1.
Тревожный час пробьёт в судьбе любой –
Не колоколом зычным, не набатом…
Внезапно перед главным перекатом
Вся жизнь, произошедшая с тобой,
Вернётся вспять, в зерно, сожмётся в атом
И вспыхнет в сердце вещей ворожбой –
Чтоб не дало оно на взлёте сбой,
Подвластное обидам и утратам.
На рубеже кремнистой высоты
В его биенье ощутишь ли ты
Созвучье с миром, веком и народом?
Так вслушайся в себя на полпути
И в завтрашние всходы обрати
Час возвращения в молодые годы.
2.
Час возвращенья в молодые годы…
Куда ведет он? Может быть, в края,
Где в завязи дышала жизнь моя
И в зареве Победного восхода.
С тех вешних вех земного бытия
Мир для меня – цветущих яблонь своды,
Дурман смороды, первый запах мёда
И свежесть возрожденного жилья,
И голос мамы, глаз ее свеченье,
И колоса ржаного золоченье,
И лик отца в шинели фронтовой.
Так мне открылся МИР – в любом значенье.
Туда ли надлежит мне возвращенье
Не памятью, не сердцем, а собой?..
3.
Не памятью, не сердцем – а собой
Вернусь, - но не к отеческому крову,
Не к ласковой Руси, льняной, сосновой.
Она была и будет мне судьбой,
Моим началом кровным и основой.
…И всё же не под крышей родовой
Крестил мою натуру градобой
Натуры века, жёсткой и суровой.
В ином краю обрёл я и постиг
И веры сущность, и безверья цену,
Познал, какого цвета звук сирены
И как вся жизнь вмещаться может в миг,
Где ты сильней разлада и разброда
Своим поступком, поступью, природой.
4.
Своим поступком, поступью, природой,
Лишь этим обжигая глину лет,
В плоть времени смогу впечатать след.
Всё прочее – слова, каприз погоды.
А климат наш давно уже воспет
Как средоточье штормовой свободы,
Особенно в краю седобородом,
Где лишь полгода виден солнца свет.
Там, ледяным ночам и зорям хмурым
На обжиг отдана, моя натура
Со спелостью простилась восковой.
Туда меня опять направит поступь,
С которой не расстанусь до погоста.
И молодость нахлынет как прибой!
5.
И молодость нахлынет, как прибой
В грохочущих, певучих, пенных гребнях,
В созвучьях гимноы, боевых и древних,
Исторгнутых рассветною трубой
Над дымной заполярною губой,
Где лезвиями кос висят форштевни,
А пульты и радары ждут решенья:
Начать ли день ракетною косьбой?!
Здесь так ясны основы мирозданья:
Смерть – состоянье несуществованья,
Но жизнь – ее бессмертный антипод.
И нежиль человеческого рода
С груди земли она опять сметёт,
Прозрения плеснув живую воду.
6.
Прозрения плеснув живую воду,
Вобравшую разлив березняков,
Полынный дух и вкус морского йода,
Жизнь говорит мне голосом веков:
«Не загоняй в напыщенную оду
Тревогу наций, боль материков.
Надрыв и горе – тоже антиподы.
Словам от сердца нужен прочный кров».
Так мне сказала жизнь… И только с нею
Самим собой я оставаться смею,
В полон захвачен жгучих слов тропой,
Когда и тишина взрывоопасна,
И спрашивает молодость пристрастно:
«Не стала ли душа твоя слепой?!»
7.
Не стала ли душа твоя слепой?..
Как трудно человеку быть с ответом,
Когда в круговоротах тьмы и света
На шестеренку с сорванной резьбой
Порой походит он; когда скупой
Даются мерой счастья самоцветы,
А то и хлеб… Когда ему и где там
Понять, что мир несётся на убой?
И всё же… Неужели станут пеплом
И волосы любимой, и глаза
Дочурки? И не только что ослепла –
Нема душа, когда молчать нельзя.
А ты молчишь, спокойствию в угоду.
Не хочешь ли в огне сыскать ты брода?
8.
Не хочешь ли в огне сыскать ты брода?
Смотри – закат кровавится в окне.
Увидишь ли рассвет в грядущем дне
Или – не встанешь, полымем обглодан…
И это будет по твоей вине
(леса горят из-за гнилой колоды)!
