Сейчас майор искренне жалел о том, что не взял такси стоявшее у перрона, так как этот самый таксист, услышав про нужную ему улицу, порекомендовал, не тратится и дойти пешком, при этом, словоохотливо объяснив, сколько раз нужно повернуть налево и направо. Пронину даже показалось, что он понял, куда ему нужно, но через десять минут ходьбы оказалось, что он намертво сбился с курса и как назло на улочках не было ни одного человека, и даже редкая машина не проехала, в конце концов, Пронин забрел в совсем неведомую глушь, где вместо блочных домов на него таращились выбитыми окнами покосившиеся деревянные домики, смахивающие на старые трухлявые сараи, в похожем он хранил на своей даче всякий ненужный хлам, который выкинуть жалко.
Тем временем начало темнеть, и Пронин слегка испугался, он один в незнакомом городе и даже некого спросить дорогу, а ведь еще нужно отыскать гостинцу, так как поезд только завтра вечером, и майор не хотел провести эту ночь на вокзале.
Пронин огляделся и зацепился взглядом за бельевую веревку, на которой болталось постельное белье, он внимательно изучил обстановку и увидел, что в одном из домов, одно окно которого было заклеено грязным куском кленки, горит свет, у майора слегка отлегло от души. Нервными торопливыми шагами он подошел к двери и постучался, никого. Его это слегка насторожило, но он был терпелив и постучался громче. Минуты через две, когда Пронина охватило безмолвное отчаяние, дверь приотворилась и выглянула женщина, замотанная в шерстяной платок:
- Уж извините, что долго не открывала, в подполе была, а оттуда сразу и не выбраться, что вы хотели?
- Простите, что потревожил, я заблудился, мне нужна Цветная улица, не знаете такую?
- От чего ж не знать, знаю, сестра у меня там двоюродная живет, сейчас дойдете того перекрестка, видите, потом повернете направо, там еще один перекресток и вам снова направо, там дорога потом кривая будет, извилистая, вам по ней до упора никуда не сворачивайте, там от нее улочки отходят направо и налево, а вам нужно дойти до перекрестка - это и будет Цветная улица, вообщем до упора, здесь недалеко минут 15 пешком.
- А машины здесь вообще появляются?- с надеждой спросил Пронин, боявшийся, что ноги снова его приведут не туда.
Женщина тоненько засмеялась:
-В этой части города редко, а так поздно практически не поймать, да тут недалеко совсем.
- Спасибо,- безнадежно сказал майор,- ах да, а гостиница в городе имеется, как до нее добраться?
- А как же, то-то я смотрю, вы не местный, что вас сюда занесло, вы тогда когда на цветную выберетесь, там машину и ловите, глядишь, кто и покажется, вас все довезут.
А зачем вам ну Цветную, если честно то хоть это и центр, но райончик еще тот.
Пронин огляделся, он совершенно не любил одиночество на дух не переносил и поэтому по его мнению, уж лучше было в преступном месте, но среди людей, а не на каком-то отшибе наедине с природой.
Женщина вспыхнула, проследив за его взглядом:
- Вы не думайте, я здесь временно живу, скоро уеду!
- Прекрасно очень за вас рад, еще раз спасибо, что все объяснили, значит на этом перекрестке направо, и наследующем тоже, а там уже до упора.
Женщина кивнула и исчезла, предварительно хлопнув дверь, сразу же загремели запоры, и погас свет.
Пронин хмыкнул и пошел по направлению к Цветной улице, он глянул на часы: «Ну, надо же еще только 6 часов, а уже темень такая, я думал как минимум 8».
Он смотрел по сторонам и ужасался, какие-то развалившиеся покосившиеся трехэтажные дома, редкие, да и то неработающие фонари, давно неремонтированная дорога вся в ямах и трещинах и какая-то мертвая, пугающая тишина. Нет, здесь бы он точно жить не смог, в какой уже раз он порадовался, что родился в Питере, довольно быстро он дошел до следующего перекрестка и повернул, как и советовала женщина направо, дорога изгибалась, петляла, от широкой главной дороги в разные стороны уходили какие-то кривые улочки, дикий трущобный район уже не поражал своей тишиной, наоборот, здесь было довольно громко. Разномастная молодежь, не самого приличного вида бродила по улицам выкрикивая отрывки из каких то песен, останавливаясь лишь для того, чтобы еще раз принять на грудь, убогие калеки сидели на обочине и клянчили деньги, на покосившихся скамейках сидели тяжело вздыхавшие бабушки и лузгали семечки, улица снова сделала резкий поворот, стало как-то потише, но из-за угла дома воздух сотрясали весьма недвусмысленные стоны. Пронин содрогнулся от ужаса, тут к нему прицепился какой то грязный и оборванный мальчонка на вид лет семи:
- Дяденька, я три дня не ел, дайте, пожалуйста…
У Пронина все в душе перевернулось, он пошарил по карманам, но мелочи не нашел, вообще он принципиально не подавал, а здесь просто проффесионально опасался это делать, уж очень он выделялся среди данной публики, которая внимательно неотрывая глаз его разглядывала, абсолютно не стесняясь. Но ему уж очень стало жаль мальчика, но здравый смысл подсказал, что вытаскивать кошелек не стоит, и поэтому он выудил из кармана неизвестно откуда взявшийся чупа-чупс и протянул пацаненку:
Мальчик с благодарностью взял конфету, но Пронин услышал, что тот под нос себе пробурчал: « На хуй мне эта херня сдалась?!»
