Максим Бланк
Модный барменишка пьяный,
водки налив мне стакан,
в клубе московском "Пиано",
крикнул: "Смотри, Листерман!"
Я обернулся, угрюмо,
вижу; вошёл господин
маленький лысый и хмурый,
в маячке "номер один".
Хитрый плешивый очкарик,
слышу коньяк заказал,
маленький лысый ханурик
дым из сигары пускал.
Я опрокинув по стопке,
вижу к нему подошли
две сексапильные попки;
Очень они хороши,
чтобы сидеть с этим Петей,
меряя слова аршин.
Тёлки крутые, поверьте,
для «Лагерфельда» души,
или «Роберто Кавалли»,
или вообще в неглиже.
С Петей они посидели,
плавно по клубу прошлись;
мимо меня пропердели,
ножками, юбок вершин,
Всем реверанс подарили
и подмигнув мне, слегка,
быстро исчезли у двери,
я же рукой у виска;
«Боги! Какие девицы!
Мне таких в век не найти.
Вот, на такой бы, жениться.
Я бы за то заплатил!»
Тут, за плечо меня, сзади,
Кто-то рукой потянул,
Я обернулся и на-те;
Мне Листерман подмигнул...
- "Здравствуйте, значит, товарищь
или, пардон, господин.
Слышал я тут о пристанищах
Ваших телесных гардин;
Будто живёте без дамы...
Вы же не голубой?»
Я проглотил ещё граммы
Водки с лимонной водой.
- "Вам я могу, сер, представить
девушку чистой судьбы.
Звать эту пассию Галей,
из благородной крови.
Я её сам благородил...
Я в неё столько вложил.
Помните вы о Мавроди?
Про "МММ", что почил?
В два раза меньше, запомни!
Могу устроить вам пир!»
Выпили мы с ним по чарке
и заключили пари;
что, если мне и жениться
на благородной крови,
то, сразу, ежесекундно
должен ему позвонить,
и перечислить ту сумму,
чтоб коньячок ему пить.
И я, в дверях, ему крикнул: (Variant: и я, шутя, ему крикнул:)
- Это пади не обман?
Он ухмыльнулся, но хмыкнул:
- Нет, я ведь сам, Листерман!
После, я только долямзил,
что это чистый развод.
Прожили с этой заразой
мы одинешенький год.
Она меня разорила,
Яхту пустив с молотка...
Франция, бля, "Три долины";
я потерял там «Паккард»,
В Латвии мои картины
с домом продал я, дурак...
В Жуковке дом заложил я,
чтобы дела все умять.
Сучка устроила жизнь мне.
Где тебя падла искать?
Пете отдал, Листерману,
денег я целый вагон.
Всё оказалось обманом;
Петя, – еврейский гандон!
Кто мне вернёт мои земли,
в Сочи, на Красной поляне?
Бракоразводная сперма
душу мою мне дырявит.
Лохом хожу я по барам,
нет у меня уж Феррари;
на Мерседессике старом
жопу свою я пиарю.
Вот, бля, стихами занялся,
чтобы вернуть свою яхту,
с видом на бухту «Биатси»,
с тёлками, что держут вахту.
Пью снова в клубе «Пиано»
водку с лимонной водою;
Встретить бы, бля, Листермана,
ёбнуть бы, падлу, ногою.
(Variant:
злобы своей я не скрою)