Верочка (Рассказ)

- Не капризничай, Веерок, не пойду. Ты сходи сама, а я дома побуду, поработаю, подожду тебя. Ну, ты же хорошая девочка, вот имя у тебя какое… бархатное… Вера, Ве-е-е-ерочка… И глазки у тебя бархатные, пушистые. Всё, иди, маме привет, веронёнка береги. Я тебя жду.
Он мягко вытеснил её на лестницу, кивнул и закрыл дверь.
Верочка прошла по улице и повернула на проспект. Прошла по переходу, обогнула строящийся дом и пошла вдоль забора и рощицы… Январь поскрипывал, посверкивал под ногами. Верочка чутко прислушивалась к нежному снежному хрусту и тонким бабочкам, ласково и мягко порхающим у неё внутри.
- Веронёнок ма-а-а-аленький, а будет – Лев…- пропела она и зажмурила один глаз на горящие окна маминого дома.
Со стороны проспекта кто-то шёл.
Верочка сделала шаг в сторону, чтобы пропустить спешащего… Отряхнула снежинки со смешной своей пушистой шапки, с мягких варежек, с шёлковых ресниц…
Она не поняла, как её схватили, развернули, ударили головой о берёзу… Верочка опомнилась с руками, прижатыми к берёзовому стволу огромной сильной лапой. Перед глазами Верочки маячил бледный блин.
«Это же, наверно, лицо…» - подумала она и спросила: - Что Вы хотите сделать?
Бабочки в животе затихли и затаились.
От почти бесцветного блина пахло чем-то тухлым и винным…
- Отпустите меня, пожалуйста… - пробормотала Верочка.
Вторая лапа ударила Верочку по лицу, каменное колено ударило несколько раз по её ногам, в застывшее Верочкино лицо толчками били смрадные выдохи, уши заложило от непереносимого шума проспекта, прижатые к бугристой коре руки остро саднили… Мелькнула лапа со сверкающим тонким пальцем, и пуговицы Верочкиной шубейки посыпались в снег. Верочкино тело бессильно дрожало крупной, почти истеричной дрожью. Железный блестящий палец ковырял Верочкин свитер под грудью, потом спустился ниже, к трепещущему Верочкиному животу, сверкнул, и она увидела свой темнеющий на животе свитер, с которого падали в снег тягучие капли…
Бабочки внутри превратились в тяжёлые льдины, они кололи, рвали  Верочку изнутри…
Лапа с железным пальцем-лезвием размахнулась и…
Время сгустилось и стало вязким, как студень… Шум стих… Страх ушёл… Верочка видела медленно плывущую к её лицу лапу с лезвием, внутри её тела росло и наливалось что-то отвратительное, страшное и спокойное. Одна её рука выползла из лапьего капкана, взялась за обледенелую ветку какого-то куста и, разрывая кожу на ладони, оторвала её. Верочка на мгновенье ужаснулась тому дикому, что шевелилось у неё внутри, но тело её вдруг окрепло и напряглось, и она хлестнула ледяным прутом по бледному блину. Лапа ослабила хватку, освободившейся рукой Верочка перехватила зажавший нож кулак, и хлестнула ещё раз, и ещё раз… Что-то внутри Верочкиного тела крикнуло «Убью!» и лопнуло. Лапы закрыли блин, нападавший развернулся и побежал в сторону проспекта. Верочка бросила прут и осела в снег…
Она сидела под берёзой, пока не замёрзла, и её опять начало сильно знобить. Накатила тошнота, и Верочку вырвало в снег чем-то серым и густым, похожим на мокрую шерсть…
Она медленно поднялась, вытерла руки о снег, застегнула шубку…
Она прошла ещё тридцать метров до маминого подъезда и поехала на лифте…
Она открыла потихоньку дверь своим ключом и проскользнула в ванную…
Сняла изрезанный и пропитанный кровью свитер и спрятала его в пакет… Залила йодом порезы на животе и наложила повязку… Смыла красные капли и забинтовала руку. Бабочки внутри больше не трепетали… Она сменила окрасившееся красным бельё и выпила обезболивающее… Прошла в комнату к спящей матери и легла на соседний диван… Позвонила мужу и сказала:
- Веронёнка больше нет. Я убила его…