Майор ускорил шаг, впереди он увидел улицу и как-то ему стало полегче, он еще раз глянул на часы 18:15, ну надо же, а он думал, что прошел целый час.
Наконец, Пронин оказался на Цветной, он выдохнул, самое время было наведаться к Кузнецовой Екатерине Семеновне, более известной, как баба Катя.
Он присмотрелся народу на улице было негусто, несмотря на то, что это как выразилась женщина центр, по противоположной стороне брела всего парочка нетрезвых мужиков, врядли у них можно было что-нибудь спросить, он еще раз огляделся, пытаясь высмотреть на доме табличку с номером, но это было бессмысленно, так как той табличке видимо и в помине не было. Он всмотрелся вдаль и приметил девицу, державшую в руке бутылку, так сказать местный аксессуар, украшавший почти поголовно все населении от мала до велика. Он подошел ближе, девица явно была навеселе, но кандидатов у кого спросить дорогу больше не было:
- Девушка подскажите, а где дом 5?
Девица подняла на него осоловелый взгляд, икнула и ответила заплетающимся языком:
- Тебе туда,- она махнула на противоположную сторону рукой.
-А какой именно дом?
- Ну, пр.…при..пристал! Ща между вон теми домами пройдешь,- она снова икнула и покачнулась, стараясь удержаться, она схватилась рукой за фонарный столб, освещавший тусклым светом улицу,- и упрешься в новый дом.
- Спасибо!- сказал интеллигентный Пронин, которого воспитывала бабушка, учительница музыки, с детства вдолбившая в его голову, что нужно быть вежливым даже с бомжом, он вырос, бабушка умерла, а иногда доходящая до крайности вежливость осталась, иногда он себя даже корил за это, но поделать ничего не мог.
- За спасибо ничего не бывает,- с трудом выдавила девица.
Но Пронин уже перешел дорогу.
Цветная улица была довольно длинной, и по ее сторонам расположились старые, каменные трехэтажные дома, небольшие балкончики некоторых даже были украшены цветами, но в целом это не спасало ситуацию, какая то грязь царила вокруг, которую не описать словами; Пронин думал, что его двор не являет собой образец чистоты, но по сравнению с Цветной, его двор с раздражавшими бачками для мусора, стоявшими прямо перед парадной, которые периодически забывали вывозить, и из них высыпался мусор, еще очень даже нечего.
Майор зашел во двор и изумился поразительной архитектуре, видно было, что район старый и дома в нем тоже под стать, сейчас же его взгляд уперся в блочную пятиэтажку, с жуткими черными швами, новую по-мнению девицы.
Пронин пересек детскую площадку, на которой раскачивались со скрипом пустые качели; вроде бы никого не было, но раздавались скандальные крики и где-то громко играл магнитофон, под звуки которого распивалась бутылка, о чем свидетельствовали довольно громкие чьи-то слова наливай и перемешанный мужской с женским смех.
Майор подошел к парадной, где прямо на земле валялся пьяный мужик, Пронин присмотрелся, вроде дышит, ну, и хрен с ним, хватит с него всех прелестей этого города.
Он всмотрелся в табличку с номерами квартир, убедился, что ему нужно туда и вошел в темный подъезд, освещенный слабой лампочкой, 15 квартира оказалась на 2 этаже, он позвонил. Дверь открыли сразу же, оттуда выглянул пропитый мужик:
- Кого надо?
- Кузнецову Екатерину Семеновну,- Пронин вытащил корочки.
Мужик испуганно посторонился и впустил его в квартиру.
- Ну, так, где она?- нетерпеливо продолжил майор.
- Эээ…ну хрен знает, уехала
От мужика исходил явный аромат перегара, Пронин горько вздохнул и спросил:
- Позовите кого-нибудь, кто знает.
