(Отцу)
Глядит,
как убегает ветерок
за старую уключину колодца,
как солнце опадает между строк
заката, занавески и оконца,
что крестит повечерне алый путь
раскольничьим перстом, живя на запад,
как бабочки, обшептывая куст,
обменивают пыль на сладкий запах
вдруг пропадая пропадом в тени,
и вечер, тыловою стороною,
припрятывает замыслы и дни
в пеленку ночи пепельной золою.
Еще чуть-чуть и ночь угасит взгляд
завесою чернильного дурмана,
и комната отчалит наугад,
поскрипывая стареньким диваном,
припомнив навигацию судьбы,
иконы и хозяйские колени,
смущенные поклоны и мольбы,
и суету прошедших поколений,
покачивая старого жильца
и плавным галсом огибая ельник,
чело укроет краем пальтеца
шепча, Cолдатик, ты уже не пленник…
