Я, имея день в запасе,
в тень дороги врою камень.
Вскрою гору. Вместе с мясом
вырву голыми руками
небо из кошачьей пасти!
— Эй, Вы!
Небо! — Маяковский
мокнет в мае рукавами.
Мог?
Нет! —
с раскаленной бровки
непослушными ногами
спрыгнул —
рыбы, рябы, бабы
выносили — выносили
робу тела…
Я могла бы искупать тебя в России!
Накосили —
замесили
плоть от плоти, кровь от крови:
от Иуды — до Мессии.
Всё в одном смешали Слове —
ешь! А после — в колыбели —
поиграем в жмурки.
Мурки
в ненасытный понедельник
понесут по переулкам
пересуды… передачи
соли, боли, сала — мало!
Мыло и петля судачат
меж собой под одеялом:
долят тело,
делят сдачу,
стелют чернозем по нёбу.
Кто сегодня не заплачет — заплетет дощечки гроба.
Эти косы очень носки —
не сносить до Воскресенья…
Собирай свои обноски —
запирай покрепче в сени!
Запрягай шальные сани!
Ани, Тани, Даши, Маши —
та, которая обманет,
на твоих костях попляшет.
Жалость? — лишняя причуда:
из двоих — один — Иуда.
