала, что дождь медленно скатывается с облаков. Трудно переваливается через крыши домов…но мне приятнее всего слушать дождь…слушать шум воды…любой воды. Шум дождя, шум моря, легкое течение реки, даже тишь на озере…она другая, не такая, как в обычной жизни. В дождливую погоду я не вижу того, что происходит вокруг, только дождь. И сегодня так. Я забываю обо всем! О прохожих, о машинах на дорогах…совершенно обо все! Жаль, что время не хочет насладиться погодой со мной, и безжалостно течет... нет! Оно просто бежит! Как я опаздываю.…Сажусь на маршрутку…
«передайте, пожалуйста, за проезд» - вежливо попросила я девушку, сев в самый конец маршрутки, за неимение свободных мест поближе. Мне ехать 15 минут до университета, сейчас 7:20.…Хм…я успеваю. Это радует. Только вот на лицо улыбка никак не натягивается, несмотря на утренний психологический тренинг.
Вот и остановка.
Почему-то никогда не видела столько студентов в университете. Ну, конечно, чтобы получить зачет все приходят. Но сегодня просто не протолкнуться.
Мне на третий этаж восьмого корпуса. И чтобы туда вообще пройти, мне стоит преодолеть ярое желание посидеть на великолепной лавочке, у фонтана, в саду университета. Я преодолею. Я сильная, все смогу. В данном случае тренинг выглядит крайне смешным. И вот она! Улыбка на лице! Ура! Только мои шуточки могут заставить моё лицо улыбаться. Да…вот она женская психология. Зигмунду Фрейду до моих психологических теорий далеко,…потому что он умер, наверное.
Я прошла чудный садик, свернула на лево, где веселая, красивая студенческая жизнь заканчивается. Почему? Да все просто. С прошлого года в нашу программу включили еще один предмет, который дословно называется «резервная профессия». Зачем он, никто не знает, даже великий министр образования. Так вот каждому студенту нужно выбрать профессию, которой он будет заниматься, если у него не сложится что то с основной. То есть по окончанию университета, мы получаем диплом о высшем образовании по своей специальности и еще диплом о среднем, то есть том, что выбрали «резервным». Я, признаюсь, очень долго думала над выбором. Решила пойти на психологию. При благоприятном стечении обстоятельств, я через пару лет буду журналистом и почти психологом. Вот…Могу признаться, что своему выбору я вполне довольна. Напрягает, что я одна в группе, но это не столь важно.
Осталось преодолеть лестницу, и я на третьем этаже, в кабинете профессора Шавицкого Валентина Павловича.
Про него я могу сказать многое. Большинство учеников не пошли на психологию только из-за него. Якобы он измученный, противный, приставучий старик. Но не может же человек просто таким быть! Я его глубоко уважаю. Он несчастен. Таких людей называют человек – профессия. Для него работа – воздух. А без воздуха, как известно, люди не живут. Так и он. Его можно грубо назвать грибом. Он просто существует. А как бы вы себя чувствовали, вложив столько сил в исследования, глубоко важные для великой науки – психологии, обучив огромное количество квалифицированных специалистов, а к концу жизни оказаться недееспособным, по мнению администрации города к работа на полную ставку? Ему связали руки, а ведь он спас несколько людей от самоубийства! Страна обтерла об него ноги! И что теперь мы хотим, чтоб он делал? Это унизительно быть изгоем в стране, где на пике славы находятся только блондинки «шоколаде» , певцы с еле-еле доходящим до 0,5 октавы диапазоном голоса, и ведущие музыкальных каналов, с произношением хуже, чем у учившего неделю русский иностранца! Будь моя воля, я бы ему поставила памятник, и открыла все двери. Именно такие люди и нужны России! Я в это уверенна! Кто мне может объяснить, почему зарплата актера сериала, со средним образованием, в 1000000 раз больше, чем у профессора, лауреата многих всероссийских премий? Это, по-моему, выходит за все рамки, мыслимые и немыслимые! Но, увы, мои руки связаны туже, чем у него. Я все лишь студентка, которой до сих пор даже не оформили стипендию.
«Валентин Павлович, можно войти?» - спросила я, чуть приоткрыв дверь на заветном третьем этаже. Валентин Павлович сидел за своим столом, являющемся единственной мебелью в очень просторном кабинете.
« Я подготовила курсовую работу, - робким голосом проговорила я, - вы могли бы просмотреть её?»
Валентин Павлович положил выкуренную до фильтра сигарету в пепельницу. Я не понимала ничего, что происходило в комнате. Он выглядел еще подавленнее, чем когда-либо. Привычно затянутый галстук был не завязан, казалось, что он вот-вот упадет на пол. И вот оно, опять оно; чувство страха, перемешанное с желанием и адреналином. С одной стороны мне страшно, с другой, подсознание хочет разворота сюжета.
«Валентин Павлович, с вами все в порядке???» - эти банальные, выработанные многолетним опытом наших предков и глав мирового кинематографа, фразы.
«Да, вполне, - проговорил профессор, поправляя галстук, - Ничего и не было».
Шок?! Да нет, тут что-то другое пробудило меня сказать это: «Я похожа на дуру???» - возможно, это было людское любопытство.
«Прошу вас, выйдите из моего кабинета, положив работу на стол.» - голос у Валентина Павловича был спокоен, как у бывалого капитана, который все знает, все понимает, но это все где-то глубоко внутри него.
Вызванные любопытством фразы ушли, может, оно и к лучшему. Я вышла, оставив лишь легкий аромат любимых духов.
На улице потемнело, словно тучи украли у дня еще 6 часов царствования. В такие моменты грусть приходит без приглашения, оставаясь с ночевкой. Зачастую достаточно интересно сравнивать состояние грусти и счастья. Я уверена, что грусть, она сильная, непробиваемая, умная. Она уйдет только, когда так надо будет. А счастье, оно мимолетное, глупое, но теплое. Тепла нам всегда хочется, и тепла мы всегда ждем. Вот и пускаем каждое пролетающее «счастье».
Я прошла чуть от университета, села на край фонтана, который по-весеннему не работал. Здесь по сценарию французских писателей, ко мне подсаживается красивый, кареглазый, кудрявый, высокий, обаятельный, милый парень, спрашивает, почему у меня на лице грусть, постоянно при этом напоминая, что у меня красивые глаза.
