В деревянной кружке перед ней оседала пока еще пышная пивная пена..
- Ты что не пьешь? – поинтересовался сидевший неподалеку изрядно уже охмелевший старичок с большой белой бородой.
Сказка горько усмехнулась:
- Сказано же: «И я там был… мед-пиво пил». Вслушайся, дедушка Домовой: пил да не выпил. И усов у меня нет, по которым должно течь, чтобы в рот не попало… - Сказка насупилась.
- А гости-то уже ушли что ли? – огляделся вокруг себя Домовой.
- Ушли… Все до единого. Даже не попрощались. – Сказка почувствовала, как больной противный комок подкатывает к горлу.
- Сказочка… Эй, Сказочка! Что с тобой, миленькая? – по-отечески улыбнулся Домовой, и от уголков его глаз побежали в разные стороны ласковые веселые лучики морщинок.
- Да грустно мне, дедушка. Вот так всегда. Ты мучаешься. Все-все делаешь, чтобы в конце концов Добро победило-таки Зло. Средства всякие волшебные изобретаешь. Там, Иванушке-дурачку мыслишку мудрую подкинешь. Или печку Емелину сзади толкаешь, чтобы резвее по снегу скользила. Щуку говорить на старославянском учишь. Волка три столетия приручаешь… Да мало ли что еще. А они… - Сказка шмыгнула носом. – Свадебку справят. Медку-пива покушают… и уходят. С собою ни разу не позвали. Взрослые, видите ли стали, серьезные, деловые… Дела у них разные, проблемы неразрешимые.. Да что там! – Сказка с досадой махнула рукой.
Дедушка Домовой, кряхтя и потирая затекшую за время отшумевшей свадебки спину, выбрался из-за стола и, шаркая пеньковыми лапоточками, поковылял к белобрысой девочке с двумя толстыми смешными косичками. Девочка казалась еще меньше рядом с огромной деревянной кружкой, наполовину наполненной янтарным пивом.
- Не плачь, не плачь, деточка! – стал уговаривать Домовой, гладя белую головку девочки. – Посмотри, какая ты светлая, хорошая, умная. Даже не умная, а мудрая. Ну подумай сама: неужели ты никому не нужна? Это вон, я, старый пень… Пока носки шерстяные с батареи куда-нибудь не спрячешь на денек-другой или посуду в буфете не переставишь, так никто и не заметит. Так и коли заметят: на ребятишек за шалости ругаются. И только. А обо мне – ни-ни: ни слова, ни полдогадки даже. – Старик тяжело вздохнул и сел на скамеечку рядом с той, на которой поджав под себя ножки, примостилась Сказка. – Эх-эх-эх… Наш век домовых давно прошел. Лаптей народ не носит. Печей в домах не складывает. А если из дома в дом переезжают, так только котов с собой и берут. Коты важными стали. На нас, домовых, шипят: мол, брысь, дряхлые, мы тут хозяева! А еще, представляешь, какую моду люди завели! Крыс по собственной воле заводят, по комнатам пускают, в кровать с детишками укладывают! Тьфу! – Домовой даже сплюнул по-настоящему. – А нас, домовых, словно бы и нет вовсе.
- Обидно, дедушка? – перестала плакать Сказка.
- Еще как, девочка! Но, ничего: крепимся!
- Как это? – темные бровки девочки удивленно взлетели кверху.
- А так… - Домовой приосанился, гордо поднял подбородок. – Во-первых, стараемся, не серчать и не дуться. А значит, не пакостить.
- А как же носки и посуда? – несколько ехидно поинтересовалась Сказка.
- Носки… я же их возвращаю… через пару дней. В целости и сохранности. А посуду?.. Когда хозяйка ее переставляет, так вытерет лишний раз от пыли. Все польза для дома. Да и детишек в строгости иногда держать надо. А то расшалятся, разбегаются… ну ты сама знаешь, к чему это иногда приводит. Там не до посуды уже… Но я отвлекся. Итак не пакостим. И привыкаем к новым порядкам. Премудрости всякие модные постигаем. А что делать? Прогресс! Вот недавно, например, я научился печку микроволновую открывать! – Домовой от гордости даже грудь вперед выпятил.
- А закрывать? – усмехнулась Сказка.
- Зачем закрывать, когда еду уже вытащил? – удивился Домовой.
- А… - с пониманием протянула девочка.