- А вы проходите, - все также испуганно и подобострастно выпалил мужик и провел его на кухню, где ужинала Лилия Константиновна.
Она удивленно посмотрела на Пронина, который снова вытащил удостоверении, сел на свободную табуретку и спросил как-то обреченно, дядя Вася, а это был именно он, испарился без следа:
- Вы знаете, где Кузнецова?
- А кто это?- ойкнула Лилия.
- Баба Катя,- вздохнул майор.
- Она уехала, уже как месяц нет, куда не знаю,- быстро добавила она,- а что?- жадно поинтересовалась.
Пронин проигнорировал этот вопрос и продолжил:
- А в вы с ней в каких отношения были, может она вам все-таки что-нибудь говорила?
- Не дружили мы, что это ей заинтересовались так все в последнее время?
- А кто интересовался?- осведомился Пронин.
- Ну, пришел такой видный мужик, представительный, все выспрашивал сначала про Алиску, а я сказала, что они шушукались с бабой Катей, ну он все выведывал и сказал позвонить, если кто-нибудь из них наведается сюда.
- А как выглядел этот мужчина, можете описать?
- Да я и не помню, он телефон оставил…
Пронин в нетерпении выпалил:
- Вы его сохранили?!
- Сейчас поищу,- флегматично отозвалась Лилия и вышла из кухни.
Она отсутствовала минут 15, а майор тем временем разглядывал пейзаж.
Все здесь было странно, этот дом походил на питерскую пятиэтажку снаружи, но не внутри: коридор здесь был длинный и извилистый, словно в старом фонде, кухня же огромная, но вся обшарпанная, с кое-где отвалившимся кафелем и закопченным потолком, куски линолеума отваливались, в некоторых местах он бугрился и вздувался., на грязном окне, занавешенном давно нестиранной занавеской, умирали чахлые растения.
В кухню вошла Лилия Константиновна с клочком бумаги, на котором был накарябан телефон и имя Александр.
Пронин быстро набрал номер и, услышав мелодичное «да» ответил:
- Римма, привет, узнала, пробей этот номерок 9231846, Александр.
Он отложил трубку, Лилия выжидательно на него смотрела:
- У меня к вам просьба не большая будет…
Его прервал звонок мобильного, он схватил трубку:
- Да, Пронин.
- Степанцов Александр Иванович, год рождения 1960, а теперь сядь, если стоишь,- словно актриса МХАТа Римма выдержала эффектную паузу и сказала,- числится пропавшим без вести.
Пронин в принципе это и подозревал, в его голове оформились какие-то смутные идеи, и он позвонил по телефону:
- Так Демидов, бери Крапивина и Синицына и чтобы завтра вечером, а еще лучше утром, были в N-ске!
- Ты с ума сошел?! Когда я билеты куплю?!
-Возьми нашу служебную десятку, и главное Витковскую прихвати!
- Что у тебя там за игры объясни по-человечески!- Демидов был разозлен, если не сказать взбешен.
- Некогда мне говорить я вас жду!
С этими словами Пронин отсоединился и снова обратился к Лилии Константиновне:
- Мы завтра еще зайдем, и простите как вас…
- Лилия,- кокетливо опустила отчество женщина всегда представлявшееся полным именем.
- Такая просьба, ну вообщем об этом завтра.
Снова мелодичная трель телефона:
- Да, Пронин!
- Слушай Макс, что там за непонятки, что ты устроил, завтра, утром, объяснись,- сказал отчаянно зевающий Димка Крапивин, которого сдернули из уютной постельки, куда он успел завалиться после тяжелого рабочего дня.
- Засаду устроим.
- На кого? – удивился Димка.
- А по-какому делу мы работаем? И за что тебе задницу обещают надрать?
- По делу Королькова что-ли? – обрадовался Крапивин.
- По нему самому, подробности при встрече.
Пронин распрощался Лилией и вышел на улицу, где вдохнул свежий воздух, так как в квартире стоял удушающее-отвратительный, непонятный запах, но на улице было не лучше. Майор вышел из двора и стал ловить машину, но ни одна перед ним не останавливалась, да и ездили они редко, прошел час, перед тем как пред ним остановились побитые Жигули:
- Шеф, до гостиницы подбрось?
-150,- осторожно сказал водитель.
Довольный и радостный Пронин, радостный оттого, что он наконец-то доберется нормально до гостиницы.
Когда они подъезжали к ней, майор удивленно спросил, показывая от неожиданности пальцем в весьма потрепанное двухэтажное здание:
- Это гостиница?!- в ужасе спросил Пронин.