А вот и нет. Хотя, может все же подсядет? Нет, тогда я уже придумаю конец истории, а у меня, его нет, и хочу, чтоб не было до конца. Так что я сижу одна, думаю, почему мне так грустно и плохо. Потом, спустя пол часа я иду в ближайший ларек, покупаю белый чай и еду на ненавистной маршрутке, увернувшись от взглядов людей.
- Алло
- Привеееет!
- Привет.
- Не грустить, я с тобой. Так было, так будет и…запутался, в общем, песня, какая то была…
- А?
- Мы идем в кафе?
- Какое кафе?
- Любое.
- Можно. Только я сперва переоденусь.
- О нет! Ты тогда впадешь в депрессию, на тебя нападет лень и холод и бла…бла…бла.…И никуда, слышишь, никуда мы не пойдем! Собирайся, я заеду.
- Сама еду.
Никита. Человек, у которого столько проблем, столько неурядиц в жизни, ему порой должно быть так тяжело, но нет! Он всегда улыбается, он пишет клубную музыку для местного ночного клуба, где я ни разу не была, он ведет утреннее шоу на, опять же, местном радио. Каждое утро, когда любому человеку нужен лишь небольшой толчок к хорошему настроению. Чтоб весь день все шло, как по маслу, Никита встает в пять, едет со своей однокомнатной квартиры, что на окраине города, на студию, и дарит все слушателям тот самый толчок, заставляющий улыбнуться всех и каждого. Нет, дело тут не в обыденных шутках, и искрометном юморе Никиты. Тут совсем другое. Этот человек излучает из себя все светлое, каждый день, словно ежедневно, с утра, ему доверяют 100 фургонов с чистейшим, отборным на лучших полях, оптимизмом. И он дарит его все и каждому. Сначала, когда 45 минут и 59 секунд едет в пять утра на маршрутке, затем пока идет до студии, что занимает у него 4 минуты и 34 секунды, и на последок, оставляя лишь 1\\4 одного фургона на вечер, отдает все через его утреннее шоу. Я много думала о нем, о его сущности. Может, это и правильно, то, как он живет. Он не расстраивается из-за мелочи, как например, пролитый гранатовый сок на белую рубашку, за завтраком. Живет, будто каждый день, каждая минута, и каждый вздох для него последний. Устаешь, когда каждый день – праздник.
ОГО!!! Да я проехала две остановки!
«Остановите, пожалуйста, за перекрестком!»
Выслушав тысяча раз повторенную водителем фразу: «Об остановках надо предупреждать заранее», я вышла, предварительно ударившись головой об надпись на стене «России нужна твоя голова».
Сейчас мне нужно пройти две остановки, дабы оказаться около кофейни. Чувствую себя грязной! Я всегда себя так чувствую, когда устала, мне кажется, что у меня грязные волосы, и мне не нравиться, как я выгляжу. Хотя ладно, мне все ровно. Сейчас только выпью чашечку мокко, послушаю очередной трек, записанный Никитой для ночного клуба, и пойду домой. Ну, конечно, для чего же еще Никите приглашать меня попить кофе?
Ненавижу эти тяжело-открывающиеся двери!
Никита сидит за столиком, что в самом центре зала.
- Привет.
- Привеееет!
- Ты уже заказал кофе?
- Да, тебе мокко, и мне мокко. Еще что-то будешь?
- Нет. Этого достаточно. Ты хотел о чем-то поговорить?
- Пожалуй, да.
У него глаза погрустили, таким я его последний раз видела, когда…
- Никита, что случилось?
- Папа приехал.
С этой минуты, вам, должно быть, стало совсем не понятно.
Когда Никите было 16, папа ушел. Ушел не к другой, молодой, женщине, как принято в сентиментальной прозе, а просто ушел. Помню, мы еще жили на первой квартире, когда ведь двор, в том числе и мои родители, обсуждали это, запрещали разговаривать с Никитой, с его мамой. Вот как получается, в тот самый момент, когда дороже друзей ничего быть не может, ты оборачиваешься, а никого нет, все в уютных комнатах, крепкими семьями ужинают.
Чего вы ждете дальше? Чтоб я начала говорить, что все отвернулись, но не я? А вот и нет, я тоже отвернулась. Мне тогда было 11, а в 11 мало, кто имеет право на свое мнение. Главное, чтоб к 15 это право появилось, иначе человек всю свою жизнь будет думать чужими мозгами. Прошло много времени, и только в 16 лет, я встретила Никиту снова, и мне стало так стыдно...я попросила прощение. Я извинялась перед человеком, который меня едва помнил. С тех пор мы общаемся, хотя нет, мы дружим. В общем, уход папы – первая из трех дверей, что закрыла Никиту в этом мире «безграничного оптимизма». И почему лишь я понимаю, что эта вездесущая улыбка – маскировка огромной боли, что сидит у него внутри. Второй дверью стала смерть матери. А третьей, уже первая любовь.…Нет, ну нужно было в такой мусор влюбиться?!
- Что он хочет?
- Что ты так сразу…денег, конечно.
- Если он действительно для тебя ничего не значит – пошли его куда подальше!
- Послал бы…Да вот не могу. Деньги ему нужны, чтоб расплатиться с кредиторами. Денег у него нет. Значит, его скоро посадят. По документам он мне отец. Следовательно, все имущество заберут у меня. Им ведь все равно на то, что он бросил нас с мамой много лет назад. Хотя, есть и вторая причина.
Я каждый раз вспоминаю, как мы с папой играли в снежки на мой 10тый день рождения, катались на санках, что он мне сам собрал. Выло так холодно и так весело. Он сдувал снежинки с моих глаз, а снег все сыпал и сыпал… Мама в это время готовила праздничный ужин, ведь на следующий день к нам приходили гости: бабуля, дедушка, все соседи, весь двор. И вы, кажется, тоже. Тебе тогда только пять исполнилось. Такая смешная была, постоянно ча-ча-ча танцевала. Помню, как вышел первый фильм о Гарри Поттере, мне тогда было 14, мы с папой пошли, купили огромный поп-корн, и сидели, и замирание наблюдали, когда Гарри нашел у себя в кармане философский камень.
