Если бы не маменька, да, разве бы он пошёл!
В покоях воняло румянами, духами, кисловатым потом.
Приближаясь, он порой слышал нервный шёпот:
- Варька, дура, глаза-то не подвела!
- Волосы разложи покрасивше...
- Зеркало, да не то...
Конечно, никто не спал. Но хоть бы одна встретила его честным: «Не спится".
Увы, притворялись. Да, иные так здорово, что обман он скорее чувствовал, чем мог обнаружить.
И чем дальше, тем меньше хотелось ему думать о женитьбе.
Казалось, он входит не к разным, а к одной хитрой девице, которая готова на всё лишь бы стать царицей Земли Русской.
Глупые! Знали б какая ноша!
Давно ль попортили Марию Хлопову-крепкая, румяная - враз слегла. Но только собор чинов духовных и светских снял с неё сан царевны - ожила. Опять кровь с молоком. Ей повезло.
А Мария Долгорукова, уж и сильная и красивая-только семь месяцев была ему женой. Подозрительно враз померла.
И вот вновь 60 знатнейших родов привели к нему своих дочерей. Грызню затеяли лютую меж собой.
И он усталый, с тоской ходит мимо них, а на сердце пусто.
- Жарко... - услышал он тихий голос.
Неужели, хоть одна не притворщица?
Нет, кандидатка спит, глазом дёргая.
Это прислужница, краснея, протянула ему холодного кваса. Так кстати!
Михаил пригубил и вернул ей ковш.
Девушка смутилась, опустила свое белое личико - она была невинна и по искренности решила, что нарушила неведомые ей придворные правила.
- Ты кто будешь?- глухо спросил царь.
- Дуся,- еле прошептала бедняжка, но он услышал.
Нахмурился и молча - вон.
Всё смотр окончен!
Мать - суровая инокиня Марфа - ждала его, несмотря на поздний час.
Нетерпеливо встретила:
- Выбрал?
Посмотреть ночью её план. После бесполезного знакомства днём.
Сын-то молод, авось, взыграет в ретивое, когда их лежащих увидит.
Михаил молчал.
Мать стала бранить его за привередливость. Ведь при отсутствии наследников Русь снова ждала страшная смута.
В ответ глаза поднял, было, но опустил, ничего не сказал.
Марфа угадала перемену (до того, как её насильно подстригли, она довольно пожила мирской жизнью, чтобы разбираться в деликатных её сторонах). Грозно прикрикнула: - Не молчи! Кто?
Михаил медленно выпрямился:
- Евдокия.
- Не припомню,- мать задумалась.
- Она не заявлена. Она... прислужница у Стрешнёвой.
Это был скандал.
Обида для самых видных семей.
Марфа замотала головой, рассердилась.
Но узнать послала. Оказалась, что Дуся тоже Стрешнёва из их рода, дворянка. Только отец её до того обеднел, что сам пашет
землю. А её, как дальнюю родственницу, взяли в Москву, держат за прислугу, обижают, бьют даже...
После услышанного Михаил только больше осмелел и прямо заявил матери:
- Нам ли не знать каково в опале быть! мало ль мы помыкались в Ипатьево!
Что-то дрогнуло в строгой монахине.
- Страдалица,- согласилась она, - сердечко опалённое - значит живое.
Чуть свет к терему Стрешнёвых прибыли гонцы из дворца.
- Невестой объявлена Евдокия Лукьяновна Стрешнева! Просим государыню в палаты...
Родственницы от испуга повалились ей в ноги. Русская Золушка всех простила.
О, папеньке попросила. (Он до смерти больше не знал забот).
Михаил встретил её сам.
Марфа прозорливо улыбнулась.
В счастливом браке у Романовых родилось 3 мальчика и 7 девочек.