Какому чёрту душу ты ни продал –
Не сыщешь брода в ядерном огне.
Вернись к себе! К единственно возможной
Свободе – жить тревогой этих дней.
Найди себя – в запретной, и острожной,
И юной вере в мощь своих корней.
Так стая с юга к стуже мчит таёжной.
Так я вернулся в край любви моей.
9.
Так я вернулся в край любви моей…
Всегда меня тянуло, как магнитом,
Туда, где был моложе и сильней,
К простору, что зовется Ледовитым,
К соцветиям космических огней,
К немереным базальтам и гранитам.
Для мужества – опоры нет прочней,
Чем эти, кровью политые, плиты,
Чем этот мох под ледяной корой,
Чем этот вздох, широкий и сырой,
Уставшего в конце пути Гольфстрима,
И обелиски в бронзе якорей…
Вот почему ведёт компАс незримый
К магнитной воле северных морей.
10.
К магнитной воле северных морей,
К неукротимой, ледоломной воле,
К земле первопроходцев, бунтарей
Привержен я стезей своей и долей.
Издревле края не было щедрей
На судьбы с грузом горечи и соли.
Но звонкий титул – «Север-чародей» -
Здесь навсегда остался на приколе.
Гранитный шлем России. Сколько раз,
Его сочтя замёрзшею мишенью,
Здесь вороги себе ломали шею.
Не камни – красоту земную спас,
Полярных врат страны не отворил он –
Мой заповедный мир, моё горнило!
11.
Мой заповедный мир, моё горнило,
Где довелось (да нет, не довелось,
А посчастливилось) увидеть сквозь
Мороз и хмурь – людей высоких силу,
Способную держать земную ось,
Чтоб мир не стал обугленным и сирым.
Бок о бок с ними нёс я вахту мира,
И сердце – с плотью времени сжилось.
Я снадобья целебнее не знаю,
Чем эта слитность. Словно речь родная,
Она – костёр любви во тьме забот.
К её пятиконечному пыланью –
К тебе спешу я снова, Заполярье.
Земля открылась мне с твоих высот.
12.
Земля открылась мне с твоих высот,
С твоих широт высоких, где, со всеми
Друзьями по судьбе вживаясь в Север,
Я видел: шар земной едва несёт
Взрывное бремя; и кровавый пот
Всё чаще покрывает – а не клевер –
Его чело. И в океанском чреве,
Травя китов, смертельный зреет плод.
Как всё живое хочет сохраниться!
…На звёздных трассах над морской границей
Я ощутил сквозь реактивный гром,
Как давит на планету груз тротила.
Я – часть её. Я должен жить во всём.
Земля меня в себе укоренила.
13.
Земля меня в себе укоренила
Всем сущим в многомерном бытии.
Как свежие смолистые стропила,
Заострены к зениту дни мои.
Урановой смолой полны распилы
В плотах эпохи, вставших на мели.
Столкнуть – чтоб себе не стать могилой –
Единственно возможный путь Земли.
Над куполом её крылом жар-птицы
Полярный пламень плещет и ярится.
И в сто цветов окрашен вечный лед!
Здесь красотой и верой огнекрылой
Земля меня спасла и одарила
И верою моей себя спасет.
14.
И верою моей себя спасёт
И превозможет сумрачное время,
И всаднику Чумы в чумное стремя
Ступить не даст Земля. Не даст Народ,
Собой согревший в чёрных зимах семя
Весны Победной – символ и оплот
Надежд, что единят среди невзгод
И Запад, и Восток, и Юг, и Север…
О, верная любовь моя, вложи
В мои уста язык, лишенный ожи,
Языческую мощь страны морозной.
Дай мне уверить с болью и мольбой
Людей живых, что рано или поздно
Тревожный час пробьет в судьбе любой.
15.
Тревожный час пробьет в судьбе любой –
Час возвращенья в молодые годы
Не памятью, не сердцем – а собой,
Своим поступком, поступью, природой.
И молодость нахлынет, как прибой
Прозрения плеснув живую воду:
Не стала ли душа твоя слепой,
Не хочешь ли в огне сыскать ты брода?..
Так я вернулся в край любви моей,
К магнитной воле северных морей…
Мой заповедный мир, мое горнило –
Земля открылась мне с твоих высот.
Земля меня в себе укоренила
И верою моей себя спасёт.
