Как белоснежность мраморной руки,
Весь воздух полон трепетом иммунным
От ворожбы разлучницы-тоски.
На завтра путь твой преклонится югу,
С плеча на память сбросит волосок,
И нехотя мечты свою лачугу
Покинут под всплывающий восток.
В далёком далеке, где звёздный ливень,
Где саваны песков от лун до пят,
Где солнца гложут выщербленный бивень,
И где глаза маслинами блестят,
Там, в мусульманской серпоглавой Мекке,
Где как безе закручены чалмы,
Ты вспомни о забытом человеке,
И о сирени в серебре луны.
Забудь мулаток сладострастный танец,
Забудь кальян, дурманящий беду,
Ты вспомни обо мне, мой чужестранец,
И я в твой дом сиреневый войду.
Войду как нож в холодный глянец водный,
Войду как в бархат ятаган луны,
Войду волчицей, раненой, голодной,
Как раскалённый коготь сатаны,
И ты ослепнешь от сияний этих,
И вновь вернёшься в серебро куста,
И в трепетно иммунных междометьях
Прильнут к устам уставшие уста.