Ему, конечно, за долгие годы работы приходилось жить в жутких отелях, но такого он еще не видел:
- Да,- ответил водила.
- А другая есть?
- Нет, эта единственная.
Пронин расплатился, вздохнул и побрел к входу, вообщем, когда он все-таки оказался в номере, он даже обрадовался тому, что здесь был санузел не в конце коридора.
Маленькая пеналообразная комната не была богата на предметы интерьера: кровать, тумбочка и качавшийся стул, обои были в серо-желтых разводах, наводившие депрессию, да вдобавок непонятные звуки, походившие на звуки, издаваемые мышами.
Всю ночь Пронин проворочался на кровати, чувствуя себя принцессой на горошине, так как спать ему, все время мешала выскочившая пружина, которую он сначала пытался затолкать обратно, но она с ослиным упрямством выпрыгивала обратно. Уснул он только под утро, около семи, а в восемь его разбудил телефонный звонок, нашарив рукой трубку он нажал на кнопку и услышал голос Крапивина:
- Ну, мы стоим на Цветной.
У Пронина сон рукой сняло:
- Я в гостинице, подъезжайте сюда.
- Где эта гостиница?
- Не знаю, у народа спросите, она у них одна.
- Может ты к нам сам приедешь, а мы чутка поспим,- неохотно протянул Димка, всю ночь сидевший за рулем.
- Нет, все обмозговать еще нужно, дуйте сюда.
Спустя час четверо сидели, в каком то кафе, брезгливый Синицын рассматривал кусок пиццы:
- А это есть можно, я не буду, травануться не хочу?
- Слышь Колян, ты тут понты дешевые свои колотить перестань,- пробормотал Демидов, у которого кишки от голода подвело, и поэтому он впивался в кусок теста обильно политый майонезом и кетчупом.
Пронин хмыкнул и глотнул кофе:
- Короче, кончай пустой базар, где Витковская?- спросил он.
- Трясется в своей комнате,- хмыкнул Крапивин, который час уламывал девицу поехать, конечно, можно было силой, но ведь можно и по-хорошему, рассудил он.
- Так, эта тетка звонит по этому телефону, вероятно принадлежащему сподручным Королькова, который присылает сюда своих людей, мы их берем и раскалываем по-горячему, все ясно?
- Ага,- кивнул довольный Демидов.
- А если он уже поставил своих людей?- высказал предположение Крапивин.
- А на хрена он телефон оставлял, на хрена светился? Я уже думал над этим, врядли они кого-то сюда бросили, они по-всему городу рыщут в ее поисках, я надеюсь, она сама до квартиры дошла?- спросил Пронин.
- Да, на вокзале мы ее высадили, нервная бабенка,- досадовал все тот же Крапивин, потирая горевшую щеку.
- Что-то много в этой истории пропавших без вести, Федоров, Степанцов, прям триллер,- задумчиво протянул Синицын.
- Да уж, но короче, пожрали и пойдем, а то ее и впрямь увезут, пока ты свой желудок набиваешь,- последние слова Пронина явно были обращены к Демидову, поглощавшему с аппетитом вторую пиццу.
- Да пошел ты!- бросил Андрюха Демидов, прихватив с собой недоеденный кусок теста.
Алиса сидела в своей комнате и плакала, она снова вернулась туда, откуда убежала, ей было противно и гадко, единственное, что ее утешало, что это поможет спасти ее собственную жизнь.
Противная и ненавидящая ее Лилия Константиновна, уже позвонила по оставленному телефону, при этом она не преминула зайти в комнату и сказать пару ласковых девушке, ужасное настроение стало еще гаже. Ее возвращение наделало много шума, и она ждала, когда все же придет Кречет, чтобы выяснить отношения. Она сидела на подоконнике и всматривалась в окно, кто придет раньше, Кречет, менты или люди Эдика.
Сквозь мутное, давно немытое окно показалась десятка, на которой привезли Алису. Она с облегчением вздохнула. Конечно, ей до сих пор было страшно, но, по крайней мере, отпала одна проблема в виде Кречета.
Дверь комнаты с грохотом вылетела из петель и на пороге показалась грозная фигура Кречета. Его лицо горело огнем толи от выпитого, толи от злости, его сильные руки сжимались в кулаки, с такой силой, что костяшки пальцев побелели, он отшвырнул о стену некстати попавшийся стул и медленными шагами направился к Алисе, вжавшейся в угол дивана, у нее от страха голос пропал, она хотела закричать, но не могла, словно рыба она то открывала, то закрывала рот:
- Ну, сучара, ты у меня блядь ща получишь, шлюха недоебаная, ща ты у меня кровью умоешься!!!- выдавил Кречет.
