Время песочных часов (Проза)

*******

Часы отсчитывали свои песчинки-секунды в такт пульсу Времени - пульсу, который не учащается, не умедляется и никогда не останавливается.
Он открыл свои полупрозрачные старческие веки за минуту до восхода солнца, поднялся с постели, вышел на балкон – и, когда первые робкие лучи солнца осторожно прокрались в мутную сыворотку предутреннего неба , только тогда окончательно проснулся.
«Интересно, - подумал Он, - почему старики встают вместе с солнцем? Не потому ли, что боятся пропустить восход, который может оказаться последним в их жизни?»
«Сомнение начала дня» - так Он нарёк свои грустные мысли, - по сути было сомнением всей Его жизни. Сомнение сопровождало Его повсюду – даже не сопровождало, а вело за собой, словно собака-поводырь, своего слепого хозяина. Он покорно шёл за этой «собакой», крепко держа в руке поводок, словно «путеводную нить» в неизведанное.

Песок в старинных часах просочился из  «бюста» в «юбку»; теперь пышность «юбки» не соответствовала убогой прозрачной пустоте стекляного «бюста». Он не стал переворачивать часы – ведь это был бы самый примитивный самообман. Ещё никому не удавалость остановить Время - даже перевернув Его с ног на голову!
Он, старый часовщик, как никто другой, понимал, что никто не властен над Временем. Хотя раньше, до ухода на покой, Он несколько раз возвращал Время назад, в попытке предотвратить грядущие, но уже, свершившиеся, события. Для достижения «эффекта обратного времени» досточно было остановить ход часов, перекрыв песку дорогу специальной бронзовой заслонкой, и перевернуть их. Часы эти являлись семейной реликвией и хранились на чердаке – подальше от посторонних глаз. Он был последним отпрыском династии часовщиков, обладающей их секретом. Когда-то давно их принёс в часовую мастерскую Его деда некий древний старикан. Держась за сердце изуродованной правой рукой, тот попросил отрегулировать «ход обратного времени».
«Умоляю вас, поскорее! Я не хочу умереть!» - простонал странный посетитель.
Странная, однако, просьба... Пока дед соображал, чего от него требуют, хозяин часов рухнул замертво прямо в мастерской.

Впервые Он воспользовался часами будучи подростком, когда пришла «похоронка» на отца.
Вдруг обыкновенный чердак частного дома превратился в поле боя. Вокруг свистели пули и рвались снаряды, рёв танков заглушал  стоны раненых бойцов. Отец с оружием в руках бежал навстречу пуле. Сын попытался дотянуться руками до отца, чтобы вырвать его из этого ада, но руки словно провалились в пустоту...
Уже тогда стало очевидно: нельзя переиграть чужую участь и судьбу.
Это было первое сомнение – сомнение в существовании Милосердия.

Но Он пытался ещё и ещё: когда умирала мать, а Он уже жил в новой стране и не успел прилететь с нужными лекарствами. Из-за непогоды рейс задержали на много часов.
Второе сомнение – сомнение в существовании Справедливости.

Затем, - эта страшная автокатастрофа и потеря молодой жены.
Третье сомнение – сомнение в существовании Счастья.

Было ещё одно сомнение – главное... Совокупность всех сомнений -  сомнение в существовании Всевышнего!

А теперь Он остался один – без родни, без часовой мастерской, с древними песочными часами, очками с толстенными линзами и с бессонницей.
Чтобы как-то облегчить пытку бессонницей, Он придумал для себя занятие: подкрашивать потускневшие звёзды. Стоя на балконе и, протянув тоненькую кисточку сквозь миллионы световых лет (казалось, вот она – власть над Временем! и Расстоянием!), Он дарил звёздам вторую молодость; и делал это очень осторожно, едва касаясь их остывшей с веками поверхности, памятуя о первой попытке, завершившейся – в буквальном смысле – провалом. Тогда - из-за слабого зрения - Он не рассчитал расстояние и мазок получился слишком сильным и резким: звезда покачнулась, «сорвалась с крючка» и стремительно полетела вниз, на обратную сторону Земли.
Звёзды, в благодарность за «макияж», ослепляли Его короткой вспышкой золотой светоотражающей краски; а Он, утомлённый, но довольный, оправлялся спать на несколько часов, оставшихся до восхода Главной Звезды, и чувствовал себя божеством! Слабое утешение за все сомнения.
Но однажды Ему приснился сон: большая, белая, крылатая собака подлетела к свежевыкрашенным звёздам и слизала всю краску... А на следующую ночь – пришлось перекрасить всё сначала. Тогда Он решил не ложиться спать, а дождаться собаки. Собака оказалась – псом... Большим, белым, гончим псом.

Пёс из Созвездия Гончих Псов, отделившись от Стаи, подлетел к одной из звёзд и высунул свой огромный язык.
«Не сметь!» - крикнул Он.
Пёс оглянулся и закрыл пасть. Несколько мощных взмахов могучих крыльев доставили Звёздного Пса к балкону.
«Садись, - хриплым голосом приказал небожитель Часовщику и перекинул правое крыло через перила. - Трап подан. Полетим к Старику».
Часовщик, молча подчиняясь приказу, оседлал «животное» и крепко схватился за сверкающий ошейник. Пёс плавно и уверенно направился ввысь – в ночное небо. Слизав краску со звёзд - и не встретив при этом сопротивления, - он взял курс на Млечный Путь, в конце которого их уже ждали. Всадник, очарованный сиянием Млечного Пути, пожалел, что не захватил с собой кисть и краску. Вот, где настоящая работа!

«Я прекрасно понимаю, почему ты это делаешь, - сказал Старик. – Сейчас мой верный Пёс вернёт тебя обратно. Ты перевернёшь часы и ляжешь спать. Можно всего три раза перевернуть их – по разу на каждое сомнение».
«А как же быть с главным сомнением?», – спросил Он.
«Мне это – не важно. А что касается тебя, то отсутствие первых трёх – исключают последнее», - ответил Старик.

Вдруг обыкновенный чердак частного дома превратился в поле боя. Вокруг свистели пули и рвались снаряды, рёв танков заглушал  стоны раненых бойцов. Отец с оружием в руках бежал навстречу пуле. Сын попытался дотянуться руками до отца, чтобы вырвать его из этого ада, но руки словно провалились в пустоту... В отчаянии он выбросил вперёд правую руку. Резкая, жгучая боль... Пуля пробила ладонь и... застряла в ней. Он пошатываясь спустился вниз, открыл на кухне кран и подставил руку под холодную струю. Пуля упала в раковину. Он наскоро обмотал ладонь какой-то тряпкой.
«Скоро мама придёт. Скажу, что играл на пустыре, упал и наткнулся на какую-то острую железяку. И отец сильно огорчится, когда вернётся с войны. Ведь с такой рукой я уже не смогу чинить часы», - подумал мальчишка, улыбаясь и теряя сознание.