Дверь купе скрипя отъехала в сторону, проводница просунула голову:
- Степное! Стоянка три минуты.
Попутчица с нижней полки принялась тормошить соню.
- Гражданин пассажир! Ваша станция!
Калмыков дёрнулся, откинул одеяло, спрыгнул на пол, снял с третьей полки чемодан, сунул ноги в ботинки и выбежал из купе.
Только сошёл с подножки, как поезд тихо тронулся и покатил дальше, унося предупредительные слова проводницы:
- Обратно будем через неделю, не опаздывайте!
«Мать честная! Чуть не проспал!» - поразился сонный Калмыков, ставя чемодан на землю. Распрямился и заметил перед собой железнодорожный щит с наименованием станции. «Степное», - ласково растягивая буквы произнёс гость. Оглянулся и...
Кроме рельс, упирающихся в горизонт, и щита с названием станции, ничего не увидел. Совсем ничего. Ровная степь – ни горы, ни холма вдалеке. Калмыков стоял с вытянутым лицом. Посмотрел вокруг ещё раз. Присел на чемодан, закрыл глаза. Сосчитал до десяти, ущипнул за мочку уха. Открыл – ничего не изменилось. «Быть того не может!». Поднялся и медленно пошёл в сторону несуществующего городка.
А степь колыхалась травами. Казалось, ею охвачен весь земной шар. Как ни крути головой – другого пейзажа не видать. Садилось солнце. Оранжевая полоса на стыке неба и земли отливала старинным золотом. Низкие облака затянули весь небосвод. В просветах между ними виднелась бирюза невечернего неба. Тёплый ветерок плёлся за Калмыковым. А тот постепенно начинал сбавлять шаг: идти-то некуда. Разум отказывался понимать увиденное глазами. Ещё пятнадцать лет назад стояли здесь дома, обитали люди, была жизнь. А теперь только степные травы и облака заполняли голое место. И никаких следов человеческой деятельности. Калмыков совершенно не представлял, что должен делать. Остановился растерянный. В вышине ветер был сильнее и гнал давящие степь облака. Они кучились, видоизменялись, грозились выпасть дождём на травы. Но не успевали излить вОды - торопились к другим землям. Калмыков сделал ещё шаг...
***
Я сделал ещё шаг. Под подошвами ботинок вместо мягкого степного ковра ощутил твёрдую неровную почву, будто на сушняк ступил. Глянул под ноги – повсюду валялись обломанные ветви, сучья, лежали каменья. Как после шторма. Посмотрел вокруг и поразился. Ландшафт изменился! Теперь я находился в глубокой балке, поросшей деревьями. Они росли под углом к середине оврага. Я с опаской продвигался в этом островерхом коридоре. По дну балки протекал ручей. Перемена испугала настолько, что в шее я почувствовал сильную пульсацию. Казалось, сердце покинуло законное место и застряло в горле. Моё дыхание участилось, выступил пот. Я не решался сделать следующий шаг. В кронах деревьев размножился эхом пронзительный звук. Я вздрогнул и одновременно на плече ощутил прикосновение. Резко обернулся и обомлел. Передо мной стояла женщина.
- Кто ты? – я не узнал своего голоса.
- Мара.
- Что ты здесь делаешь?
- Живу.
- Как ты сюда попала?
- Я всегда была.
- А город? Куда подевались люди?
- Здесь никогда не было людей.
- Я вырос в этом городе.
- Знаю. Я буду тебя сопровождать.
Женщина взяла меня за руку, и мы пошли вдоль ручья. Как только почувствовал тепло её руки, страх исчез.
Мы долго пробирались через завалы из сломанных ветвей, перепрыгивали через ручей, петляли между деревьями. Их богатые верха быстро затушёвывал вечер. В балке смеркалось. Вскоре стало совсем темно. Мы остановились. Женщина высвободила руку. Я повертел головой. Тьма уже успела...