В жизни всегда есть место сказке
Сказка 1 В занесенной снегами избе
В занесенной снегами избе домовой пробудился от сна.
И в сугробах, представьте себе, спит, как белая кошка, весна
Растянулась и в пасмурной мгле, видит странные дивные сны
Домовой пробудился в избе, и гадает, когда им весны
Ожидать, не стихает пурга, лишь огонь так устало трещит
И к жилищу подходит Яга, белый волк, он завыл от обид.
Разбудили беднягу и вот, никого, ни еды, ни жилья
Сладко спит в тихом сумраке кот. В вязи сказок тонула земля
Духи снова вернулись в наш мир. И повсюду видны очертанья
И реальность исчезнет на миг, и проснутся былые преданья
Кот Баюн убаюкал метель, но устал и прилег отдохнуть.
Тихо скрипнула старая дверь- и мой дедушка снова вернулся
Там у Банника черти дрались, и Кикимора песню тянула.
И уже у огня собрались, тени, души, и вьюга заснула.
И в тиши эти сказки опять, я гусиным пером записала
Чтобы новую книгу начать, там, где вьюга весь мир обнимала.
В занесенной снегами избе, в полумраке реальность отступит.
Белый кот, в каждой новой судьбе дух славянства однажды проступит.
И тогда в тишине у огня Леший снова дымит самосадом
И метель все глядит на меня, укрывая весь мир, снегопадом
Мы любуемся, ночь так тиха. И для счастья не много нам надо
За строкою ложится строка, и надежда живет и отрада.
С утра шел снег. Он утопил забытую деревню , укутав ее белым своим покрывалом.
Велесу не стоило особенно волноваться, потому что кроме старых духов там никого не было в такое время. А духи, как известно бессмертны.
Но он все-таки отправился в деревню почему-то, надо было посмотреть на все, что там происходит.
Каково же было его удивление, когда он заметил машину около заброшенного дома, и ввалился в него, чтобы поприветствовать пришельцев.
Во все времена путников в такую стужу впускали в дома, и оставляли ночевать - законы гостеприимства не забывались славянами никогда - он сам о том все время заботился, может быть, потому так хорошо и уютно было ему даже в таких заброшенных деревнях.
Особенно в таких, мир без людей, там, где только души и духи остаются , кажется особенно уютным и первозданным.
А за все эти времена духи никуда не делись, они так и жили в каждой избе, и до людей, которые от них отреклись вероломно, им не было особенного дела.
Конечно, из мест многолюдных и шумных им пришлось перебраться в такие вот заброшенные деревни, и жить отдельно, но они не тужили. Тем более что души давно покинувших землю были с ними. Они, конечно, не совсем люди, так это еще и лучше.
Им не нужно пищу добывать, одежда опять же не нужна, и болезни - хвори разные их не касаются, а если и болели у них души, так это о непутевых потомках своих, все с ног на голову перевернувших.
Велес знал, что если и появлялись тут какие живые люди, то были это художники и поэты разные да прекрасные. Но они очень от остальных отличались - чувствовали, знали , понимали все, и зрение их было совсем иным, потому таким гостям и духи, и он сам были всегда очень рады, и открывали им тайны всякие с большой охотой.
А в последнее время и сказочники появляться начали - это стало самой большой радостью для Велеса. Так долго пришлось им бережно хранить все предания, оберегать, от тупых да ни во что не веривших сроду бунтарей.
А ведь он знал, что правда не утешит, не согреет, скорее, перепугает до смерти, да и правда она часто вовсе никакой правдой и не бывает, а только та истина, которую понимают они своими усталыми и недалекими умами.
Вот и духи давно от них отказались да отдалились. А куда деваться, когда Яга таким чудовищем стала да пугалом, о чертях и говорить нечего, тех и вовсе только самими черными красками буйная их фантазия и рисует. И что оставалось чертям, вот и взбунтовались они. Да и любой бы взбунтовался тут, когда на тебя не только напраслину возводят, но и все ошибки да промахи свои списывают.
У Кикимор характеры не подарки, они разругались с людьми еще когда чертей защищали, потому что хорошо всю несправедливость видели. Водяные просто на дно залегли и молчанием решили отделаться, но тех, кто сам потонул, выбрасывали назад - не нужны им были такие утопленники, на которых ни одна русалка не взглянет. А скандалов у них столько , что голова кругом идет.
Так большой раздор и начинался с людьми, оставались дольше остальных духи домашние, но Овинники начали свои овины палить, хотели и Банники за ними последовать, правда , тут их остановили, потому что бани им и самим нужны были, не могут же духи чумазыми ходить, а в болотах да отравленных водах много не намоешься, там какой только заразы нет. Бани оставили всем миром.
