Деревья стошнит от бензиновых пыльных дорог,
И воздух заменится газообразным дерьмом.
Из двух тысяч лет отсчитают последний нам срок
И стрелки замрут циферблатов, сцепившись крестом.
И голые ветки взметнут, о пощаде моля,
Кусты и деревья в сжигающих мертвых ветрах.
Последний олень замаячит в прицел: "Не стреляй!"
Последние травы дотлеют в последних кострах.
Но впрок не пойдет человечеству этот урок,
Пророков распнут на асфальтовой серой земле,
И день тот наступит и вступит на каждый порог,
Стократ отразившись в расплавленном битом стекле.
И атомным кратером вскрикнет прощально Земля,
И пудрою станет на лике ее человек,
Без Белого дома, Парижа, Москвы и Кремля,
И, выпав, уже не растает весной белый снег.
Деревья стошнит от бензиновых пыльных дорог
И голые ветки взметнут, о пощаде моля,
Но впрок не пойдет человечеству этот урок,
И атомным кратером вскрикнет прощально Земля.