-1-
«После выхода в свет романа «Голем» (1915г.) его автор Майнринк подвергался гонениям за «пропаганду иудаизма» и стал объектом антисемитских выпадов. Майнринк не снисходил до объяснений, считая ниже своего достоинства во времена погромов говорить о своём «стопроцентно арийском» происхождении».
«Но в свою очередь знаток иудейской мистики Гершом Шолем определил произведение как написанное под влиянием поверхностных источников, вне связи с аутентичной традицией».
Личности писателя характерен независимый от того или иного лагеря подход. Он сам вырабатывает свою идеологию. Вся его жизнь была подчинена изучению разнообразных религиозных течений, оккультных источников, экзотических верований, словно он хотел по крупицам воссоединить рассыпанную истину. Благодаря присущей автору беспринципности, предельной честности, роман «Голем» приобрёл фантастическую популярность.
«Голем» можно было бы назвать философским трактатом, состоящим из притчей, рассуждений и выводов. Но в ткань его искусстно вплетены элементы, казалось бы, несопоставимых жанровых уровней, «мимикрирующих» под авантюрное, криминальное чтиво. Этот ход существенно расширил границы читательской аудитории.
Возникает вопрос: «почему Майнринк для выражения своего мировоззрения решил описать жизнь евреев в Пражском гетто?»
Это объяснимо.
Духовный опыт именно этого народа стал основой для крупнейших религий мира: иудаизма, христианства и мусульманства. Импульс, данный пророками Израиля, культурам языческих народов уникален и не знает аналогов. Поэтому ищущий истину не может миновать погружения в таинственный мир еврейской мысли.
Еврейский народ по прямому свидетельству Библии делится на 12 колен (по количеству сыновей Иакова). Вражда, затеянная братьями против избранного Богом Иосифа, у их потомков приобретает новую силу.
«Старая талмудическая легенда,- утверждает Майнринк,- гласит, что из 12 колен - десять проклятых, а только два святых.»
Вопросом крови и родовой принадлежности писатель уделяет огромное значение.
«Среди еврейских лиц, которые ежедневно встречаются мне на Петушьей, я ясно различаю несколько пород, их трудно смешать между собой, как масло с водой…Эти породы питают друг к другу тайное отвращение и неприязнь, но скрывают это от внешнего мира, как страшную тайну».
И, как бы подтверждая свои слова, писатель представляет абсолютно полярные образы евреев. Аарон Вассертрум - олицетворение пороков, миллионер и старьёвщик, и Шемайя Гиллель - святой, бессеребренник, наставник и поддержка, ищущим духовной жизни.
Богоизбранность - это не парадный сюртук, который можно носить в отставке, это призвание к определённому служению. Призвание, оставляющее возможность выбора, между тяжким путём укрепления духа и стяжанием мирских благ.
-2-
Путь к обретению себя главным героем Атанасиусом Пернатом сопряжён с мучительным срыванием оберегающих сознание «завес».
Размышления о Големе приводят его к мысли, что «как тот Голем оказался глиняным чурбаном в ту же секунду, как таинственные буквы жизни были вынуты из его рта, так и все эти люди должны мгновенно лишиться души стоит только потушить в их мозгу - у одного какое-нибудь незначительное стремление, у другого - смутное желание».
«Пружины, приводящие в движение мои мысли и поступки, скрыты в каком-то ином забытом бытии»,- осознаёт он.
Но поиск скрытых мотивов, управляющих им, сопряжён с вполне реальными трудностями: Перната считают сумасшедшим; его чуть не убивают, когда он оказался в костюме Голема; сажают в тюрьму.
И, если Вассертрум играет в его судьбе зловещую роль, обрекая на мучения и гибель всех, с кем соприкасается, то Гиллель буквально вытягивает из неразрешимых ситуаций, ведёт и поддерживает.
Имена их тоже не случайны - Аарон символизирует отступление от заветов Моисея, поклонение золотому тельцу.
Шемайя Гиллель по замыслу автора соединяет имена двух еврейских мудрецов Шемайи и Гиллеля спор, которых глубоко символичен.
Смысл его в трактовке первой фразы Библии.
«Берешет бара Элоким эт hа-шамаим вэ-эт hа-арец», широко известной в русском переводе, как « В начале Бог сотворил Небо и Землю.»
Присутствие гласных в русском существенно снижает возможности смыслового анализа. Первоисточник же даёт обильную пищу для размышлений.
Для Шемайи первые буквы слагаются не в «Берешит бара», а в «Бара ше итбара»- сотворил, чтобы не претвориться. Центральное место в Замысле принадлежит Небу. Сначала делается Престол - учит Шемай, а затем - скамейка для ног. ( мир).