Лешие терпели дольше остальных, только когда начали они леса разорять почем зря, тогда уж и они возмутились, а Болотные им с радостью помогли, как-то порядок установили, а те, кто особенно противились, так в тех болотах и остались навсегда. Потому что сами-то они от рук отбились и уже больше ни на что годиться не стали.
Домовые остались, но и они в такие вот заброшенные дома переселились, от людей отбились, зато зажили спокойно и весело, и только порой снится да видится им стали.
Только не сами они это приходили, - люди с возу - Домовым легче, - такая поговорка у них появилась, это скорее у людей обрывки памяти наружу прорывались вдруг ни с того, ни с сего.
Так все и начиналось. А теперь очень редкими да короткими были их встречи с людьми, благо, что мир большой, места всем хватит.
Потому так удивило Велеса вторжение сказочника дядюшки Алекса и его кота Барса.
И было чему удивиться. Целое столетие прошло с тех пор, когда люди отреклись от них окончательно и бесповоротно.
Шли к этому долго и упорно, но вот такого не было вообще никогда. Чтобы отторгли , забыли, стали слепы, глухи и немы вовсе. А они?
Они просто жили своей обычной жизнью с людьми или без них. Иногда вмешивались, напоминали о себе, показывались даже самые отчаянные. И даже вспышки молнии, какое-то озарение было. Но оно исчезало. И снова слепо- глухо- немыми становились.
Но смешно сказать, отреклись от Берегинь и каких-то ангелов себе придумали, потому что даже им было понятно, что пустым место не может быть, да и не было никогда. И чем сильнее отрекались, тем ближе подходили.
И вот тогда появлялись те самые сказочники и художники, избранные, которым не тайна даже, а глубины их памяти открывались.
Они бросали свои удобные и теплые квартиры, а то и особняки, и отправлялись в глухую деревушку, занесенную снегом, отрезанную от мира, куда ехать да не доехать, и оставались на неделю, на месяц. И такое тут создавали, такое вспоминали, что те, кто маялся в своих городах и удобных жилищах своих , напрочь любых духов лишенных, и мечтать о таком не могли. Ведь только самые глупые и пустые не понимают, как может быть жалок человек, вырванный из этого мира и посаженный в бетонную клетку. Клетка может быть большой и красивой, но разве она бывает другой, клеткой и остается.
№№№№№№
Вот об этом Велес и говорил дядюшке Алексу, в то время, когда кот Барс высунулся на улицу, утопая в снегу.
Он обследовал двор, и вдруг увидел около забора большого, просто огромного снежного кота. Да не был бы он Барсом, если бы ошибся, это был настоящий кот, только снежный, и лежал он, протянув лапы, и мирно спал
Кот заверещал, да так, что снег с деревьев посыпался и эти двое вышли во двор , окутанный туманом.
- Ты разбудишь кота, - говорил Велес, а он так сладко спит.
- Ты тоже видишь кота? - не поверил тот.
Хотя он только стоял рядом с тем, что кто-то мог просто за сугроб принять.
- А кто же его не видит, - это снежный кот, он жил когда-то в этом доме, летом он уходит куда-то, а зимой возвращается. Они всегда возвращаются.
- И что же он до весны так и будет спать?- удивился Барс
- Ну почему же, нет, конечно, завтра, как настоящий Баюн, он расскажет вам своим сказки, только вот какое дело, в те времена, когда он был просто котом, выражались иначе немного, и сначала не особенно привычно будет его Былины слушать, но вы привыкните. А других нету у нас, если бы не такие песни, как бы мы все это запомнить могли?
Барс смотрел на сказочника. Он смутно представлял себе, что такое былины.
- Это сложный такой размер, - пояснил тот, словно с другом своим, а не с котом, пусть и ученым, но все-таки котом, говорил.
- Мы привыкнем, - заверил он Велеса, когда тот готов был их же покинуть.
- Кота я вам оставляю, с ним не пропадете.
- Я всегда мечтал о снежном коте, - улыбнулся дядюшка.
Барс вспомнил, каким противным был Баюн, когда они его встречали в заповедном лесу летом и осенью. Правда, тогда он не был таким снежным. И решил, что пока будить его не стоит.
Лучше вдвоем посидеть у огня, настоящего огня с дядюшкой, да побеседовать. Примету о том, что два кота лучше, чем один, он как-то не особенно разделял.
Так они и поступили в тот вечер.
- А кто это был? - спросил он о недавнем призраке.
- Велес был когда-то богом всего живого на земле. Правда, на земле он появлялся только обряженным в медвежью шкуру, потому что был слишком красив, и ни одна девица перед ним устоять не могла. Но, вероятно, чары эти исчезли вместе с Перуном.