- Никита, чего ты хочешь? Думаешь, что он исправиться? Будет ходить с тобой в кино? Если так, то только за твой счет, я думаю…
- Тина, мне 23, у меня нет никого! Я просто не разумом, а сердцем, надеюсь, что он вернется ко мне, что у меня будет отец! Что каждый Новый Год, когда все, жалуясь, справляют с семьей, я не ходил на супер вечеринки!!!
Да уж…давно я его таким не видела. Тяжело мне, я впервые перебираю весь свой мозг в поисках нужной фразы. Грусть.
- Никита, извини меня. Я всячески пытаюсь тебя понять, увы не всегда это получается.
- Ничего. Я просто прошу совета.
Нам принесли кофе. Горячее, вкусное мокко, с пенкой, и чуть горьковатым нижнем слоем.
- Пойми, я не могу сейчас советовать. Я просто сильно люблю тебя, и боюсь, что твой отец может опять причинить тебе огромную боль.
- Я, пожалуй, пойду. Мне еще в клуб надо. Спасибо тебе за все. Расплатись за меня, я собираю деньги.
Он вышел. Дураку понятно его решение.
Меня опять пробирает это ужасное чувство холода. Грусть накрывает, накрывает…Боже, опять телефон.
- Алло.
- Устина, ты случаем не забыла про меня? – никогда мое имя не слышалось мне столь противным.
- Видим, забыла. А вы кто?
- Хм…Егор. Ты мне должна была передать еще час назад диск с фильмом.
Так, сейчас моё лицо должно блеснуть лучезарной улыбкой, и голос стать мягким и покладистым. Опять не угадали.
- Хорошо, подъезжай в центр, к кофейне, я тебе отдам.
- Ладненько, целую.
Егор. Диск. Кофейня. А я такая всё еще грязна…
Ох, опять эта дверь.
На улице дождь, кто сомневался. Он подходит под настроение, значит к месту.
Он идет на другой стороне, переходит дорогу. Он в синих джинсах и зеленой куртке, у него темно-русые кудрявые, до плеч, волосы. Выглядит очень даже ухоженно. Подходит ближе, от него пахнет до ужаса сладкими духами. Но мне они нравятся. Хочется, чтоб он подошел ближе, и я смогла, наконец, до конца оценить аромат. Мысли о нем то и дело прерываются мыслями о моем внешнем виде,…о том, что от меня пахнет, разве, что мокко или серным дождиком. Хочется радоваться первой, запланированной встрече, но Никит тоже упрямо не вылезает из головы.
- Отлично выглядишь, - сказал он, подходя ко мне.
- Спасибо, но врать не нужно было.
Он улыбнулся.
- Ты отлично выглядишь! И порошу, не спорь. Как ты?
- Жить можно, ты как?
- Отлично. У тебя что-то случилось?
- Да, но это не важно. Вот тебе диск, - сказала я, высовывая коробку с DVD из сумки.
- Спасибо тебе большое, я сейчас занят, но вечером у меня никаких дел, может, сходим погулять?
- Не знаю, пока ничего не могу сказать. Когда для тебя начинается вечер?
Он опять улыбнулся. Нет, еще одной улыбки я не выдержу. У него еще и глаза такие красивые. Карие.
- Часов в семь по Москве.
- Отлично. Если я тебе позвоню в пять и скажу, смогу ли я пойти, это будет нормально?
- Вполне. Ладно, я побежал. Я буду ждать звонка, надеясь, на ответ со знаком плюс.
Он поцеловал меня в щечку, подмигнул и удалился в сторону остановки. Ему явно не хотелось долго мочить новую зеленую куртку под дождем, тогда как мне на свою было мягко говоря, наплевать.
Мне теперь не холодно, тепло. Но, по-прежнему, грустно. Переносить такое настроение намного сложнее. Вот именно сейчас сердце разрывается, когда одна часть переживает за Никиту, а другая радуется появлению новой привязанности в лице Егора. Все, надо домой ехать.
Привычная процедура. Остановка, маршрутка, 30 минут, родной дом. Никаких премудростей.
Вот одна – перемена настроения. Её можно заметить на том примере, что с утра, проснувшись, я радовалась дождю, он наталкивал меня на светлые, лирические мысли. Сейчас дождь мне кажется скользким, противным, холодным. Тем, что отбирает свет, заслоняет свет. Как весь мой сегодняшний день. Хотя кто его знает, может, я еще увижу разворот событий.
Я, наконец, дома. Сразу сняла с себя всю мокрую одежу, бросив её на сушилку. Мне нужно было смыть с себя всю эту грязь, что я чувствовала. Я пошла в душ. Прикосновение горячей воды, пара, и ароматного геля для душа, который сейчас во всю рекламируют. Да, это то, что мне нужно было. Плюнуть бы сейчас на свидание, и улечься под теплый плед, с книгой любимого французского писателя, медленно пожевывая сладкое яблоко. А может так и сделать? Нет! Я же твердо решила изменить сегодняшний день. Что? Я об этом не писала? Не важно, я думала так.
Время пять. Надо звонить Егору.
- Алло, Егор?
- Да, привет.
Я чувствую, как он улыбается.
- Где встречаемся?
- Значит, приглашение принято?
- Значит ответ со знаком плюс. Так где?
- На набережной. Погуляем.
- А…дождь?
- Ты боишься дождя?
- Нет, боюсь за твою красивую куртку и за свою тушь.
- За куртку не бойся. А что касается туши, так какого черта она тебе нужна? Ладно, пойдем в кафе.
- Нет, идем гулять.
- Гулять, потом в кафе.
- Оптимально.
- Я могу заехать за тобой.
- Вот как. Хорошо. Записывай адрес.
Ничего себе разворот событий! Красивый, романтичный с машиной? Я сплю, или решила писать дамский роман? Не важно, главное, что он скоро приедет. А точнее через час.
Вот я стою, смотря в бездну моего шкафа. Что одеть? Смешно? Да ничего подобного! Каждая девушка задается этим вопросом. Дело только в том, кто с какой скоростью, приходит к ответу.
