Шалунья-сосулька плюет на людей со стены,
Сыпят на мех соболей по шкафам нафталином,
И даже стая ворон возвращается клином.
Шлепает март босиком по смеющимся лужам,
Брызгая в злобный оскал рассерженной стуже,
А крик воробьев заглушает песню трамвая,
С каплющих крыш у труб дымы печные сбивая.
Город вдруг вспомнил, что был он когда-то деревней,
Белую шубу сменил на зеленые тени,
А ветер-бродяга влюбился в старуху-сосну,
И дворник угрюмый лопатой торопит весну.