Он схватил ее за плечо, она успела выдавить лишь, бескровными, разом побелевшими губами:
- Саша…
И получила его кулаком по дых, на мгновенье у нее потемнело в глазах, она задохнулась, Кречет схватил ее за лицо:
- Че дырка размазоленая съебаться думала?!
Его вторая рука на мгновение соприкоснулась с ее подбородком, у Алисы, словно искры из глаз посыпались, рот мигом наполнился кровью, другая на ее месте уже бы давно сознание потеряла, но ее организм с детства привык к подобному, она, задыхаясь, сползла с дивана на пол, как-то скрючилась и уже попрощалась с жизнью, потому как против Кречета ей было не устоять. Девушка безмолвно лежала на полу, а он ногами бил ее, ее тело словно атрофировалось, она уже почти не чувствовала боли, сознание затуманилось и она уже приготовилась увидеть белый свет в конце тоннеля, как…
Как будто через шапку до нее доносились мат, глухие звуки ударов, она почувствовала, что кто-то взял ее на руки положил на диван, один глаз у нее закрылся совсем, а второй затуманенным взором взирал на лицо Крапивина. Но вот и второй глаз закрылся и она заснула.
Проснулась Алиса под вечер, еле раскрыла глаза, которые раскрываться не хотели, и разглядела четырех ментов:
- Ооо…проснулась спящая красавица,- ухмыльнулся Демидов.
Алиса потрогала отчаянно болевшую голову и нащупала набухавшую шишку:
- Дайте зеркало,- прохрипела она.
Пронин взял со стола зеркало, которым явно давно не пользовались, оно все было в разводах, а пластик по краям был измазан засохшей кровью, он протянул его ей:
Алиса всматривалась в отражение: глаза заплыли, они смотрели на мир сквозь небольшие щелочки, под обоими светили два фонаря, переливавшиеся из светло желтого в фиолетовый, а потом в синий. Рассеченная бровь над левым глазом была аккуратно заклеена. Все тело немилосердно болело, она попыталась развернуться и застонала от боли:
- Все из-за вас, ублюдки!- вызверилась она.
- Поаккуратней со словами,- сказал обиженный Синицын, его интеллигентная душа всегда тяжело переносила бранные слова, произнесенные в его адрес, а уж если они были выплюнуты из нежного женского ротика и подавно,- Если бы не мы, ты бы уже лежала в морге!
- Если бы не вы, то я бы сейчас отдыхала после тяжелого трудового дня!
Возразить Синицыну было не на что. Пронин сидел на стуле и напряженно размышлял:
- Мы же исходим от того, что Корольков виновен, интересно, а почему он использует паспорта пропавших без вести, - Может он их гипнотизирует?- предположил Демидов.
- На хрена, все это слишком сложно, даже если он их гипнотизирует, ты вообще в своем уме, какой к черту гипноз, хотя все это слишком странно, первый раз с таким дерьмом сталкиваюсь - высказался Димка.
- А хрен его знает, не люблю я все усложнять, думаю, он просто использует их паспорта, чтобы не подставится,- размышлял вслух Пронин,- мне тут Римма прозвонилась, графологическая экспертиза подтвердила, что расписывался Федоров, этот Корольков прям неуловимый, сука!
Раздался звонок в дверь, менты переглянулись и разом попрятались, кто в шкаф, кто в соседние комнаты. Алиса же вжалась в диван и прикрылась одеялом, стараясь казаться незаметной. Сквозь тишину квартиры было слышно, как кто-то открыл дверь, а через некоторое время в комнату Алисы ворвались двое, она ни слова не успела сказать, как что-то мокрое ткнулось ей в лицо, и она потеряла, уже второй раз за день сознание.
Один из парней легко ее подхватил, и они направились к выходу. В тот самый момент как свободный от ноши молодой человек собирался открыть дверь, в его спину уткнулся ствол и Крапивин произнес:
- Стоять, руки за голову, рыпнешься будет хуже!- сказал и ударил под колени, краем глаза увидев, что тот собирается достать пушку, парень рухнул на пол как подкошенный.
Второй же на время смутившись и растерявшись, быстро опомнился, бросил Алису, которая упала на пол, словно мешок, набитый песком и попытался бежать. За ним сходу ломанулся Синицын, но догнать не успел, так как наткнулся на представителя местной общественности, а проще говоря, засидевшуюся допоздна на скамейке бабку, когда он выбежал из подъезда, то парень уже был на значительном расстоянии и уже подбегал к своей машине, в полном бессилии Синицын выстрелил ему в ногу, парень покачнулся, схватился за бедро и из последних сил попытался продолжить свой путь, но не успел, Синицын быстро его настиг.