Давно я не задавалась этим – что одеть. Хочется, чтоб он понял, что я старалась, что он мне нравится, ведь не с проста я так хорошо выгляжу. Всегда приятно понимать, что что-то делали для тебя, ради тебя. Хочу, чтоб он смотря на меня, думал о том же, о чем сегодня думала я, когда он приближался к кофейне. Скажите глупо? Я просто не стесняюсь говорить о том, что есть на самом деле. О том, что и, правда, чувствую. Мы изначально устроены по одной матрице. Ведь желание любить, нравиться, быть любимой - это так же явно, как дыхание, например. Никогда не понимала, и наверное, не пойму, почему люди боятся высказываться, открываться. «Ты сегодня надела шлёпки, вместо босоножек на каблуке, это потому что он низкого роста» - «Нет, что ты!!! Это из-за мозоли на пальце! Вон, видишь ее?!»
Зачем все это?! Человек всегда ищет более просто подход к делу, но делает все с точностью, да наоборот. Усложнение – наш конек. Согласитесь, мы часто говорим, или слышим от своего оппонента фразу: «Меня никто не понимает». Только вот мало кто задается вопросом «Почему?». Может, потому что не открываемся. Изучить книгу гораздо легче, когда она открыта, а не томится на пыльной полке. Для того и нужны друзья, чтоб иногда сдувать пыль и читать, пусть по одной главе в месяц, но читать.
Опять я слишком много думаю. Время без четверти шесть, я в майке с надписью «I love London». Нужно, что то решить. Коричневые джинсы, красное пальто, коричневый шарф. Я готова.
- Алло.
- Привет, в четвертый раз, я подъехал.
- Я выхожу.
- ты можешь, как подобает опоздать.
- Значит у нас свидание?
- Ну, проговорился…можно и так сказать.
- Тогда я еще перекушу, и накрашу ногти на ногах, ты подождешь? Ладно, я выхожу.
- Заверни с собой.
- Я выхожу.
Он опять улыбался…
Блеск для губ. Капля духов. Ключи. Мобильный телефон. Кошелек. Все в сумку. Сумка. Газ выключен. Свет тоже. Закрываю дверь. Спускаюсь.
«А я выключила чайник?»
Серебряная иномарка, забрызганная утренним, дневным и возможно, еще забрызгается надвигающимся вечерним дождем.
Помню, у моей подруги была проблема с открыванием дверей. У меня сегодня аналогичная ситуация.
Я начинаю дергать.
- Подожди, подожди, я сейчас открою, - кричал мне Егор из машины. Его эта ситуация явно повеселила.
Мне неловко. Боже, мне опять неловко. В голову приходят мысли вроде: «Что он обо мне подумает?» «Почему нельзя повернуть время минут на 5 назад» и…«А я выключила чайник?»
Как же красиво осень. Где бы эта осень не была. Буд то в Париже, и без того, полного романтики, или в провинциальном Российском городке, что в дельте Волги. Лето я считаю искусственным. Искусственные цветы, всех красок и оттенков, искусственные бассейны, искусственная, как от обогревателя, жара.
Нет. Осень другая. Тут уже никто ничего не сделает. Листья пожелтеют и упадут, и никто не помешает , все будут смирно наблюдать над зрелищем, ради которого можно и пережить лето. Лужа от дождя. Как красиво в них плавают листья! Повернутые к небу их края, делают настоящие палубы, для новоиспеченного корабля. Холодно. Приятно холодно. Можешь думать о чем угодно, и никто не помешает. Осень закрывает от воздействия. Ты можешь ехать в машине с практически выдуманным, молодым человеком, и думать о желтом листочке, что вот-вот оторвется, и Бог знает, куда его унесет этот разбушевавшийся ветер.
- Все хорошо?
- Все отлично. Я просто немного задумалась, вот и все.
- Еще бы. Так красиво вокруг! Мы подъезжаем к набережной, прошу застегнуть ремни, и привести спинки кресел в вертикальное положение.
- Ливень. Не долго мы его ждали. Спасательный жилет, я полагаю, под сидением?
Как сильно тогда лил это дождь! Я не видела ничего, никого.
- Расскажи о себе.
- Что? Ты чего-то еще не знаешь?
- Если учесть, что мы познакомились вчера из-за DVD, то я знаю о тебе все.
- Я не могу так.
- Хорошо. Не рассказывай.
- …….
- Почему набережная?
- Моя сестра любила это место.
- А почему любила?
- Она была мне самым близким человеком в этом мире. А потом она вышла замуж и уехала. Родители жутко переживали. И однажды, папа сказал, что раз она уехала, так пусть больше не возвращается. Он всегда так. Он не понимает, что за чувство сидит у него в душе. Будь то любовь, страх, боль. Он считает, что это что-то инородное. И всегда находит только одни путь от этого избавиться – отстранить источник от себя. Да уж, он у меня экземпляр.
- Ты скучаешь?
Я сказала эту фразу настолько искусственно, что аж самой противно.
- Еще бы. Представляешь, что значит жить душа в душу 20 лет с человеком, а потом он просто уезжает без обратного билета. Год уже прошел. У нее мальчик родился. Представляешь, мой племянник. Она говорит, он как я, кудрявый! Я его, может, и не увижу вовсе.
- Где живет твоя сестра?
Во время длительных пауз нужно было что-то говорить. Вот и лезли мне только такого рода предложения.
- Как ты думаешь, где она живет, если закончила ин, яз?
- США
- В яблочко!
- В Нью-Йорке?
Мне нужно было, чтоб он еще раз улыбнулся. Состроила дурочку.
- Нет
Он улыбнулся!
- В Чикаго. Мне туда никогда не попасть. Да, и папа со мной в таком случае, поступит аналогично.
- Вот, ты и рассказал о себе.
- Твоя очередь.
- Ну, задавай мне вопрос.
- На кого ты учишься? Хотя нет, постой. Я сам угадаю. Если ты умеешь так убалтывать, говоришь без сокращений, ты выбираешь коричневый, любишь осень, у тебя есть фильм Ангел Франсуа Озона. Значит, пиар, филология, или психология.
- Второе я выбрала психологию, тут ты прав. Но вот с основным поднажми. Ни одно не верно.
- Так азарт пошел. Историк?
- Гуманитарий, ты прав. Но нет.
- Ин, яз???
