Где живут, они сами не знают давно,
На себя не глядят, а глазеют в окно, -
Вдруг там барин, пахан или плут
Им укажут, зачем они тут.
Они «шару» с младенчества ждут,
Потому им противен настойчивый труд,
А коль «шара» до всех не дошла,
Воровством утолится тоска.
А тоскуют…ну просто – тушите Луну,
Чтобы в водке она не нырнула ко дну,
И тоска их без дна и без края,
Волчий вой перед ней затихает.
Пост-тоске полагается и опохмел,
И сверх-гордость, что им не известен предел
Ни пространства, ни хамства, ни скотства,
И величию их ну неймётся!
Так и прётся величие – дальше окна,
Дальше кучи навоза, облезлого пса,
Наползает величие танками,
Сапожищами и портянками.
И величию морду за дело набьют,
Отползут они снова в родной неуют,
И сквозь мхами покрытую щёлку
Смотрят красными зеньками волка.
И не знают что делать, спросить у кого:
«Кто они, где их дом, и живут для чего!?»
Пусть вам, люди, ближайшие тысячи лет
Не достанется рядом подобный сосед!