Спустя час двое парней, как выяснилось Сергеев Владислав Геннадьевич 1985 пятого года рождения и Галкин Геннадий Алексеевич 1984 года сидели в разных комнатах под неусыпным оком Демидова и Крапивина.
Как Пронин не старался ему не удалось выбить из них признание в работе на Королькова. Сергеев, гадко ухмыляясь от своей версии, не отходил не на шаг и с ослиным упрямством, словно заведенный повторял:
- Мы решили над ней прикольнуться, просто пошутить…
- А что же ты за пушкой полез?- спросил Пронин, которому так и хотелось надавать парню затрещин.
- Так и испугался вы налетели, вот и пришлось. А с пушкой все по чесноку, зарегистрирована и с правом ношения.
- Ты мне тут огород не городи, пургу гнать перестань! Пошутить, хороши шутки! Я знаю, что вас сюда Корольков послал! И знаю, зачем ему гражданка Витковская нужна, а твое признание мне так для протокола нужно, а если упираться будешь, влетишь по полной мере. Шутку мне нашел!
- Не знаю я никакого Королькова!- выпалил Сергеев находу.
- Твою мать,- сплюнул Пронин и вышел из комнаты.
Он зашел в комнату, Лилии любезно предоставившей свои пенаты, где на стуле с перевязанной ногой сидел Галкин, майор поманил Демидова, тот подошел к нему:
- Ну, что там?- спросил он ни на что не надеясь.
- Да ни хрена, тоже юморной попался, все насчет шутки поет, веселые ребята,- ухмыльнулся Андрюха.
- Что нибудь нашли?
- Да вот таблетки, а кроме них ни хрена, кроме прав, паспортов и других документов.
Пронин обреченно вздохнул и повертел в руках протянутую упаковку. Абсолютно белый пузырек, без надписей, рекомендаций и названий.
- Что это,- удивился Пронин и высыпал на ладонь горсть таблеток, по виду напоминающих простую но-шпу, но слишком резко пахнувших чем-то приторно сладким,- что это за гадость?!- повторил он.
Демидов пожал плечами, из соседней комнаты вышел Синицын, Пронин вопросительно на него посмотрел:
- Да ни хрена, мало того, что не колятся, так еще какую-то бурду несут про веселые игры, при Сергееве правда пузырек нашли с какими-то таблетками непонятными, хрен его знает, что это за дерьмо, на но-шпу похоже.
И Синицын протянул Пронину пузырек, тот повторил ту же операцию, таблетки были идентичными, только пахли иначе, а если быть точнее, то не пахли совсем:
- Что это за таблетки, у них разом что-ли живот заболел, странно как-то это все.
Из своей комнаты вдруг выплыла, держась за голову Алиса, ее еще немного трясло, а голова нещадно болела, она ощущала каждой клеточкой своего тела невыносимую боль, а чересчур громкие голоса как будто палкой вонзались в мозг. Она хотела пройти на кухню и выпить стакан воды, правда даже самое малое движение было для нее болезненно и поэтому она старалась совершать их по-минимуму, сначала даже не хотела идти, но потом невыносимая жажда взяла за горло и она с трудом двинулась на кухню.
Проходя мимо Пронина, ее взгляд ухватил знакомый белый пузырек и она спросила:
- А откуда у вас эти таблетки?
Синицын насторожился:
- А вы знаете, что это?
- Конечно, у меня, когда голова болела довольно продолжительное время Эдик мне эти таблетки начал давать, очень хорошие приступ снимают мгновенно, правда их выпуск ограничен, его компания их производит.
Пронин, Синицын и Крапивин переглянулись:
- А с этого момента, пожалуйста, поподробней,- сказал Димка, плохо переваривший эту информацию, но интуитивно чувствовавший, что это что-то важное.
Алиса слегка напряглась, поняв, что ее случайное замечание дало некие важные сведения:
- А подробней то о чем, простые таблетки от головной боли, хорошо помогают…практически моментально, только у них побочный эффект мне не нравился, какая-то на следующий день сонливость и рассеянность. У меня мигрень была, на неделю уложила, вот я их и пила, что еще сказать?
- А Корольков сам вам их принес или может просто порекомендовал?- уточнил Пронин.
- Да нет, сам притащил, когда я ему пожаловалась, я потом пузырек где-то потеряла и решила в аптеке купить, так ни в одной не нашлось, к ним такое не поступало.
- Интересно, интересно, а откуда вы название знаете, там же не написано ничего или вам Корольков сказал?