- И тут нет.
- Сдаюсь.
- Ты правильно определил качества, профиль, но не подумал о еще одной, подходящей профессии. Я журналист.
- Вот как! В общем миллион не мой.
Так свободно и легко мне было с ним говорить! Я не думала о том, что знаю его один с половиной день, рассказывая о своих целях и убеждениях. Я не смотрела на часы. Я не обращала внимание, на промокшие, до степени выжимание 400 оборотов, туфли. Мне было ВСЕ РОВНО!
Мне было приятно прикосновение холодного, скользкого дождя. Я не замечала минусов. Дождь был, как дневной душ с теплой водой, и ароматным гелем для душа.
Мы гуляли, рассказывали друг другу обо всем, смотрели на последний в этом году трамвайчик, обсуждали учителя физической культуры. Чтобы все описать, в голове вертится лишь одна фраза: «Мы жили». В моей жизни появился тот момент, который я буду вспоминать, когда будет очень больно, холодно, и противно.
- Ты замерзла?
- Есть немного.
- Тогда нужно выпить чай.
- Отличная идея.
- Да, я знаю. Чай хорошо согревает.
Почему я сказала, что мне холодно?! Мне было очень даже тепло.
Мы решили не ехать на машине, ведь до чая 100 метров ходьбы.
Мы уже подходим. Нет, я не пойду первая, там опять эта дверь.
Красиво тут. Напоминает джаз. Год…1938…Ella Fitzgerald и её «Undecided»…Старые микрофоны, приглушенный свет, маленькие круглые столики с ажурной скатертью и большими свечками, или лампами, сидят двое. Она в платье Эльзы Скьяпарелли, Коко Шанель пока не по карману, на нем первый смокинг. Их руки на столе, они согнуты в локте и сплетены между собой. Они слушают главный голос мирового джаза. Она плачет, ей просто очень хочется. Он встает, подает ей руку, и они идут танцевать. И вот, она опять в своем мире. Все живут в одном, думают о том, что на днях начнется полноценное цветное телевизионное вещание, о том, что Time признал человеком года Адольфа Гитлера, и о том, что Леонидас да Сильва стал лучшим бомбардиром чемпионата мира по футболу. Нет, у неё свой мир, там только она. Там даже нет его. Если повезет, то у него появится его такой же мир, или он переберется в её. Она его ведь очень сильно любит. Может, и он её полюбит так же.
- Присядем за тем столиком, что у сцены?
- Хорошо. Егор…
- Что?
- Здесь красиво.
- Я рад, что тебе нравится.
Как же мне сейчас хочется в тот 1938 год.…Все сейчас кажется настолько наигранным.
- Что закажешь? Я буду малиновый чай с шоколадом, и курасаном с кремом.
- Я буду ванильный чай, и курасан с шоколадом.
- Отлично, у нас разные вкусы.
Он улыбнулся.
- Что же в этом такого?
- Ты самостоятельная, решительная.
Я едва сдерживаюсь, чтоб моя широкая улыбка не переросла в дикий смех.
- Я решительная из-за того, что выбрала вместо курасана с кремом, шоколадный?
- Психологический анализ личности провалился.
Мы оба засмеялись.
Мы много говорили, смеялись, спорили…
Егор обратил внимание на сидящую за соседним столиком девушку.
- Что ты так засмотрелся?
- Просто поражаюсь таким. Она сидит уже час, звонит кому-то. Она, наверное, ждет молодого человека. Понятно, почему он не приходит…
- О чем ты?
- Да ты только посмотри на нее. Эта красная, прозрачная кофта, юбка фонариком, накрученные, уложенные тонной лака волосы, ярко-красная помада, черные стрелки. Вульгарно и противно.
- Что ты так завелся? Да, и потом ей решать, что одевать и как. И уж, если он должен придти, то он знает, как она выглядит. Возможно, он её за это и любит.
- Да нет! За это любить нельзя. Это просто омерзительно. Так наряжаться…
- Пойми ты, что она для него так оделась. Ей самой не удобно. Но она хочет, чтоб он чувствовал, что все это: тонны лака, колючие колготки, зуд от красной кофты с блестками, задирающаяся юбка. Все для него! Не думаю, что она так красится и одевается, когда идет за кефиром в ближайший магазин.
- Брось ты. У нее просто нет чувства меры.
- Егор, это не правильно. Посмотри, ей тяжело, она не знает, когда он придет. Она закрывается оттого, что ты сейчас вот так сидишь, и как полный идиот ее оцениваешь по шкале меры.
- Я идиот значит, да?
- Я не то хотела сказать…
Отлично, лучший день в моей жизни принял обратную сторону. В такие моменты думаешь: «Почему я просто не могла согласиться с ним, и поговорить, например, о концентрации ванили в чае?».
Мы долго сидели, молча, попивая чай. Курасан в горло не лез. Я разрывалась на две части. Одна говорила мне, что нужно встать и, поблагодарив за все, гордо уйти. Чтоб потом мучительно ждать звонка. Другая говорила, что нужно посидеть еще, подождать, может, все изменится.
Всегда у меня так! Почему все не может быть просто «отлично»? Обязательно должно быть чередование «отлично» - «отвратительно»!!!
Нет, я лучше посижу еще чуть.
По истечению 10ти минут он заговорил:
«Я устал. Тебя отвезти домой?»
Лучше бы молчал, что говорится.
Вот я даже сейчас сижу и не могу решить…. «Да, отвези, если тебе не трудно» delete «Нет, я сама доеду» delete…
- Отвези, если тебе не трудно.
- Конечно, не трудно. Поехали.
Он расплатился, и мы вышли. Я сама открыла дверь.
В машине мы ехали молча. Так противно. Он достал сигарету. Не видела за весь день, чтобы он курил. Нервничает. Едет быстро. Эти 2о минут до дома тянутся. Что ему сказать? Что? Извиниться? Ну, нет…Что???
- Извини меня.
- За что? За твое мнение? Думай, как хочешь…
Боже, слышал бы ты, что за глупость сейчас сказал!
- Ты просто не понял. Это ведь очень глупо ругаться из-за этого. Ты сам говорил, что это хорошо, что мы разные.
- Да, когда речь о курасанах.