Но его активный оппонент Гиллель считал иначе. Он утверждал , что Небо покоится на земном Доме. Проявление Бога в мире соответствует, строящемуся на земле Дому.
Объединив эти два имени, Майнринк снимает напряжение с неразрешимой проблемы, указывая, что эти две дуги от Неба к Земле, и от Земли к Небу сходятся в определённой точке.
Гиллель указывает Пернату ключ к постижению вечной жизни:
«В Талмуде сказано: « Прежде, чем Бог сотворил мир, Он поставил перед своими созданиями зеркало, чтобы они увидели в нём страдания и следующие за ними блаженства. Одни взяли на себя страдания. Другие отказались, и вычеркнул их Бог из Книги Жизни».
События, происходящие с Пернатом, отражают идею, что мир устроен по принципу текста- всё есть выражение, везде скрыта возможность общения.
Майнринк пишет, что нужно шлифовать своё внутреннее зеркало, хранить его в чистоте, только тогда можно постичь свою суть и …выдержать это.
Голем-двойник, бесстрастный и безжалостный помошник, приносит Пернату для реставрации слово Ibbur смысл, которого указывает, что «душа героя зачала от духа жизни».
Пути духовной жизни неисповедимы.
Шемайя Гиллель живёт в ветхозаветном измерении, храня великую традицию Авраама.
Для Аарона Вассертрума - этот путь невозможен. Он загнан в клетку, дурной наследственностью, которую не смог одолеть. Но для него не исключена возможность войти во Врата Небесные. Ведь существует Новый Завет, несущий прощение и любовь.
-3-
Притча о любви Вассертрума очень лаконична и на первый взгляд проста.
Но каждое слово в ней имеет мощный обобщающей характер.
Аарон продал свою жену в публичный дом тогда, когда убедился, что горячо её любит. О несчастной известно только, что она была христианка.
Мучение Вассертрума- невозможность принять новое неожиданное чувство- связано с верой в Христа.Это тяга, неодолимая жажда, переходящая в страх. Отказ от глубины, которая непостижима, а посему порождает стремление унизить.
Вассертрум панически боялся растущей зависимости, он не готов был постичь тайну Воскресения через жертву, когда человек, отдающий себя до конца, не только не исчезает, как личность, но и преображается, закаляется для принятия Горнего.
Борьба с христианством, многие века несущая скрытый и явный характер, выражена в этой притче удивительно ёмко.
Но можно ли противодействовать истине?
Не менее значительна и другая притча, в которой рассказывается о самоубийстве Харусека сына Вассертрума.
Он невероятно страдает от смешения в нём облагороженной крови матери и пропитанной мраком крови отца. Юноша выкапывает на могиле отца две глубокие ямы, перерезает себе вены и опускает руки в землю,отторгая ненавистную кровь.
Как известно, Иаков по-разному относился к своим сыновьям. Но особенно резко он отзывался о Дане, называя его «змием на пути». (Быт. 49-17)
Предостерегал и Иеремия: « от самого Дана слышно храпение лошадей…они идут поглотить всю землю и всё, что на ней». (Иеремия 8-16)
Христиане считают, что от семени данова произойдёт Антихрист.
Харусек, ужаснувшись, пытается искупить ядовитый зов крови своей гибелью.
Но у Дана были и другие потомки.
Отсутствие брезгливости, тяга к стяжательству, презрение к другим народам - это вполне узнаваемые черты.
Еврейский народ, обременённый высочайшей ответственностью, исторически разделён на «избранных» и «ожесточившихся».
Змеиное коварство Вассертрума сдерживает просветлённый Гиллель.
Избранность, после пришествия Христа и обращения язычников, перестаёт быть прерогативой одних евреев. Именно к возжелавшим служить Господу обращается апостол Павел: «вы- народ избранный, царственное священство, народ святый; люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас».(1 П. 2-9).
-4-
Майнринк искал истину свободно, оставаясь независимым от существующих конфессий.
Его Пернат обретает внутреннее равновесие, благодаря филигранной работе над собой. «Благо человеку, который может сказать про себя «я отполирован»,- хвалит его Гиллей.
Но это ли завершение пути?
Важно, что, не будучи убеждённым христианином, Майнринк бескомпромиссно и упорно ища истину, со свойственной ему предельной честностью признаётся:
«И может быть, это пророческая руна, которую до сих пор никто не сумел разгадать: в витринах магазинов города висит одна картинка - придорожное Распятие где-то в Вогезах, на нём выстрелами отбита вся древесина, и только Сын Человеческий остался невредим?»
Этот вопрос, казалось бы неразрешимый, на самом деле- ответ, выражающий конечное торжество христианства.