Домовой продолжал хвастаться:
- Еще я теперь умею чай в пакетиках заваривать: три пакетика сразу. Еще… Ну ладно, хватит об этом. Я вот о чем, деточка. Все у нас хорошо. Прогрессируем. То есть прогрессивно развиваемся, опытом обмениваемся. Недавно вон на конференции выступал по проблеме «Психология домовых на рубеже веков». Выступил даже с сообщением о технологии открывания микроволновой печи бесконтактным способом. Так что не скучаем. Некогда. А ты расстраиваешься. Уж ежели у нас дел невпроворот, так на твой-то, девонька, век и подавно забот хватит. Поверь мне старому…
- Хватит, как же! – не унималась Сказка. – Вон они, люди эти, даже женятся теперь по расчету. Никакой сказки, никакого волшебства! Знакомятся по этому, как его, интернету. То есть по заранее известным размерам: рост не выше 175 см, не старше 35 лет, образование не меньше высшего и т.д. Потом встречаются и смотрят друг на друга, словно телевизор в магазине выбирают. А как решат скреплять узами брака свои просчитанные до ноготочка жизни, так еще и к нотариусу бегут – договор брачный составлять…
- Эй, сколько тебе лет? – прервал Сказку Домовой.
Сказка задумалась. Пожала плечами:
- Не знаю. А вообще-то, хоть ты и дедушка, а неприлично женщине такие вопросы задавать.
- Слушай, женщина дорогая. Уж выглядишь-то ты явно младше меня, лет на пятьсот-шестьсот. Так что, хватит ворчать, как старуха. И слушай старших, а значит мудрых. Еще раз повторяю: на твой век, а он у тебя, судя по виду внешнему, до-о-олгий, дел хватит! И не ной! Возьми себя в руки. И на вот… - Домовой взял в руки деревянную кружку, но поморщился. – Нет, пива не надо. Медка хлебни. Он успокаивает.
Сказка отпила из маленькой кружки ароматного липового меда и блаженно улыбнулась.
- Ну вот и слава Богу! – обрадовался в ответ дед и тоже сделал глоток только пива. – Сейчас успокоишься.
- Уже… - сладко зевнула девочка.
- Чудненько… - весело засмеялся Домовой, потирая руки, и оглянулся на родную отдушину. – Мне пора. Не обидишься?
- Нет, что ты!
- Плакать больше не будешь?
- Ни за что! – весело отчеканила Сказка.
- Умница, девочка! – Домовой похлопал Сказку по плечу. – Тогда спокойной тебе ночи!
- И тебе спокойной. И еще приятных сказочных сновидений!
- Всенепременнейше сказочных, - согласился Домовой, уже исчезая за недавно покрашенной решеткой отдушины с недопитой кружкой пива в руках.
- Спасибо, дедушка! – крикнула вдогонку девочка.
- Не за что… - уже едва различимо отозвался Домовой.
Сказка медово потянулась, зевнула, посмотрела на смешные ходики в углу. Стрелки показывали ровно полночь.
- У… Как еще рано, оказывается! – вслух удивилась Сказка. – Но как, однако, я устала и как хочется спать… Все-таки непросто было незаметно по полной программе сервировать стол, будто на нем расстелили скатерть-самобранку…
Девочка положила светлую пушистую головку прямо на локти и так и задремала, сидя прямо за праздничным столом.
Разбудил ее странный звук: кто-то то ли шмыгал носом, то ли всхлипывал. Сказка прислушалась, встала и медленно пошла на звук.
Всхлипывания и шмыганья раздавались из маленькой детской комнаты, в которой давно должна была уже спать младшая сестренка жениха. Девчушку часа три назад строго отправили с праздника, мол, детям пора в кровать.
Сказка тихонько приоткрыла дверь детской. На кровати, освещенной тоскливым лунным светом, сидела девочка и горько плакала. губки опухли. Малышка кулачками размазывала слезы по щекам, но новые слезы текли из глаз. И откуда только у детей столько слез!
Сказка подошла к девочке, широким рукавом с орнаментом в виде красных жар-птиц вытерла нежное мокрое личико.
- Ты кто? – совсем не удивившись, спросила девочка.
- Я твоя сказка, - улыбнулась Сказка. – Ложись скорее в кроватку.
Девочка послушно забралась в кровать. Сказка заботливо стала подтыкать одеяло, но вдруг вскрикнула:
- Ой, кто это?!
Кто-то черный и теплый юркнул под мышку к девочке.
- А, не бойся, это моя крыска Машенька, - объяснила девочка.
Сказка улыбнулась, вспомнив ворчания дедушки Домового. Она убрала с лица девочки светлую прядь мягких волос и начала:
- Ну, слушай. В одной двухкомнатной квартире на высоком-высоком четырнадцатом этаже…
- Таком высоком, что птицы иногда заглядывали в окна, - перебила девочка.
- Совершенно правильно: таком высоком, что птицы иногда заглядывали в окна, жили-были…
- Тетка с дядькой…- послышался шепот со стороны двери.
Сказка недовольно обернулась, но никого не увидела.
- Король с королевой, - громко произнесла она. – Жили они не тужили. И вот однажды…
Ни девочка, ни ее Сказка не заметили, как маленький смешной старичок с огромной седой бородой просунул голову в дверь, минуту внимательно смотрел на них, затем добродушно хихикнул и довольный отправился почивать.