- Егор…послушай себя.
- Дай мне чуть остыть. Я просто ненавижу, когда кто-то не согласен с моим главным убеждением, и когда меня так оскорбляют. Хотя ты сказала: «Как полный идиот», значит, не все еще потерянно.
Ну, неужели! Он опять улыбнулся.
Мы доехали.
- Ты простил меня?
- Да. А ты меня?
- А ты просил прощения?
- Извини меня, я был полным идиотом.
- Прощаю.
- Спасибо тебе за вечер. Он был отличный. Еще раз извини меня за конец. Я порой, немного вспыльчивый.
- И тебе огромное спасибо. Учту твою вспыльчивость.
Я вышла из машины, не оборачиваясь, улыбнулась ему. И не важно, что он этого не видел. Вот он и закончился. Лучший день в моей жизни.
« Здравствуйте, здравствуйте! Доброе утро! Для тех, кто только к нам присоединился! Возрадуйтесь, как говорится, новому дню! А главное субботе. Ну, кто же не любит субботу. Тем более, что Берегини, славянские богини природы, улыбаются нам с самого утра! Природа благоухает. Я забыл, что уже два месяца, как осень.
Пусть любовь хранится, как клад в сердце, не отдавайте ее, берегите. С вами был Никита. Хорошего вам дня. В подарок эта замечательная песня Celine Dion – Pour Que Tu M’aimes Encore. Пусть она будет единственной чуть грустной ноткой о прекрасном за весь ваш день.»
А погода и вправду сулит хороший день. Главное, пока ни о чем не думать, хотя бы до первой чашки кофе. Кстати о кофе. Сварю-ка я себе арабское кофе. Сегодня выходной, праздник, как никак. Приятный дымок, запах чуть подгорелого кофе и старой турки. Напоминает бабушкины рассказы о Сухуми. Где я, так и не была. А как хочется увидеть то, во что моя бабушка так влюблена. Где она жила, в какой университет ходила. Увидеть тот дворик, где она жила. Вернуться на много лет назад и увидеть, как во дворе собирались все соседи и играли в карты, когда мой папа всех обводил вокруг пальца в «дурака», благодаря своей детской наивности, когда кто-то выносил самовар, кто-то конфеты, и весь двор пил чай, обсуждая прошедший день. Как хочется увидеть ту длинную набережную с пальмами, гуляющие влюбленные пары, играющих в классики детей, плавающих прямо у пристани дельфинов. А вечером можно было бы поехать в тот ресторан, где пекут самые вкусные хачипури. Все это могло веять надежду, но нет. Этого всего уже нет. Война. Что тут говорить…
Кофе получился очень вкусным. Несмотря на то, что я еще не купила кофейные чашки.
Какие планы на сегодня? Плед, диван, книга, и яблоко? Скорее всего. Может, Никите позвонить? Как он?
- Никита, привет.
- Привет. Рад тебя слышать.
- Как ты?
- Все хорошо. Ты как?
- Отлично, сегодня ведь суббота, ты сам говорил.
- Все еще слушаешь мои выпуски?
- Еще бы. Спасибо тебе за мою любимую песню.
- Я знал, что ты будешь слушать.
- Как папа?
- Нормально. Спит еще. Он у меня. Я собрал деньги, и сегодня он идет их отдавать.
- А потом?
- Потом у меня будет семья.
- …….
- Извини, мне пора.
- Пока. Звони, если что.
- Все будет хорошо. Пока.
Знал бы он, как я волнуюсь. Хотя, что тут волноваться?! Ему так хорошо. Он сам так хочет. Я не в праве что-то решать. Я только лучший друг,…наверное.
«Когда же они вернутся?» - думала я, сидя за обеденным столом, и поглядывая на фотографию в кованой рамке. «Не слышала их голос уже шесть месяцев».
Многие считают, что женской дружбы нет, что она лишь корыстное проявление эгоистичной женской породы. Звучит противно. Вообще не считаю, что у дружбы есть пол. Обидно слушать, как люди говорят такие вещи. Это то же самое, что говорить о том, что нет любви. Так говорят лишь те, кто никогда не дружил, никогда не чувствовал опору, никогда чувствовал бессловесного понимания. Так приятно, когда ты знаешь человека вот уже много много лет. Что он знает всю твою жизнь, что тебе нравится резать шоколадные конфеты перед тем, как съесть, что она любит бананы, что ей всегда очень тяжело определиться, что она ненавидит, когда на нее слишком много возлагают. А какое счастье, когда у тебя есть маленькая компания лучших подруг. С ними вы можете в тысячный раз смотреть любимый фильм, и тысячный раз со словами: «Какой же он красивый, правда?», плакать…ведь они любят друг друга. Просматривать фотографии и видеть, что она еще, будучи четырехлетним ребенком, качала меня шестимесячную на белой коляске, что папа привез из Китая. Нужно уметь дружить. Нужно понимать, что только эта самая дружба с пеленок, или школьной парты и есть то, что рядом, и чем мы разбрасываемся без всякой нужды просто так. Ценить, уважать, любить, понимать – вот что есть основа настоящей дружбы женского рода.
Одна уехала на семинар, другая по обмену, другая повышать квалификацию, и все. Ты уже пустая. Если бы дружбы женской не было, её бы не было. Какой тавтологией бы не наполнились мои слова.
Сердца моих друзей
Пришли друзья. Опять друзья пришли!
Ну как же это славно получается:
Вот в жизни что-то горькое случается,
И вдруг - они! Ну, как из под земли!
Четыре честно-искренние взора,
Четыре сердца, полные огня.
Четыре благородных мушкетера,
Четыре веры в дружбу и в меня!
Меня обидел горько человек,
В которого я верил бесконечно.
Но там, где дружба вспыхнула сердечно,
Любые беды - это не навек!
И вот стоят четыре генерала,
Готовые и в воду, и в огонь!
Попробуй подлость подкрадись и тронь,
И гнев в четыре вскинется кинжала.
Их жизнь суровей всякой строгой повести.
Любая низость - прячься и беги!
Перед тобой четыре друга совести
И всякой лжи четырежды враги!
Пусть сыплет зло без счета горсти соли,
Но если рядом четверо друзей
И если вместе тут четыре воли,
То, значит, сердце вчетверо сильней!