- Это тот, который до сих пор громыхает
- Да, иногда он в свой мир возвращается, только очень редко.
Кот начал бродить по избе, словно мышей хотел наловить.
Дядюшка невольно поинтересовался.
- А ты чего это?
- Шкуру медвежью ищу, может он здесь ее, где оставил, она бы нам пригодилась, продрог я.
- Вот Баюн спит на снегу, и ничего. А ты в теплой избе, около печки все-таки.
- Но я не Баюн, хотя может когда и придется снежным котом становится, только нам с тобой им еще сказки подарить надо.
- Это точно, потому мы и тут.
Они заснули на рассвете. А когда проснулись, то на столе дымились блины, и старушка такая милая и улыбчивая стояла рядом.
- Ты кто? - спросил ее Барс и почувствовал, как живот у него прирос от голода к спине.
Но самом деле, он знал ответ на свой не особенно вежливый вопрос. Не в первый раз в заповедном лесу, это скорее просто вырвалось спросонья.
- Вот и я говорю Баюну, сначала надо гостей накормить, напоить, а то ведь сказками сыт не будешь.
Дядюшка уже извинялся за кота своего. Но она только ласково махнула рукой.
- Сколько воды утекло, ты ешь, милок, и его кормить надо, это вон Баюну, - она на окно указала, - есть ничего не нужно.
Кот жевал очень вкусный блин, и вспоминал, что вчера они въехали, и Велеса встречали в обычной избушке, но сдавалась ему, что эта была другая, иначе, откуда здесь Яга могла взяться. Снежный кот колдонул видать, и они перенеслись. А когда та шевельнулась и медленно, но верно стала поворачиваться, то он понял, что это настоящая сказка.
Так все и начиналось, пока они ели самые вкусные в мире блины. Кому еще удавалось угощение у самой Яги попробовать в последние лет хотя бы двести?
А уж после такого угощения все и началось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Но дядюшка все- таки писал, настоящим гусиным пером.
Сказка 2. Домовой пробудился от сна
И в избушке Яги Домовой потревожен вторженьем гостей
Сколько лет он печали такой не встречал, да и стал он ничей.
Сторожит этот домик чудной, ест блины, и играет с котом,
Не мечтает о жизни иной. Без него дом Яги и не дом
Сколько знает историй и снов. Но кому их теперь рассказать?
Только Сказочник с рыжим котом, будет слушать и даже писать.
И бодрится уже Домовой, он и весел, и блин дожевал.
- Он какой-то совсем не такой, - кот, его оглядевши, сказал.
- Мы и все не такие теперь, - не обиделся добрый старик, -
Да других не сыскать, уж поверь. И опять, и опять говорит,
Как Овинник сжигал свой овин, и тушили его всем селом.
И как Банник шутил со своими, нет чужих, и своим поделом.
И такая в лесу воркотня, что и Леший устал и поник
Домовой пробудился от сна, добродушный , веселый старик.
Кот свой блин дожевал и смотрел, как в печи полыхает огонь.
А за окнами снова метель. Долго курит во мгле Домовой
Они услышали голос кота, который распевал эту былину, и припомнили предупреждение Велеса о том, что кот Баюн хоть и говорящий, но изъясняется довольно странно.
- Не знаю, что будет дальше, - буркнул Барс, а пока и складно и понятно.
- Вот именно, только не пойму, хвалишь ли ты его или ругаешь.
- Завидую немного, -признался кот и покосился на Ягу, он почему-то здесь решил говорить правду и только правду, даже если она и была не особенно приятной для него.
Сказочник молчал, и он пояснил.
- Я говорить научился, а вот так складно меня учить было некому, вот он меня и переплюнул.
Ничего не ответил на это признание дядюшка Алекс, хотя упрек принял, ему стало и обидно за своего ученого кота, и смешно, представить себе, что он сочиняет такие вот былины, было затруднительно.
А Баюн уже высоко нос забрал и грудь вперед выпятил.
- Поживешь с мое, рядом я Ягой , Домовым и остальными, еще и не такое придумаешь.
Барс уже пожалел о том, что им все выложил, а если дядюшка захочет их обменять, и его тут оставить, а Баюна с собой прихватить, ведь тот может оказаться значительно полезнее, да и кто о Баюне не мечтает в любом времени, а он просто говорящий кот, таких всегда пруд пруди.
И чтобы такая крамольная мысль об обмене не пришла ему в голову, он к Домовому бросился, который и на самом деле пробудился, уселся к печке и закурил, задымил своим самосадом.
И был он похож на старичка деревенского этакого - доброго и мудрого, но в том, что это настоящий Домовой, в том сомнения не было.