Алиса выхватила из рук Пронина пузырек, перевернула, на дне виднелась неяркая, незаметная с первого взгляда надпись «Сактон».
- Вот, видите, я тоже сначала не нашла, а потом присмотрелась, в аптеках вообще не было такого, они даже не знали про него, я потом у Эдика спросила, он и сказал, что этот препарат его фирма производит, он еще…не помню, слово какое-то мудреное назвал, вообщем непроверенное, его где-то утвердить должны, а оно еще не прошло эту проверку и его вообще еще не продают. Но мне оно не понадобилось потом, голова прошла и не болела.
- А ему вы сказали, что перестали принимать препарат?
- Нет, он не спрашивал, я и не говорила.
- Тааак,- радостно потер руки Демидов.
Пронин немного постоял на месте, подумал и вошел в комнату к Галкину, приблизился и вытащил пузырек, при виде него, у парня сразу побледнело лицо и затряслись губы:
- Твое?- скорее утвердительно, чем вопросительно спросил майор.
Парень начал озираться по сторонам, будто пытаясь найти тех кому принадлежит пузырек, его затравленный взгляд уперся в Крапивина, Галкин перевел взгляд на Пронина:
- Ну?- поторопил он,- Впрочем, можешь не отвечать, мы знаем, что они твои, у тебя их и вытащили. Интересно другое, вот ты говоришь, что не знаком ни с каким Корольковым, а почему же у тебя и твоего приятеля находят таблетки, лимитированного выпуска, и вероятно дорогие, впрочем, все препараты данной компании дорогие, но отлично действующие, и даже не это самое главное. Важно другое: в розничной продаже данных таблеток нет, а следовательно получить их вы могли только из рук Королькова или его людей, если предположить второе, то по крайней мере имя Эдуарда Сергеевича знакомо тебе быть должно. Отпираться Гена, по-моему, глупо, и вообще, зачем тебе эти таблетки, голова болит?- последний вопрос майор задал для проформы и не ожидал на него получить ответ.
Реакция на его слова была потрясающей, глаза парня наполнились ужасом, он затрясся еще сильнее и сполз со стула на пол. Крапивин и Пронин растерялись, такого они не ожидали:
- Чего это с ним? – испугался вошедший в комнату Андрюха,- Вы что с дуба рухнули?
- Да он сам,- непонятно почему начал оправдываться Димка.
Тем временем Пронин наклонился над Галкиным и похлопал его по щекам, тот разлепил свои испуганные глаза и снова закрыл:
- Пора просыпаться, парень,- сказал майор и усадил его на стул.
Снова похлопал по щекам, тот вроде бы очнулся и пробормотал что-то себе под нос.
- Больше двух говорят вслух,- усмехнулся Андрюха.
- Слушай сюда Гена,- Крапивин уже порядком вышел из себя, след наложила бессонная ночь,- ломаться, как целка кончай! Нам известно, что на Королькова ты работаешь. Короче, что это за таблетки?! На хрена они вам, да еще в таком количестве?! Болит голова, так ты таблеточку, выпей, говорят сразу действует, может тебе полегчает,- добавил он, увидев, как Галкин пытается тереть руками, в наручниках голову и морщится:
- Нет,- жалобно пролепетал, только что нахально улыбавшийся и уверенный в себе Галкин.
- Что нет, говорить не хочешь? Ну, и не надо, хрен с тобой.
С этими словами Димка легко ударил Галкина по плечу, на его лице отразилась гримаса боли, парень согнулся пополам и застонал, очень тихо, сквозь стоны он что-то тихо бормотал себе под нос:
- Это с ним что? Ломает его что-ли?- предположил Андрюха.
Пронин напряженно молчал, Димка продолжил:
- Да на торчка то он не похож…
Димка присел на корточки рядом с парнем и по-отечески спросил:
- На чем сидишь?
Парень молчал, крепко сцепив зубы, не издавая ни единого звука, затем он поднял на Крапивина закатившиеся глаза, приоткрыл рот и забился в конвульсиях, с его губ сорвался какой-то страшный полный боли хрип и Галкин свалился без чувств на пол.
Мужики сначала растерялись, но Пронин опомнился первым и начал набирать скорую.
Скорая приехала через час, усталая врачиха, тяжело ступая за порог, нехотя пошла, мыть руки, а довольно молодая фельдшерица сразу взяла в оборот ментов и начала строить им глазки, всем без разбора, так как у них у всех было одно весомое достоинство: они жили в Питере.
Мрачная врачиха вяло провела осмотр и абсолютно без интереса констатировала:
- Странные симптомы, вроде бы наркоман, а вроде и нет.
