Но более всего судьба "потрудилась" над евреями. Какие только миграции не совершались ими! Всегда, повсюду. Насильно и добровольно. От Моисея до Михаила. Покидали родимый очаг, любимое дело, друзей - все-все, словно листья, оторвавшись от дерева, улетали, гонимые ветром перемен.
Возврата назад нет. Что ж, немного ностальгически поплачем и попробуем покопаться в памяти: а как же мы жили там, дома, и кем мы там были? Бухгалтеры, инженеры, таксисты, врачи, учителя, вечные замы при каком-нибудь тупоголовом начальнике.
Мы хорошо работали, как в свое время наши родители хорошо воевали. Мы хорошо делали любое дело. Еврей-сапожник в своем ремесле считался академиком, а вот еврей-академик никогда не был сапожником.
И дело не в том, что русские, украинцы или, допустим, туркмены работали как-то по-другому, местами хуже или, так сказать, без изобретательского огонька. Вовсе нет. Даже смешно так думать. Смешно и опасно, ибо шовинизм в любом его проявлении, даже бытовом, приводит к деградации личности.
Но факты - вещь упрямая. Любой начальник держал при себе умницу еврея, как говорится, "терпел" его, потому что кому-то нужно было "тянуть" цех, трест, класс, редакцию и прочее. Но при всяком удобном случае этот же начальник мог больно уколоть своего работягу - заткнись, мол, еврей, или вы сами понимаете, чаще говорились более грубые слова.
Хоть и "полукровка" (крути-верти,четыре крови внутри намешано, считай себя кем хочешь!), но в подобном качестве я тоже работал при таком начальнике. Мой чванливый шеф относился ко мне полуснисходительно-полупрезрительно. Иногда мне казалось, что он так и ждет этот "колючий" случай, чтобы вывалить наружу, на меня: на, мол, получай, умник.
Сам он носил липовые награды и птичьи звания, считая себя если не гением и живым классиком, то уж по меньшей мере кандидатом в оные.
А я должен был молчать. Молчать и писать глупые и ненужные справки и заявки, потому что он не мог. Молчать и прятать свои мысли глубоко-глубоко. Потому что если бы я стукнул по столу и заявил бы свой горячий протест, то пришлось бы тут же лишиться места, а может быть, и того хуже.
Мы все молчали. Многие из нас. Страх за себя и за своих близких проник в нас еще со времен борьбы с космополитизмом. А потом, уже после сталинщины, многие евреи - пионеры советского бизнеса - были объявлены жуликами и аферистами и надолго посажены в тюрьмы. А еще были "невозвращенцы" и "предатели", и т.д, и т.п. Все это было в стране Советов, где так вольно дышалось каждому советскому человеку.
Впрочем, ладно, не о прошлом речь. А о настоящем и о будущем. Приехали мы, стало быть, в Новый Свет. Со всеми своими причудами и причиндалами. Расквартировались и рассортировались. Стали много есть и хорошо одеваться. А еще сели за машины, о которых там даже нелепо было и мечтать. Купили компьютеры, аудио- и видеоаппаратуру, и прочее. Все вроде бы хорошо. Но что-то внутри с нами произошло, что-то сломалось.
Что же? Наш вечный спутник - комплекс неполноценности, который сжимался от неведомого тайного животного страха каких-то грядущих погромов, - вдруг трансформировался в жировую прослойку, окаймляющую все наше психофизическое состояние. Иными словами, нас поглотила бездуховность. Вместо того, чтобы прочитать или посмотреть что-нибудь стоящее, мы напихиваем себя мыслями о еде, питье, шмотках, "бабках"...
Разумеется, я обобщаю, говорю "мы", делаю какие-то субъективные выводы. Речь-то не о каждом эмигранте. Но многие, очень многие "наши люди" заразились непонятной "жлобской" накипью самозначимости и самомнения. Может, мы просто копируем ковбоев и кинозвезд? Но копия, увы, всегда проигрывает оригиналу.
Как правило, многие ничего здесь путного не достигают, за исключением действительно незаурядных личностей. Но мы очень себя ценим. К нам нельзя подходить за милю. Нам в лучшем случае удается правдами-неправдами открыть свое дело, хоть какое, но свое. И мы уже "готовы", мы уже феодалы.Наше былое потаенное творчество, которым мы когда-то гордились, выхолощено, раздавлено. Если там нас безуспешно давили начальники, но здесь мы успешно раздавили сами себя.
Мы стараемся перещеголять друг друга - кто и в какой степени больше еврей. Мы осуждаем друг друга то ли за предмет употребления трефного, то ли по поводу празднования определенных праздников, то ли по частоте-редкости посещения синагог. Да так ли это уж важно? И не является ли эта обязательность тем же советским партсобранием или всеобщей подпиской на "Правду"?
Что ж, у каждого своя жизнь и, вероятно, каждый человек адаптируется здесь по-своему. Что толку говорить о стандартах: мол, надо жить так-то и так-то. В каждой стране существуют определенные правила поведения и законы. Другое дело, как мы сможем в них "вписаться", не нарушив свой духовный мир, свое неповторимое "я". Кто-то это может принять, кто-то обреченно смирится - пусть будет как будет. Время покажет.
Но что же в конце концов с нами происходит?..
1998
Кливленд, Огайо, США