И не свалюсь я под любою ношею,
Когда на всех и радость, и беда.
Спасибо вам за все, мои хорошие!
И дай же Бог вам счастья навсегда!
(Эдуард Асадов)
Случай сводит нас, чтоб мы всю жизнь прошли вместе. Я иногда думаю, что любовь не дает столько, сколько дружба. Можно долго любить и разлюбить, а дружба она будет всегда. Я презираю тех людей, что дружили много лет, решали проблемы вместе, переживали уход близких, а потом из-за ерунды поссорились, да так, что до конца жизни.
Да, порой нас раздражаю многие моменты в друг друге. Но мы говорим об этом. Мы исправляемся, или миримся с этим.
Куда опять заводят меня мои утренние мысли…
Смысл всего этого в том, что я чувствую недостаток, неполноценность, когда друзей рядом нет. И каждое утро, смотря на эту фотографию на стене в кухне, к горлу подходит комок.
О…нет…опять дождь. Ну, надо так!
Но знать, что друзья вернуться, и пустота наполниться вновь можно…что нельзя сказать о другом…То, что задело меня больше всего за всю мою жизнь – случай. Говорят, что случай – то, что использует Бог, чтобы руководствоваться нашей жизнью…зачем? Кто вообще есть друзья? Задумывались когда нибудь над этим? Родители помогают нам быть этим социальным существом, привыкнуть к жизни, учителя учат тому, что бы все общественное, что в нас есть, проявлялось и эволюционировало…тогда зачем друзья? Гнусно так говорить, но ведь логика об этом диктует. Моя, по крайней мере. Но чувствовать, переживать все через друг друга и есть фундамент будущего. Желаю вам никогда не чувствовать того, что до сих пор огромным камнем лежит у меня на душе…потерю друга. Нет, я не о смерти. Он жив, только вот такой огромный кусок отломился от меня с того момента, как за месяц, объятия при встречи, прогулки, разговоры, дружба, все сменилось молчанием…оно пожирает меня все больше и больше, заставляет искать выход, перегибать палку, а главное – играть, то есть делать то, что я ненавижу, дабы играть – не жить. Невозможно описать чувство, что окутывает, когда он стоит в метре, когда ты словно тень, которая просто плывет мимо. Когда все воспоминания девяти лет проходят через тебя, и ты понимаешь, что никто тому, кому была сестрой.…Читал бы он сейчас это. Хотя нет, сегодняшний он не понял бы, слишком сильно развернула его судьба…градусов на 180…от меня.
Да, вы правильно поняли…я ненавижу себя.
«Я презираю тех людей, что дружили много лет, решали проблемы вместе, переживали уход близких, а потом из-за ерунды поссорились, да так, что до конца жизни»
Господи, как же больно. Но пусть эта дружба останется красивым, приятным, теплым воспоминанием.
Обернувшись, я закрыла глаза.
Посмотрела на старый дом,
Но она там уже не жила,
Упаковала чемодан, став сном.
Ты знал, что мне это не нравится,
Но кормил их словами с руки – славился.
На площади Сан Марко,
Я даже бегала купить еще зерна.
Мне было дружбу жалко
…хотя нет, себя.
Но я так ничего и не спасла…
Не потому что не смогла,
Так просто было надо
Чтоб ты не отвел от меня тогда
Красивого, прозрачного взгляда.
В кого превращает нас эволюция…в машин, возможно. Судьбы которых запрограммированы, мысли управляются, и говорят они по нажатию кнопки.
Madonna «Frozen»…то, что нужно сейчас.
Пора уже начинать что-то делать - жить, например. Ненавижу, когда дни проходят, словно и не начинались, их, будто вообще не было. И так противно осознавать, что это был целый день, целые 12 часов, 720 минут и 43200 секунд, чтобы жить, а я их просто просуществовала.
Нужно пройтись, хватит упаковывать мысли в целлофановые пакеты, надеясь, что воздух туда не проникнет.
Улица. Она, похоже, осталась при первоначальном настроении. Говорят, что только психи подвластны критичной перемене настроения. Кто его знает, психологи тоже психи.
Поеду в центр, там люди живут. А мне именно этого и нужно сейчас.
Маршрутка. 10 рублей, 1 рубль сдача.
Любимое место занято.
Рядом молодой человек, которого знаю по буфету в университете. И что происходит…Меня к нему словно тянет, подталкивает, лицо горит, из груди выпирает ярое желание поговорить. Так, видимо, бывает. Он не примечателен, но я знаю его очень давно, знаю, что он понимает как мне сейчас, хочется обнять его…почувствовать аромат духов, согреться. Не первый раз со мной так. Я не испытываю ничего подобного любви, а что-то, что не имеет словесного аналога. Меня просто тянет. Может, лучше выйти. Я просто придумываю себе образ и на мгновение в него влюбляюсь. Что это? Недостаток, я думаю.
Мне просто нужно подумать. Хотя может, наоборот перестать, наконец, думать! Я всегда всё только этим рушу. Самые счастливые моменты моей жизни случались тогда, когда я не думала, а просто делала. Хм…родилась, например.
-Алло.
- Привет.
- Привет…
- Я люблю тебя.
Не хочу я описывать эти месяцы, наполненные улыбками, поцелуями, радостью, любовью, счастьем – безрассудством. Они были как в книгах о любви. Только они были первой книгой для меня. Книгой, начало и середину которой написал старенький седой дедушка - писатель у себя в доме на берегу моря, а конец написал толстый, небритый, дядя – писатель, живущий в двухкомнатной квартире, что в самом начале одной из цепей метрополитена Москвы.
Я просто однажды проснулась и поняла, что мне пора жить, выйти уже из этой комы, где работает сердце, но напрочь отключен мозг. Скоро Новый год. А я все сплю…
Что для меня есть Егор? Я так увлеклась романтическим полетом мыслей, что совершенно забыла проверить чувства. Может ничего и нет, просто была осень, просто красиво, просто так хотелось…? Кто теперь знает. Хочу увидеть его. Сейчас. Чтоб понять себя, наконец. Противно набирать кнопки с номером, понимая, что вот сейчас может рухнуть все горы счастья, что я себе возводила эти месяцы.