- Мне сон приснился нонче, - говорил он не громко, щурясь при этом.- Словно со всех сторон от нас болото только и не выбраться никуда, а я с котом да петухом Ягу значит, дожидаюсь, а она все нейдет и нейдет. И так грустно, так одиноко стало мне в тот час, что хоть плачь.
- И что потом, - поинтересовался Барс , он как -то не особенно знал и понимал, что Домового перебивать не только некрасиво , но и опасно.
А вот дядюшка о том помнил, он -то все старинные книги перечитал. И если расшумится Домовой, то потом ведь его и не успокоить. Но тот видно соскучился без слушателей своих и не сердился, они за это время на самом деле очень изменились.
- А потом конь- огонь откеда-то взялся, прошел по топи этой гибельной, и на него -то я вскочил, потому как знал его еще жеребенком малым. И помчал он меня вместе с котом моим подальше от этих мест. А как из топи то на поляну выскочили, и вой страшный услышали.
- Волки, - выдохнул Барс, - я знаю, что их гиблое дело тут сколько было
- Ну, почто волки, нет, там уже собирались все домовые, которых до меня еще вывезли, вот и пересчитались они или как еще определились и увидали, что нет меня. Вот и взвыли, решив, что я сгинул где-то. Домовые-то не умирают, как люди, два раза помереть никак нельзя, а сгинуть без следа могут, вот и водяному свои домовые нужны, и болотному. Только потом их уже никто более не видал да не слыхал.
А как только они коня моего любимого узрели. Так и поняли, что ничего такого не стряслось со мной. Так и заплясали кругом, чисто русалки на Купалу.
И так рады были, так рады, что все вместе. Нам всегда надо вместе держаться, потому как в одиночку никогда и никого не одолеть. Людей мы растеряли, конечно, это большая беда. НО это не погибель, а погибель, когда и своих недосчитаешься.
С этими словами замок домовой и еще один блин съел.
- А ведь это не просто блины, это дар от Ярилы и Даждя нам. Были они тут когда-то, Яга их растила и обучала. И в благодарность за это оставили они ей свои волшебные силы, они в тех блинах и заключаются. И те, кто отпробует их, он не просто голод утолит, но еще и увидит мир, раньше не видимый, и страсть и жар в душе его сразу же появится, а куда без него. Правда, то, что духам мило, человеку гибельно быть могет.
Кот икнул и покосился на Домового, он хотел очень узнать, а как животным такие чародейские блины. Но когда почувствовал, что вроде не смертельно, и даже очень хорошо он себя чувствует, о дядюшке стал беспокоиться очень, а что если с тем что-то случится.
Оказаться в избушке Яги, хотя и доброй и славной, рядом с лесом заповедным и миром мертвых, рядом со снежным котом да в одиночестве, что-то ему не особенно хотелось.
- Ты блинами -то особенно не увлекайся, - тихо сказал он дядюшке, - вдруг жар такой охватит, что и испепелишься.
- А ты обо мне или о себе заботишься? - спросил его тот
- И то, и другое, мы ведь сжились и сроднились, а сказки , кто напишет.
- Сказки кроме вас некому, - поддержал кота Домовой, - на вас только последняя надежда и остается. Мы бессчетно лет хранили их, берегли, лелеяли, но без вас не обойтись нам теперь, твой кот прав.
- Будут сказки, а с блинами они только лучше станут, - успокоил дядюшка обоих.
Он что-то писал , пока полыхала, хотя и не древняя, но все-таки свеча.
А кот и домовой слушали завывание вьюги. И при этом каждый думал о своем.
И выла вьюга за окном, в печи потрескивал огонь.
И думал кот о Домовом, и рядом белый, белый конь
Летел куда-то в этот снег, уже не мог остановиться
И слышался то плач, то смех. И проступали чьи-то лица.
И люди снова за столом, живые с мертвыми сидели
И каждый с медом и блином. И те узнать еще хотели
Что в нашем мире, как живем, какие сны нам нынче снятся
И только вьюга за окном, все не давала им расстаться.
И все рассказано в тиши, и надо им давно проститься
- О нас, о нас ты напиши, мы так хотели воротиться.
Да мир разгромлен, пуст наш дом И некуда уже вернуться
И снова мертвое в живом с блином в душе смогло проснуться
В метели кони и коты, и в снежной пелене остались.
У бездны или высоты, с улыбкою они прощались.
Это свою новую былину пел им Баюн, вырвавшись из снежного плена. Так закончился первый их день в заснеженной, занесенной всеми ветрами и метелями деревне.
Сколько сказок родится, сколько еще всего должно случиться.
Кот Барс уже знал, что не только дело не скоро делается, но и сказка не скоро сказывается. НО знал он и другое, эту метельную зиму они не забудут уже никогда.