Владимир Владимирович страсть как не любили критиков… И чернильницы. И даже не очень понятно чего больше не любили. Бывало, выступает Владимир Владимирович в какой-нибудь «Бродячей собаке» со стихами и тут один незадачливый слушатель возьми и спроси:
- Вот Вы нам всё тут Уольта Уитьмена читаете, а Вы нам что-нибудь из своего, да с рифмой, да с размером, да чтоб попонятней…
И летит в непонятливого чернильница… И начинается: поэт стоит, сам красный, рожа красная, руками машет, чернильницы летают – счастливыыыыыыый!!!
С этих вечеров зрители возвращались синие, но довольные: будет что потом зимними холодными вечерами внукам рассказать…
Горошина V
Надежда Константиновна и Владимир Владимирович пили чай с бубликами и немножечко дискутировали. Надежда Константиновна сощурилась боевым ленинским прищуром и произрекла:
- А всех этих Толстых, Достоевских, Гоголей и прочую контрреволюционную русскую классику, всю русскую классику, надо сбросить с корабля современности!
- Позвольте поинтересоваться, Надежда Константиновна, а куда сбросить? Это стратегический вопрос!
- Правильно мыслите, товарищ Владимир!
- А как же Пушкин?
- А. Пушкин пойдёт первым! Да и где Ваш Пушкин?
- Пушкин был, он есть:
Чай пьёт, бублик ест
И Арине Родионовне
Шлёт посылки радиолами… - соригинальничали Владимир Владимирович.
- А вот здесь, товарищ, Вы очень верно говорите…
… Ну и оставили Пушкина в покое. А с ним и всю русскую классику…
Горошина VI
Владимир Владимирович в юности очень любили выступать на площадях.
- Я поэт для толпы, - объясняли Владимир Владимирович.
Фигура у него была статная, голос зычный, так что толпу споро собирал: человек сто-двести, а то и тысяч пять, бывало, набежит. Стихи читал громко, нахраписто. Народ поначалу даже пытался улыбаться, а потом рожи чегой-то конфузились, набок воротились, брови супонились… И летели во Владимира Владимировича помидоры… Его так потом в газетах и называли: красный поэт. И в более зрелом возрасте Владимир Владимирович очень любили выступать на площадях, но всё как-то не получалось:
- Уж больно я помидоры не жалую, - пояснял Поэт.