- Привет, рад, что ты звонишь.
- Привет. Мы можем встретиться?
- Конечно, когда?
- Сейчас.
- Ого! Ты можешь ко мне подъехать?
- Конечно. Минут через 15 буду.
- Отлично, я ставлю чай.
Пока ничего не понятно…
Его дома, я тут впервые. Красиво, цветы,…откуда они в такой холод…Вопрос наивного садовода. Как же все внутри дрожит в ожидании неизбежного. Сердце вырывается из груди, я, кажется, не могу дышать. Корсет затянут слишком сильно,…но не тем, чем нужно мне. Дано ли кому еще, кроме меня понять значение всего этого монолога. Черт его знает, главное, что есть кто-то, кто всегда поймет.
Декоративный камень, газон, цветы…все так искусственно. Только дождь, что сопровождает меня на каждом важном событии моей жизни, приносит контраст в этот мир, куда иду сама. Он медленно падает, ударяется, бьется обо все вокруг, но потом учится, уходит от следующего столба, набирает скорость и снова врезается.
Длинный звонок в дверь. На пороге он. Он так красив, от него необыкновенно пахнет, волосы блестят и без солнечного света. Мой друг дождь, тогда его солнце; это не обсуждается.
- Ты очень красивая сегодня.
- Думаешь? Я не видела…в лужах плохо отражается реальность, возможно, – сказала я, положив мокрый насквозь плащ на стоящую в коридоре скамью.
Он прошел на кухню, поманив меня собой взглядом и незатейливой улыбкой. Он так доволен собой, что не может не улыбаться. Накручиваю уже.
- Ты хочешь чай, кофе?
- Чай. С сахаром, если можно.
Он улыбнулся. Его явно смутило окончание предложения.
- Можно с тобой поговорить?
Егор налил из электрического чайника в чашку кипяток, засыпал все сахаром и добавил чай. Все не как у людей.
Он сел передо мной, протягивая чай. Руки большие, мужественные, не ухоженные, но чистые, мягкие. За такие хочется всю жизнь держаться. Тут только дело за хозяином таких рук. Будет ли он меня всю жизнь держать.
- Что ты хотела сказать?
- Что такое счастье?
- Всякое счастье приходит неожиданно. Когда ты просто живешь, учишься, завтракаешь утром, звонишь каждый вечер другу. Одним словом – живешь по написанному сценарию, где каждое действие придумано, продумано, и неоднократно, по мизансценам, сыграно, во весь этот порядок вдруг внедряется то, чего ты не ждал. Здесь играть не получится, только любить.
- Да нет же! – вырвалось у меня, - ты говоришь свои же записанные строчки из сценария, составленного для тебя. Счастье – это жизнь! Счастье не так глобально, оно не врывается, оно всегда с нами. Только вытащить его, не дано тебе, видимо.
- Боже, о чем ты?
- Я не могу так больше! Когда же ты будешь дышать, когда ты будешь жить? …когда я буду жить. Оглянись…в этом выдуманном мире только ты, мне же там делать нечего. Прошу, выгони меня и скажи, что мне нужно выспаться, принять душ, ведь я сегодня не в себе.
- К чему?
- Чтоб я уже точно была уверена, что между нами ничего нет.
- Я не могу понять тебя! Все же было так хорошо! Я же люблю тебя!
- Все было действительно как в мечтах. Дело лишь в том, что мои мечты запрограммированы на то, чтоб не сбываться! Они лишь составляют небольшую часть моих мыслей. Как говориться, прочто чтобы были.
- Но мы дышали одним воздухом, жили одной жизнью, я не мог представить, что жизнь уже без тебя возможна. Нескорою, ты стала обыденностью. Как елка на новый год, или встреча выпускников в феврале. Но та обыденность, без которой моя жизнь уже ничто.
- Красиво говоришь.
- Наши сердца бились в унисон…
- …да, и разбились от резонанса.
- Я говорю банальные фразы.
- Все потому, что истина исходит от истины. В данном случае от искренности. Извини, мне пора.
Я вышла. Вот и свершилось. Он не тот. Дождь еще сильнее.
Егор, как Егор…простой. Хочу, чтоб все было сложно.…Хочу плакать от боли, радоваться единственному прикосновению холодной руки к горящей щеке, ждать и не дожидаться, понимать, что не одна, не одна у него - хочу чувствовать.
Боже, что я творю…без твоего ведома. Ты послал мне любовь, а я целенаправленно от нее отвернулась…почему? Сколько еще мне нужно боли, чтобы не причинять её себе. Плевать на меня, я о других, кто при моей боли испытывать еще большую. Меня невозможно понять. Каждое действие, каждая мысль приходит и уходит, оставляя очередную дыру в моей душе, заставляющую меня дышать. Порой мне кажется, что как только рецепторы мозга подводят к моему сознанию это слово – любовь, я выстреливаю в него артиллерийским оружием 19го века, подавляя все задатки счастья.
Ха-ха!!!!!!! Ура!!! Я живу….я дышу,…как же приятно пахнет сегодня воздух! Как здорово двигать пальцами, дотрагиваться ими до лица, закрывать и открывать глаза. Понимать, что я свободна, что могу делать все, что мне захочется. Не мне нужно никуда звонить. Просто плыть по времени. У меня еще 8 жизней. Да здравствует жизнь номер 2!!!! Тяжело мне далась первая. Ну, ничего. Хочу танцевать! Я только сейчас понимаю, что мне всего то 20 с небольшим, что еще столько всего могу делать, а могу и вовсе не делать. Времени у меня хватит даже если жить мне останется лет 10. Хотя нет! Это как в одной песни: «Мы над небом, значит, не умрем».
Я еще час нежилась в кровати, под теплым одеялом, на прохладной простони, прячась от уже дневного солнца под подушку. Как же это…жить!
Волосы пахнут ванилью. Глаза блестят. В руках апельсиновый сок. Вот она я.
Все, что я сделала вчера, было не зря. Он не тот. Или я не та. Он мне не подходит. Нет, я другая и я не подхожу.
Сегодня…сегодня 31 декабря!!! Последний день этого года. Не могу поверить, что я просто существовала, что не замечала, как неуловимо уходит этот год. Хм….а я то одна.
