когда, надышавшись над ними, опять погружается в бездну.
Не спит океан, серебрится луной - ледяной, полновесной,
на сливовой коже рисует отсветы астральных вельботов.
Смотри, кашалот, как чернильно от страха шипят осьминоги,
как плавится ночь им под стать и по капле стекает в глубины,
туманность моллюсков искрится и мечется роем пчелиным,
внезапно поддавшись неслышным, нездешним сигналам тревоги.
Но тихо вокруг – ни разбойничьих барок, ни вёсельных шлюпок
добытчиков странного промысла – амбры, хмельной, экзотичной.
Их кормчий - погонщик посудин морских, ненасытный опричник,
смеётся над тем, что нептуновый мир беззащитен и хрупок.
Пока горизонт не пронизан сверкающей бронзой обола,
дыши, поднимайся всем телом – упругим, большим, величавым,
пусть звучные струи фонтана не станут началом расправы
и небо услышит над водами твой торжествующий голос.