Сказала она, приводя Галкина в чувство, тем временем у Сергеева тоже начался приступ, не столь ярко выраженный, но тоже довольно неприятный, его я явно ломало, и иметь с ним дело, а тем более продолжать дальнейшие расспросы было бесполезно.
Поэтому Синицын наивно предложил, протягивая пузырек:
- На, кайф слови,- ухмыльнулся он.
Но вопреки ожиданиям, Сергееву оттолкнул руку и снова скрючился над полом.
Через час приведенные в чувство молодые люди вновь отрицали свое даже шапочное знакомство с Корольковым, но уже мрачно рассказывали известную и информацию о сактоне, Галкин с перекошенным лицом сообщал:
- Когда постоянно их пить начинаешь, где-то через месяц подсаживаешься, выпьешь две таблетки, то все реакции усиливаются, замечаешь даже то, что раньше не заметил, становишься другим человеком, даже думаешь по-другому мысли другие, все меняется, но…- на этом месте Галкин запнулся, но вскоре продолжил, увидев характерный жест Синицына призывающий поторопится:
- Короче их можно и не употреблять в принципе потом, если выдержишь, правда мало кто…- парень замолчал на полуслове.
- Говори яснее, выдержишь что?- нахмурился Пронин.
- На следующий день ломает сильно, как будто кто-то изнутри тебя на части разрывает, а кости, короче я ногу один раз сломал, там серьезный перелом был, сука болело дико, у меня аж слезы из глаз, а после колес этих еще херовей, такое ощущение, блядь, что в организме все кости переломали, да внутри, будто пожар все огнем горит!
- И что же ты парень колеса эти глотаешь раз так херово или поставлю вопрос по-другому кто тебя заставляет их глотать?- спросил Пронин, в его голове то и дело всплывали различные догадки, но они быстро уходили, не находя подтверждения.
Галкин опустил голову, было видно, что он много знает, но не хочет, а вернее боится рот раскрыть, нужно было продолжать его колоть, так благодатная почва была найдена, да и он был гораздо мягче, сговорчивей, наивней, глупее, чем Сергеев.
Он напоследок тяжело вздохнул и начал каяться, теперь он уже не отрицал своего знакомства с Корольковым, даже подтвердил давно уже известную истину, что он на него работает и ему было дано почетное задание, доставить данную гражданку по известному адресу:
- Зачем, почему?- спрашивал Димка, закуривая.
- Не знаю, правда не знаю, сказали привести, если она появится, мы ее и пасли.
- С какого времени, как долго, вы ее так сказать здесь ожидали?
- Позавчера приехали.
- Понятно, адрес говори!
- Это в Жихарево…
- Слушай парень,- спрашивал Пронин,- как же ты до такой жизни докатился, как попал на эту работу.
- Меня когда из универа отчислили, нужно было работать идти, чтобы на следующий год поступать, а сейчас как-то перекантоваться, мне сосед и предложил работу.
- Что за сосед? Где живешь?
- Обычный сосед, он вроде я так понял тоже работает на него, что делает, не знаю.
- Так, где ты живешь?
- Кронверкский 10, квартира 22.
Менты переглянулись:
- А как соседа звать?
- Серега Мшелов.
- Мшелов это же…- протянул удивленно Димка,- это же тот тип, которого Петров срисовал.
- А вот с этого момента поподробней.
- Да не знаю я его, просто по-соседски знакомы, хрен знает, чем он занимается, вроде высшее образование имеет, у меня мать знает, они дружат с его матерью, а мне как-то ровно на это было.
Синицын всунул в руки Галкину телефон и приказал:
- Звони!
- Кому?
- Матери своей и спрашивай чем сосед занимается?
- Так она врядли знает…
- А ты все равно поинтересуйся.
Галкин набрал номер:
- Мам, привет, слушай, скажи…да нормально все у меня…не знаю,…может быть, слушай на вопрос ответь…да, ладно хорошо, короче, мама! Чем Серега Мшелов занимается?... Для общего развития, сложно ответить что-ли?!... ага, ага, окей, спасибо, пока, позже поговорим.
Закончив разговор он протянул мобильный Синицыну:
- Ну, - поторопил он.
-На вроде в больнице какой-то работает, врач он.
- Врач,- выдохнул Димка,- а она уверена, что он больнице трудится?
- Я же сказал, не знает она точно, вроде в больнице, так он говорил.
- Ей говорил?
- Нет, его мать.
- А что за врач в курсе она, не сказала?- в волнении спросил Пронин.
- Вроде нейрохирург.