Серафим размышляет (Рассказ)

Серафим на досуге любил читать и размышлять. А потом размышлять и читать. Как правило, чтение было для него почвой для размышлений, а размышления вдохновляли его к дальнейшему чтению. Любмой книгой Серафима накануне столь прискорбных событий, которые в последствии толкнули Серафима на столь неожиданный шаг (об этом в другом рассказе), была «История» Геродота. Говорят, что эту книгу подарила ему сердобольная старушка Исидора Леопольдовна Блюменбаум наблюдая, как Серафим истосковался по подлинным исконным текстам. Но это неправда. Легенда это. Выдумки все это несуразные и еретические. Серафим обрастал легендами, как старый дуб плющом и ксанторией. В действительности, эту книгу взял и подарил ему пионер-аматор и школьник-отличник Петя Любомудров. Подарил со словами: «Читайте, дедушка, о былом, о минувшем мудрое, а то у Вас очень грустный взгляд на вещи и людей...» Многие (в часности преподаватель классической немецкой философии в шестом ПТУ Залихватов Иван Семенович) спрашивали: «Почему Вы так увлеклись Геродотом? Зачем постоянно читаете сию старую и дряхлую мутоту?» На что Серафим отвечал: «Потому, что Геродот тоже видел в своей жизни так много дерьма!» После чтения Геродота Серафима часто «пробивало» на размышления – не всегда пустопорожние. Размышлял он зачастую вслух, что весьма интересовало знакомых и прохожих – часто не очень знакомых и не очень прохожих. В частности, Серафим размышлял о Гиперборее: «Много воды времени утекло со времен Геродота! Давно минули те времена, когда жители Гипербореи были блаженными и мудрыми. Давно уже они не посылают Дельфийскому Оракулу сноп ржи. Гиперборея погрузилась во тьму, гиперборейцы одичали и озверели. Гипербореей правит безумный царь, а жители благом почитают покорность и рабство. Славят смерть и небытие, жестокость и нищету. Войну считают благом, порабощение других народов – доблестью. Бедная Гиперборея! Она превратилась в Царство Зла. Если царство блаженных стало таким - мир погружается во времена скорби…» Ингода во время размышлений Серафима «заносило». Тогда он возмущенно восклицал: «Я православный христианин! Я не позволю, чтобы мне что-либо позволяли!» При чем тут Геродот? Серафиму не раз говорили, что Геродот жил задолго до Христа, тем более задолго до Константина Великого, позволившего исповедовать христианское православие свободно, но куда там… Выводы Серафима абсолютно не следовали из текстов Геродота – просто никакой логики…
А тем временем над городом, где Серафим изволил быть Диогеном улиц и Демосфеном переулков летали черные курочки – целыми огромными стаями. Летали и громко кричали (наверное кудахтали, но как-то странно). Опочивали сии курочки на деревьях, где и громоздили себе гнезда-курятники. Серафим любил этих черных курочек, любил кормить их белым хлебушком и вкусной свинной тушонкой. И звал их при этом: «Вор-вор-вор!» Все удивлялись. Серафим объяснял: «Каждую тварь земную и птицу небесную следует кликать особенно. Котов зовут: «кис-кис», уток: «тась-тась», белых цыплят: «цып-цып», а черных курочек по моему глубокому убеждению следует звать «Вор-вор-вор». Вот как! И не иначе! Так хотел Бог!». На это одна седая старушка – Сивилла Ивановна воскликнула: «Не зови так черных курочек, плешивый уродец придёт, детей заберёт!» Но Серафим не послушал, все звал черных курочек: «Вор-вор-вор!». Не верил старушке. Говорил, что все это суеверие. А зря. Так и случилось, как было предсказано. И пришел плешивый уродец, и забрал детей…